Анатолий Радов - Шаги сквозь Тьму

— Абсолютно. — Штудийник легонько поклонился. — Но, увы, мы так и не…

— А в особом состоянии? — перебила Лилианна, хмуря свое прекрасное личико. — Разве в особом состоянии вы не смогли разобраться, что означают первые две части плетений?

Старый демон сухо прокашлялся, поправил висевший на шее массивный амулет, потом зачем-то потеребил рукав балахона.

— Есть только предположения, — заговорил он как можно осторожнее после всех этих манипуляций. — Возможно, первая часть плетения отвечает за его составляющие.

— И что это значит? — не без интереса спросила владычица.

— Мы работали с «короной» из ветви Воздуха и собирали только первую часть. В ней ощущаются магические поля самого Воздуха и еще Земли.

— Так и что это значит? — повторила свой вопрос демонесса.

— Это значит, что «корона» состоит из двух полей. Воздуха и Земли. — Аргадот снова сухо кашлянул и стыдливо уставился в пол.

— Прекрасно, — усмехнулась владычица. — Вы невероятно далеко продвинулись. Еще пара шагов — и уткнетесь в виселицу.

— Мы работаем не покладая рук, моя госпожа, — забубнил глава штудии, но Лилианна прервала его взмахом руки.

— А как же вы собирали «след Сатэна»? — спросила она с удивлением и сарказмом в голосе. — Вы же почти ничего не знаете.

— «След» мы собирали по известной методе неполного сращения двух ветвей. — Голос Аргадота стал бодрее. — Мы взяли исходное плетение «метка» и срастили его с воздушным «взрывом». Последний разорвал «метку» на части, но сама «метка» сдержала разрушение. В Зыби сила «метки» будет расти, и, когда станет вдвое выше, чем сила воздушного «взрыва», — плетение Тьмы снова стянется в свое привычное состояние.

— А «взрыв»? — спросила Лилианна, нахмурив лоб. Сказанное штудийником было слишком туманно. — Он не сработает?

— Нет, моя госпожа. — Аргадот позволил себе легкую улыбку. — При неполном сращении, как вы знаете, надстихийные ветви всегда доминируют над ветвями стихийными. Даже если сила «метки» упадет в десять раз, все равно она сможет сдерживать «взрыв».

— А как же он тогда разорвал ее на куски? — спросила демонесса, отчего глава штудии тяжело проглотил слюну. Сказать честно, идею сращивания этих двух плетений предложил Караг, тот молодой штудийник, что выступил сегодня в роли проводника. Он же сращиванием и занимался. Поэтому Аргадот мало что знал, но он решил выпутываться сам. Все эти сращивания по большому счету всегда происходят одинаково.

— В момент того, что мы называем критическим сближением двух полусобранных плетений, происходит обоюдная активация. И «метка», и «взрыв» сработали одновременно. Но уже через мгновение, когда произошел полный сбор обоих плетений, надстихийник уравновесил стихийник. Вот этого мгновения и хватило, чтобы «взрыв» порвал плетение Тьмы на несколько практически равных долей и разбросал их на расстоянии четырех некротонгов.

Объяснив, Аргадот почтительно замолк, глядя в лицо владычицы и ожидая ее реакции, но та молчала. Прищурив черные глаза, она внимательно смотрела в глубь «столба», внутри которого голубоватым гадом крутилась струйка какого-то плетения.

— Это обычный воздушный «кулак», — снова бросился объяснять штудийник. — Мы хотим придать ему более сжатую форму, чтобы увеличить…

— Вы занимаетесь всякой ерундой. — Глаза Лилианны стали еще уже, а голос холоднее. — Сейчас, когда на носу война, необходимо думать о более серьезных вещах, чем форма дурацкого «кулака». Есть что-нибудь по книге Крови?

— Моя госпожа, имея в наличии всего одну книгу стихий и одну миропорядка, мы не можем так просто понять девятую книгу Нома… книгу Крови, — быстро поправил себя Аргадот, понимая, что чуть не сморозил глупость, решив озвучить неприемлемое для данного случая название. Владычицу коробило от имени местного бога-творца, это он знал хорошо. Но старческий разум и полная власть в штудии иногда играли с ним злые шутки. Благодаря первому он иногда забывал некоторые тонкости, благодаря второй — привык говорить в этих стенах так, как ему было удобней. А для магических опытов удобней было именовать книгу Крови по местному реестру.

— Но хоть что-то вы смогли понять? — К удивлению Аргадота, владычица не обратила внимания на его досадную оплошность.

— Кое-что, — чувствуя облегчение, продолжил он. — Первые две строки книги гласят, — он скривил лицо, силясь вспомнить все до последней буквы и процитировать слово в слово, — кровь — жидкая субстанция, непрерывно текущая по сосудам и проникающая во все органы и ткани человека. Состоит из плазмы и взвешенных клеток и еще состоит из эрит… нет, эритроцептов…

Аргадот смутился, принялся чесать затылок.

— И что значит «плазма»? — спросила владычица, глядя на крайне задумчивое лицо главного штудийника.

— Этого мы пока не можем понять. Мы нашли несколько предложений с подобным словом в книге Воздуха и Хаоса, однако суть их весьма туманна. Но есть в книге Крови и более ясное предложение — кровь доставляет к тканям тела все необходимые питательные вещества. Также еще стало понятно, что кровь бывает четырех видов.

— Я извиняюсь, — осторожно вступил в разговор Стах. — Имеются в виду местные жители?

— Интересный вопрос. — На этот раз Лилианна отнеслась к словам своего советника спокойно.

— Думаю, так оно и есть, — поспешил ответить Аргадот. — Но раз данную ветвь магии нам нужно применять именно против местных, то это даже неплохо. Они не в состоянии влиять на нашу кровь, а мы в состоя… — Он запнулся. — Мы однажды будем в состоянии…

— «Однажды» должно произойти не позже чем через три тонга времени. — В голосе владычицы мелькнула сталь. — Иначе вам, уважаемый Аргадот, не видать нынешнего поста как своих ушей. А возможно, и головы не видать. — Лилианна криво усмехнулась. — Или вы думаете, что я буду нянчиться с вами, как мой родитель?

— Нет, что вы. — Глава штудии замотал головой. — Мы это очень хорошо понимаем и будем делать все возможное.

Он попытался нарисовать на лице уверенность, но вышло неубедительно, и, почувствовав это сам, снова устремил глаза в пол.

— Это касается работы и с другими ветвями. Хаос требует у нас свою книгу за долговременный союз. К тому времени, когда она будет отдана, вы должны полностью разобраться в ней.

— Но…

— Никаких «но». — Глаза Лилианны стали абсолютно черными, и главный штудийник непроизвольно склонился ниже. Знал он, что означает такой взгляд владычицы, — крайняя злость. Поэтому он только выдохнул с напускной легкостью.

— Как скажете, моя госпожа.