Александр Сухов - Ученик демона

"А мне тут нравится, — энергично зашевелил усиками муравей-переросток, — обширное поле для натуралистических изысканий (исследований, поисков, синтеза)".

— Короче, натуралист доморощенный, предлагаю сейчас же найти местечко посуше, где можно переждать полуденное пекло и слегка перекусить. Я бы, конечно, не отказался от полноценной похлебки с мясцом картошечкой лучком и прочими вкусностями, но в этом зеленом аду даже дров сухих не найти, даже о чистой воде мечтать не приходится, только то, что в моей фляге на донышке.

"Я же предлагал тебе добыть относительно чистую (свежую, безопасную) воду из одного местного червя, путем отжима. Сам отказался (отверг, отринул, не внял)".

— Ага, спасибочки! Премного благодарны! Но мы уж лучше потерпим, чем пить воду, выжатую из всяких сомнительных червяков.

Неожиданно формик напрягся. Выражаясь понятным для человека языком: встал на четыре задние лапы, а передние вознес над своей хитиновой головой и активно заработал усиками и жвалами. Глана так и подмывало тут же выяснить причину беспокойства приятеля, но он удержался от преждевременных расспросов, позволив разумному муравью закончить свои наблюдения. В позе мыслителя Шуршак простоял пару минут, затем расслабился и, обратив взор своих фасетчатых глаз на человека, выдал:

"Глан, неподалеку отряд людей (двуногих разумных) числом около двух десятков. Все без исключения самцы (мужчины, осеменители) вооружены палками с металлическими наконечниками, дубинами, топорами и луками. Кажется, нас почувствовали (ощутили, заметили, засекли)… нет, только тебя. Направляются прямиком в нашу сторону".

— Отлично, Шур, похоже, Единый услышал мои молитвы. Теперь наконец-то напьюсь вволю. Впрочем, на всякий случай посиди-ка вон в тех кустиках и понаблюдай, чтоб встреча прошла без ненужных инцидентов. В случае чего, убивать никого не нужно, вряд ли туземцам доводилось встречать красавцев, таких как ты, поэтому с твоей стороны будет достаточно продемонстрировать готовность к решительным действиям.

"Хорошо, Глан, — никак не отреагировав на "красавца", спокойно ответил Шуршак, — пожалуй, ты прав — не стоит до поры до времени удивлять (шокировать, изумлять, ошеломлять) твоих собратьев. — Однако не удержался от подковырки, добавил: — Ведь вы такие впечатлительные (слабонервные, тонкие) цари природы, что при одном лишь появлении чего-то необычного способны тут же начать бесконтрольное опорожнение прямой кишки".

На что молодой человек едва не рассмеялся. Лишь факт присутствия поблизости группы неизвестных лиц удержало его от столь бурного выражения эмоций.

Пару мгновений спустя на заболоченной полянке остался лишь Глан. Его экзотический товарищ скрылся в кустах. Юноша поудобнее устроился на поваленном стволе, рядом положил свою безотказную Волыну, убедился в том, что сможет быстро дотянуться до тесака, метательных ножей и звездочек и постарался максимально расслабиться.

Вскоре его тренированное ухо вычленило из обычных болотных звуков характерное чавканье. Болото — не лес, где ступающая на толстую подушку из опавших листьев и мха человеческая нога практически не издает демаскирующих шумов. Вообще-то, следует отдать должное аборигенам — они умели передвигаться по болоту почти неслышно, и если бы Глан не был предупрежден формиком, вряд ли самому ему пришло бы в голову обратить внимание на еле уловимые среди болотной какофонии звуки.

Наконец свисавшие с ветвей деревьев лианы раздвинулись, и на поляну вышла группа мужчин. С виду обычные парни. Основательно загорелые и вооружены примитивным — с точки зрения цивилизованного человека — оружием, но одеты не в какие-нибудь шкуры, а в пошитые из ткани рубахи, на ногах мокасины из выделанной кожи, некоторые щеголяют плетеными из волокон какого-то растения шляпами. Мало того, все без исключения коротко стрижены и чисто выбриты. При виде столь изысканных щеголей Охотнику даже стало неудобно за свою четырехдневную щетину.

При появлении аборигенов Глан даже не напрягся, лишь рука его как бы невзначай легла на приклад покоившегося на бревне огнестрела. Однако данная мера оказалась излишней, пришельцы вовсе не собирались проявлять какую-либо агрессию. Выйдя на поляну, они остановились у кромки леса и уставились на сидящего на поваленном бревне чужака. При этом они вовсе не выглядели ошарашенными или хотя бы слегка удивленными.

Взаимное разглядывание затянулось минут на пять. В свою очередь у Глана появилась возможность повнимательнее рассмотреть группу. Практически все были молодыми крепкими парнями примерно его возраста, рослые, мускулистые, ловкие. Лишь один был мужчиной, что называется, в летах: годов сорока — сорока пяти. Однако от наметанного глаза профессионального охотника не укрылась впечатляющая ширина его плеч, рельефные жгуты мышц на загорелых руках, толстенная, увитая жилами шея, к тому же, ростом он не уступал молодым своим товарищам. Вне всякого сомнения, это был предводитель группы, а может быть, и вождь племени.

Вдоволь налюбовавшись сидящим на бревне Охотником, мужчина передал одному из парней свои копье, дубину и висевший в ножнах на поясе кинжал, продемонстрировал открытые ладони и неспешной походкой направился к незнакомцу. Но, не дойдя десятка шагов до бревна, остановился и заговорил на довольно сносном общем:

— Рад приветствовать тебя, чужестранец! Мы тебя заприметили еще издалека и очень удивились — обычно люди по топи в одиночку не ходят. Не требуется ли тебе помощь, путник?

— Если можно, воды, почтенный…

— Сколван меня кличут… Сколван Смышленый, старшой я над ловчей командой. А ты кто?

— Глан эр-Энкин, был Охотником на нечисть, теперь вот бегу со всех ног от врагов своих. Сколван, если можно, воды, у меня во фляге всего пара капель осталось, воробью напиться не хватит.

— Странный ты человече, — задумчиво покачал головой абориген, — гуляешь по лесу, а простых вещей не знаешь. — С этими словами он подошел к пучку свисающих с ветки древесного гиганта лиан, без долгих размышлений, схватил одну из них. Затем легко разломил её руками и посмотрел на Глана. — Давай свою баклагу, паря, сейчас напьешься от души, а при желании можешь физию вымыть, эко она у тебя грязнущая.

Повторять ему не пришлось, Глана как ветром сдуло с бревна. Пока добежал, пока отстегнул от пояса флягу, из одного из обломанных концов лианы потекла прозрачная жидкость сначала тоненькой струйкой, затем хлынула как из водопроводного крана.

— Спасибо, уважаемый Сколван! — хорошенько напившись и вымыв лицо, поблагодарил юноша. — Эх, знать бы раньше, что тут из всякой травы такая благодать течет, не мучился бы напрасно.