Вера Чиркова - Все тайны проклятой расы

— Успокойся. — Осунувшаяся Клара всунула мне в руки кубок с каким-то напитком, и я решительно влил себе в рот ее зелье. Хотя обычно предпочитаю собственные живые эмоции искусственному спокойствию, в этот раз намеренно изменил своему правилу. Сейчас мне просто необходимо хладнокровно выслушать все выясненные сыскарями обстоятельства трагедии, чтобы потом, в тишине и покое домашней обстановки попытаться разобраться в произошедшем.

— Полегчало? Идем, — тронула меня за плечо Кларисса. — Торрель собрал всех в зале для заседаний.

— Пошли, — хмуро кивнул я, прекрасно понимая, что без этого заседания сейчас обойтись просто невозможно.

Королю тоже тяжело, а обсуждать печальную новость проще один раз и со всеми вместе, чем с каждой службой по отдельности.

Зал заседаний по форме напоминал чашу, на дне которой стоял высокий столик для докладчика, а выше, как круги по воде, расходились ряды столов и приставленных к ним удобных кресел. Неширокие лестницы лучами прорезали эти круги в шести направлениях, и возле каждого сектора имелась табличка, указывающая, кому тут принадлежат места.

Нам, королевским очам, достался самый первый от входа сектор, по соседству располагался сектор ковена. Потом шли два сектора для сыскарей и армии, сектор для представителей знатных родов и высших чиновников. Последний сектор обычно занимали главы разных гильдий.

Но сегодня здесь не было ни высокомерных отпрысков старинных семей, ни самоуверенных чиновников. Да и хитроватых гильдийцев тоже не пригласили. Зал заполнился сыскарями, моими коллегами и магами, и даже я сделал для себя несколько неожиданных открытий. Оказывается, старичок-библиотекарь, которого я знаю чуть ли не двадцать лет, тоже принадлежит ковену магов, а улыбчивая владелица модной шляпной, где предпочитают покупать роскошные головные уборы все знатные дамы столицы, — королевское око, как и я.

— Его величество король, Торрель Дортеон Этавир, — еще не успел высокопарно объявить стоящий в дверях зала лакей, один из старших учеников ковена, а король уже стремительно пронесся мимо него и устроился за столом нижнего яруса.

Я в первый раз видел его величество после свадебной церемонии и потому не смог удержаться от чуть более пристального изучения его особы. Похоже, женитьба и в самом деле очень благоприятно отразилась на его внешности, и хотя я уже не раз слышал об этом от друзей и Хена, всегда лучше убедиться собственными глазами. А глаза мои видели посвежевшее и помолодевшее лицо, и в уголках губ больше не таилась застарелая боль. Да и счастливый блеск глаз, прорывающийся сквозь печаль, очень красил и молодил его величество.

Крепость, носящая гордое имя Элессит, сдалась через два месяца осады, после того, как стало ясно — усилия магов ковена увенчались успехом, и горб с плеч принцессы исчез бесследно. А еще через месяц мы с Ортензией присутствовали на пышной свадебной церемонии, во время которой глава магов выпотрошил магические резервы своих коллег подчистую. Зато водопады эфемерных цветов, бабочек и звезд, падающие на новобрачных, золотистые струи холодного огня, вылетающие из-под их ног и осыпающие присутствующих разноцветными шариками, ленточками и цветочными лепестками, никого не оставили равнодушными.

Правда, досидеть до конца пира нам тогда не удалось, маленькому лорду Доральду Диррейту Монтаеззи было всего пять декад от роду и доверять его нянькам больше чем на три часа мы еще не решались. Но вечером Хенрик притащил в Монтаеззи серебряный поднос с гигантским куском свадебного торта и буркнул, что это угощение строго наказали передать нам новобрачные, хотя он и без их указаний никогда не забыл бы про родственников.

— Раздайте всем свитки, — негромко приказал король вместо приветствия, и передо мной лопнул радужный шарик, роняя на стол скрученные в тонкую трубку листки.

Вот оно как, даже на такую роскошь ковен решился, значит, расследование зашло в тупик. Подозрения на этот счет появились у меня еще дома, едва на рассвете раздался звон приемного кристалла, оповещая о прибытии магического вестника. А поскольку так рано меня могли разбудить только по очень важному делу, я сразу заподозрил неладное. Ну а выпавший из почтового контейнера строгий приказ короля срочно явиться на портальную площадку его дворца только подтвердил мои выводы. Еще не окончились два месяца отпуска, в который ковен почти насильно отправил Торреля, и должно было произойти нечто выходящее за рамки обыденности, чтобы маги потревожили его величество.

Где находилась летняя королевская резиденция, мне и ранее было неизвестно, да и до сих пор я этого не знал наверняка. Подозревал, вернее, догадывался по свежему золотистому загару на щеках короля о домике, хорошо спрятанном на берегу южного моря, в одной из неприступных бухточек, но ковен очень строго хранил эту тайну. И я с ними в этом вопросе был полностью солидарен: совершенная секретность и несколько проверенных людей защитят короля лучше, чем целая армия вояк.

Шуршали вокруг спешно разворачиваемые свитки, но я пока не спешил читать выпавшие передо мной бумаги. Только недавно, на той самой свадьбе, я совершенно случайно столкнулся со стеснительно прячущимся в нише Нореном, когда искал укромное местечко, чтобы усадить утомленную непривычной суетой Ортензию. Ей в первые месяцы после появления на свет наследника доставалось больше всех, хотя малыша все время окружала толпа нянек, как нанятых, так и добровольных. Однако Зия оказалась слишком ревностной и чуткой матерью, а наше чадушко уродилось на редкость горластым.

— Ничего у него не болит, — расстроенно вздыхал Хенрик на требование сестры прослушать эмоции младенца, — просто он чрезмерно чувствителен и еще слишком сильно привязан к тебе. Заметь, он начинает кричать, едва ты отходишь чуть подальше. Этот крик обиды и протеста можно перевести так — мама не уходи, мне без тебя страшно.

— Ну куда ж я от него денусь… — По крепко сжатым губам и повлажневшим ресницам жены я сообразил, что от полноты чувств Зия едва сдерживается от рыданий, и состроил Хенрику самую угрожающую гримасу, какую только умел.

— Они там, в вашем ковене, вообще ничему тебя не учат? — рычал я на шурина чуть позднее, утащив его в кабинет под благовидным предлогом. — Так ты хоть сам думай маленько, прежде чем выдавать сестре такие объяснения! Она же теперь будет рядом с ним и спать, и есть! А ведь и ей нужен отдых, об этом ты не подумал? Она же на каждый всхлип вскакивает!

— Грег… — удрученно оправдывался Хенрик, — я очень хорошо понимаю твои чувства, несмотря на то, что ты снова повернул камень в своем перстне… но пойми и ты, раз у нас в семье есть маг со способностями эмпата, то вполне может появиться и второй. А к детям, наделенным таким необычным даром, нужно относиться намного бережнее. Я вот только теперь начинаю понимать, как много сделала моя мать, чтоб я не стал забитым и запуганным. Ты же знаешь, как она тогда жила. И тебе придется потерпеть. Год, от силы полтора, он будет нуждаться в ней постоянно, но зато у тебя сейчас есть прекрасная возможность стать для него таким же незаменимым. Маленькие дети очень остро ощущают искренние чувства и очень отзывчивы на неподдельную любовь.