Наталья Ручей - К черту! Но если ты сделала все эти глупости…

— Черт! — выругалась, скривившись от боли.

Кровать скрипнула, и незнакомец вдруг прошипел в ухо:

— Опять?!

Вилла удивленно моргнула: он двигался со скоростью ветра?

— Что опять? — спросила дрогнувшим голосом. Отодвинуться от незнакомца не позволял угол, увидеть его — темнота, сказать все, что думаешь — заклинание, сбежать — ее невезучесть.

— Я говорил: не поминай всуе?! — раздраженно напомнил незнакомец.

Что-то такое он, действительно, говорил, но она не придала значения.

— Ну, да, — согласилась, пожав плечами.

— И?

Интересно, насколько развернутый ответ он ожидал услышать на такой короткий вопрос? Ни одной мысли, кроме навязчивой: найти зеркало, срочно! Если он включит свет, она увидит зеркало, отвлечет незнакомца сладкими речами и — мама, Дуана, дом…

— Я бы хотела увидеть тебя, — попросила Вилла.

— Думаю, ты достаточно насмотрелась на меня, чтобы захотеть пробраться в мою постель.

Придурок!

—  Но ты так красив, — Вилла изобразила улыбку.

Мужчины говорили: у нее неотразимая улыбка, но здесь темно, и вряд ли он ее увидел. Свет, срочно свет!

— И что тебе понравилось больше всего?

— Глаза.

— Хм?

Пауза.

— И только?

— Ну… сильные руки… — Молчок, значит, так и есть. Вилла уверенней продолжила: — Сильные ноги…

— Но больше глаза?

— Они, — кивнула, — незабываемые.

— Не сомневаюсь.

Незнакомец отстранился, и Вилла вздохнула свободней. Кажется, все идет нормально. Он верит ей, верит в собственную неотразимость и, чтобы покрасоваться, включит свет. Нарцисс напыщенный!

— Я хочу видеть тебя. Снова.

Столько лести, как бы в аду не сгореть за ложь…

— Пожалуй, — незнакомец чуть растягивал слова, раздумывая.

Он что, издевается? Вилла не выдержала:

— Да включи ты, наконец, свет! Я хочу видеть тебя! Я хочу любоваться тобой! Я с ума схожу от такой красоты! Ты можешь это понять или нет?

Смех, и вкрадчивое:

— Да будет так.

Щелкнул выключатель. Вилла зажмурилась, приоткрыла глаза, позволяя привыкнуть им к свету, подняла голову и… крик застрял в горле. Взгляд выхватил ветвистые рога оленя, длинную рыжую бороду, красные глаза, светящиеся как фонарики, обнаженное тело, покрытое густым рыжим мехом и козьи копыта вместо ступней.

— Так что, котеночек, — усмехнулся мохнатый монстр, — глаза, ноги или руки?

— О, Боже… — оседая на пол, простонала Вилла.

— Я запрещаю упоминать его при мне, — сказал незнакомец.

— О, Боже… — ошеломленно повторила Вилла, рассматривая одну существенную деталь монстра. Наконец, она отвела взгляд, вняла предупреждению и выдохнула: — Черт, черт, черт…

Незнакомец скрестил руки на широкой меховой груди. Его, казалось, не смущала ни собственная нагота, ни шок Виллы.

— Я никогда не предупреждаю трижды, котеночек, — сказал ласково, хотя глаза опасно прищурились, — но ты упорно взываешь к моей сути. Если ты сделаешь это еще раз, ты не оставишь мне выбора, и последствия…

Вилла разозлилась. На себя. На Дуану, которая что-то напутала и отправила ее к монстру. На заклятье, которое не позволяло выругаться так остро, как хотелось. На свой страх, который монстр не мог не заметить. На зеркало, которое висело на дальней стене.

— Черт! Если ты не перестанешь так пялиться и не начнешь говорить яснее, последствия тебе самому не понравятся!

— Ты напросилась, котеночек.

Монстр весело рассмеялся, и был так счастлив и доволен собой, что дал фору. Вилла метнулась к каминной полке, схватила тяжелую статуэтку, швырнула в зеркало на стене, послала монстру воздушный поцелуй на память и бросилась в звездопад осколков…

Адэр переместился к девушке, осторожно взял на руки, отнес на кровать. Дышит, дыхание ровное, лоб рассечен, но рана быстро затянется, других повреждений нет. Если бы он не увидел этот прыжок сам, никогда не поверил. Безумие. Повезло еще, что девушка запустила статуэткой не в него. Ей повезло: он бы не пострадал.

Все так мило начиналось, и вдруг нелепая попытка самоубийства. Что ее спровоцировало?

Адэр посмотрел на свое отражение в уцелевшем осколке. Рога великоваты — какие вспомнил, такие и спроецировал, шерсть густовата, ноги кривоваты, копыта тесноваты, глаза чуток красноваты. Может, и переборщил с антуражем, но она сама виновата. Предупреждал ведь: не поминай всуе, а она что? Черт да черт.

Тем более, солгала и забралась в его постель отнюдь не из-за красивых глаз. Она не только не знала, кто он, она явно не видела его раньше. И версия, что пришла за его ласками, заприметив на балу, рассыпалась в прах. Кто она? Что искала в комнате? Почему пыталась соблазнить?

У него слишком много вопросов, чтобы позволить ей спать. Адэр похлопал девушку по щекам — вздох, второй, и она неохотно открыла глаза.

— Как тебя зовут?

— Вилла.

— Откуда ты?

— Из Анидат.

— Зачем ты здесь?

Девушка закрыла глаза, но Адэру показалось, в них мелькнуло смущение. Он решил проверить:

— Зачем ты забралась ко мне в постель?

Ее щеки зарумянились.

— Это не сон, верно? — спросила, не открывая глаз. — Я не исчезла?

Адэр не понимал, что она конкретно имела в виду, но истерик не переносил и решил успокоить.

— Ты жива.

Она улыбнулась, уголками губ, но даже такая улыбка украсила лицо. Поддавшись порыву, Адэр провел рукой по ее волосам, и они блеснули золотыми искрами. Показалось, конечно же — просто волосы насыщенного темно-каштанового оттенка, а свет очень яркий.

Адэр бросил взгляд на выключатель — комната погрузилась в привычный мрак. Девушка отрыла глаза.

— Милый трюк, — сказала, приподнимаясь на локте.

Адэр оставил реплику без ответа. Легал понятно, его внешний вид вызывал у девушки ужас, но первый шок прошел, он выключил свет и выждал относительно долго, чтобы не считаться полным демоном. Вопросы никуда не пропали:

— Зачем ты забралась ко мне в постель?

Она покачала головой, словно отгоняя морок.

— Я не знала, что перенесусь к тебе. Произошла ошибка. Этого не должно было случиться.

— Здесь ты права. Но все же ты в Наб. С определенной целью. Какой?

Она опустилась на подушки, отвернула голову к стене. Как хочешь, котеночек. Свет разорвал мрак комнаты.

— Повторить вопрос? — Адэр заставил девушку смотреть на себя, попытку зажмуриться подавил мысленным приказом. Она задрожала, ощутив давление на сознание, возможно, поняла, наконец, кто он, но упорно молчала.

Он мог убить ее, но смерти просто так не хотелось, привлекала игра, а не результат. К тому же, хозяин замка вряд ли обрадуется такому подарку, это было бы неблагодарностью за шикарный бал вчера ночью.