Кертис Джоблинг - Бросок акулы

Уитли протянула руку, положила ее на огромную обветренную ладонь Южника. Цыган от ее прикосновения вздрогнул, удивленно опустил глаза. Уитли пожала ему ладонь.

– А ты потом возвратишься в «Лес»? – тихо спросила она.

– Да… мой друг, – улыбнулся Южник, едва удержавшись от того, чтобы назвать Уитли леди. Делать этого было нельзя, Уитли должна оставаться неузнанной для всех, кто находится рядом с ними. Под словом «Лес» они имели в виду родину берледи, город Брекенхольм, затерянный в глубине лесного массива Дайрвуд.

– Мои люди проводят вас, как мы договаривались. Волноваться вам не о чем – Виолке можно доверять. Баба Соба сказала, что капитан всегда была другом цыган. А это делает ее вашим другом и другом Пастуха.

Уитли улыбнулась, услышав еще одно кодовое имя – Пастух.

– Кстати, о Пастухе, где он? – спросил цыган, исподволь обводя взглядом переполненную людьми таверну.

– Прячется снаружи. Думаю, не хочет показываться никому на глаза. Не будем забывать, что мужчину без левой кисти разыскивают сейчас по всей Лиссии.

Уитли допила свою кружку с чаем, вышла из кабинки вместе с цыганом и встала рядом с ним.

– Вы позаботитесь о моей матери? – спросила Уитли. Этот вопрос был лишним: цыгане всем своим народом присягнули в верности Волку и его союзникам, а значит, и людям из Лесной земли.

– Мы позаботимся обо всех ваших людях, дитя мое, и будем оставаться с ними столько, сколько потребуется. Все дороги, ведущие в лес и из него, остаются под нашим контролем, любого врага, который осмелится сунуться туда, ждет только одно: смерть. Возвращайтесь и приведите с собой армию, мы будем вас ждать.

Уитли кивнула, слова Южника успокоили ее. Она подняла с пола свою сумку и направилась к двери, цыган двинулся следом за ней. Выйдя на улицу, юная женщина огляделась по сторонам, ища в темноте своего товарища. Его нигде не было видно.

– Вы говорили, что оставили его здесь? – нахмурился Южник, спускаясь с крыльца вслед за Уитли.

С наступлением ночи гавань Олл Холлоуз Бей сильно изменилась. С улиц исчезли торговые лотки и палатки, их сменили сваленные горой ловушки для лобстеров и мокрые сети, городские рыбаки при свете фонарей поспешно разбирали свой улов, низко опустив головы и сторонясь собравшихся вокруг них зевак. Впрочем, зевак было немного и становилось с каждой минутой все меньше – Уитли удивленно следила за тем, как люди один за другим исчезают в дверях своих домов. На окнах задергивались занавески, опускались ставни – гавань превращалась в игровую площадку для гвардейцев Льва и их приспешников.

Маленькая толпа, человек десять-двенадцать, радостно шумела, глядя на то, как трое солдат готовят к казни приведенного с ними юношу. На его груди смолой была грубо намалевана голова волка. Один солдат держал в руке зажженный факел, другой запихивал юношу в колодки, установленные на груде хвороста. Щелкнув, опустился брус, прижавший к деревянной раме голову и запястья юноши. Маленькая толпа заревела, засвистала. Уитли с омерзением смотрела на этих людей, не могла понять, как можно так приветствовать захватчиков, так прогибаться под врагами, так радоваться страданиям человека, который был их земляком и соседом. Капитан гвардейцев развернул свой кнут, и толпа зевак поспешно попятилась назад.

– Я знаю, что все вы слышите и слушаете меня! – крикнул капитан в красном плаще, и его голос эхом прокатился над быстро пустеющими улицами. – Не стесняйтесь, откройте ставни на своих окнах! Смотрите, что ожидает каждого, кто встанет на сторону Волка!

Красный плащ отступил на шаг назад, таща конец кнута по жидкой грязи. Другой солдат выше поднял свой факел, чтобы всем было видно, что сейчас произойдет. Уитли внезапно и отчетливо представила себе судьбу, которая ждет этого несчастного парня. Смола на его груди, факел, груда хвороста. Гвардейцы Льва собираются сжечь этого парня заживо! Какая-то старуха швырнула в юношу камнем и попала ему прямо по голове. Юноша дернулся, из его рассеченной брови хлынула кровь. Кем бы ни был этот юноша и что бы он ни совершил, он не заслуживал такой казни.

– Подхалимы и льстецы, – пробормотал Южник и сплюнул в грязь. – Ну где же Пастух?

Уитли сжала руку цыгана, посмотрела поверх голов улюлюкающих зевак и прошептала:

– Помоги нам, Бренн…

Капитан гвардейцев завел свою руку назад, приготовился ударить несчастного юношу кнутом. Лицо капитана перекосила злобная ухмылка, кнут пошел по всей своей длине волнами, а затем оторвался от земли и взлетел в воздух. Однако до спины юноши кончик кнута не долетел, его стремительно перехватил кто-то, появившийся за спиной Красного плаща. Рука капитана хрустнула, а сам он взвыл, когда кнут резким рывком отбросил его назад. Гвардеец развернулся на месте, нелепо взмахнул вывихнутой рукой и шлепнулся в грязь. Толпа и оставшиеся двое гвардейцев дружно повернули головы навстречу приближающейся к ним фигуре.

Это не входило, никак не входило в планы Дрю и Уитли. Они предполагали проскочить через Олл Холлоуз Бей неслышно и невидимо, словно призраки, словно тени от качающихся на ветру веток.

Но когда появились связанный юноша, гвардейцы и толпа, Дрю Ферран, стоя на крыльце таверны, почувствовал знакомое ему болезненное чувство. Он ничего не мог поделать с собой, не мог противиться этому чувству и начал огибать толпу, прячась за спинами зевак, готовясь вмешаться и вступить в бой с мерзавцами в красных плащах. Дрю сосредоточился, собрался, его дыхание участилось, по стремительно меняющему свои очертания и размеры телу побежала звериная, волчья кровь. Сквозь обветренную кожу проступила темная густая шерсть, под усеянным шипами кожаным нагрудником налились стальные мышцы.

Упавший гвардеец неловко поднялся на ноги, выхватил своей здоровой рукой висевший у него на поясе кинжал и высоко его поднял. Зарычав от злобы, капитан бросился на стоящего в тени посмевшего напасть на него безумца и лишь в последний момент обнаружил, с кем ему довелось столкнуться. Вервольф скакнул вперед, вцепился в грудь гвардейца и отшвырнул его прочь, прямо в толпу завизжавших от ужаса зевак. Болтая руками и ногами, гвардеец перекувыркнулся в воздухе, а затем врезался головой в землю. А Дрю Ферран, Серый Волк из Вестленда, ринулся вперед.

Зеваки, такие храбрые всего лишь пару минут назад, когда солдаты вели на казнь безоружного юношу, дружно бросились врассыпную. Но солдат с зажженным факелом в руке остался стоять возле зажатого в деревянных тисках юноши, а его напарник опустил и резко выбросил вперед свою пику. Дрю изогнулся, когда тяжелый наконечник пики ударил его чуть ниже нагрудника, зарычал, чувствуя, как разрывает ему внутренности холодная сталь, а затем сильно взмахнул своей левой рукой. Удар стального кулака пришелся гвардейцу прямо в подбородок – хрустнула сломанная челюсть, пика упала на землю, следом за ней снопом повалился и сам Красный плащ. Он дергался, задыхался, неловко ощупывал руками свое разбитое лицо.