Ник Перумов - Черное копье

Ангмар лежал позади. Изъявившая покорность, но покорившаяся ли страна? Сердце подсказывало хоббиту, что с этим народом ещё будет много хлопот; такого же мнения были и его друзья. Олмер исчез – скрылся за затянутым низкими снеговыми облаками перевалом; и наместник объявил войску, что они поворачивают назад.

– Мы не можем бесконечно блуждать в заснеженных бесплодных землях, – говорил он. – А если смутьяны и решились сунуться туда – что ж, их ожидает скорая гибель от голода и стужи. А обратно в Ангмар их не пропустит остающаяся тут дружина. Порубежники Беорнингов тоже предупреждены – враг не пройдёт и там.

Люди и гномы приветствовали его слова громкими одобрительными возгласами. Помалкивали лишь те, кому выпало зимовать здесь до прихода подмены; гномы же намеревались заглянуть в свои старые поселения у северного окончания Туманных гор и тоже не хотели воевать дальше. Их повёл молодой и горячий Хедин, сын Хорта. Фолко же, Торину и Малышу ничего не оставалось, как идти дальше. Не решившись, однако, раскрыть кому бы то ни было цель своего путешествия, они сказали Рогволду, что не собираются возвращаться в Арнор, а попытают счастья на Востоке, в Эреборе, где Дори собирает для похода в Морию всех смелых тангаров. Опечаленный сотник стал было возражать, но Торин лишь отрицательно качал головой в ответ на все его увещевания да просил об одном – по старой дружбе помочь с припасами и тёплой одеждой на дорогу. Тот обещал, и вот друзья сидели неподалёку от ведущей к перевалу дороги, время от времени поглядывая на смутно чернеющие, совсем близкие громады гор. За серым гребнем лежало ущелье, заросшее угрюмым еловым бором; там, от старой ангмарской заставы, начиналась дорога к перевалу. Передовые дозоры Арнора вернулись несколько часов назад – след врага терялся за горными кручами.

Заворожённо глядя на огонь, хоббит погрузился в странное оцепенение. Где-то вокруг него шумел ветер и двигались живые существа, где-то далеко позади, в невообразимой дали расстояний и времён остался его дом и его семья, впереди была неизвестность, а сам он застыл между прошлым и будущим, не решаясь соскользнуть ни вперёд, ни назад. И как хорошо, что не нужно никуда двигаться – пока. Всё ещё в твоей власти, ты всё ещё волен изменить – ничто не даёт такого ощущения, как застыть на миг перед расходящимися путями и знать, что ты свободен в выборе…

Позади него послышалось цоканье копыт; по склону поднимался Рогволд, ведя в поводу трёх вьючных лошадей. Старый сотник брёл, уныло опустив голову.

– Наконец-то! – с облегчением вздохнул Торин, вставая. – Давай, Малыш, перекладывай на пони… Фолко, не стой столбом! Помогай!

Вскоре всё было готово. Подтянут последний ремень на тюке, проверена последняя подкова; пора было прощаться.

– Дайте мне поговорить с Фолко наедине, – неожиданно дрогнувшим голосом обратился к гномам Рогволд.

Малыш удивлённо вскинул было брови, но Торин, бросив на хоббита быстрый понимающий взгляд, дёрнул гнома за руку и отвёл в сторону. Сотник и Фолко остались одни.

– Мы снова расстаёмся, Фико, – тихо заговорил арнорец. – И я вновь не понимаю тебя. Разве ты гном, чтобы связывать свою судьбу с судьбой этого подземного народа? У них свои пути, а у нас, живущих на земле, – свои. Что тебе делать в этом Эреборе? Идти отвоёвывать Морию? Что тебе в ней? Мне страшно за тебя, Малыш. Первый раз всё обошлось, но обойдётся ли во второй? Нет, погоди, не перебивай. Ты хоть и подрос за эти месяцы, но в хирд тебя всё равно не возьмут! Ну что, что ты там будешь делать?.. Впрочем… – Голос сотника неожиданно отвердел. – Давай уж напрямую! Чего вам хитрить со мной? Думаешь, я не понял, с кем вы решили потягаться? Изловить самого Олмера, так, не иначе?!

Сперва Фолко опешил, но Рогволд смотрел прямо и пронзительно, и солгать было уже нельзя.

– Да, мы идём за ним. – И с языка само собой сорвалось: – Пойдём с нами?

Бывший сотник печально усмехнулся.

– Об этом чуть позже… Подумай ещё раз, хоббит, на что ты идёшь? У тебя впереди – снежная пустыня. Никто из вас не ходил раньше по северным скатам Серых гор, никто не знает тамошних путей! На что вы надеетесь?! Рискуя своей жизнью, ты не имеешь права забывать о тех, кого оставляешь по эту сторону Гремящих морей, о тех, кто любит и ждёт тебя.

– К чему это, Рогволд? – тихо начал хоббит, глядя на сошедшиеся в каком-то гневно-страдальческом изломе брови сотника и чувствуя, что в груди поднимается смутная пряная волна, поглощающая страх и неуверенность. – Это же враг, Рогволд, враг всему, что мы любим и чему верны. Сердце подсказывает мне, что он не успокоится. Наместник поворачивает назад, но мы не в силах. Нам не будет ни сна, ни покоя, пока по Средиземью бродит именующий себя Олмером. Он сумел уйти, и не нашлось никого, кто дерзнул бы преследовать его за пределами обитаемых областей. Что ж, мы берём это на себя. Хоббиты когда-то прорвались в самое сердце цитадели Тьмы, несмотря на все преграды и страхи, – почему же я, прямой потомок одного из знаменитой четвёрки, должен повернуть назад, раз судьба распорядилась по-своему и я оказался втянутым в это дело?!

Хоббит стоял, сжав кулаки, его щёки пылали; незаметно к спорящим вновь подошли гномы. Рогволд с тяжким вздохом наклонил голову, и губы его сжались в узкую бледную полосу.

– Наверное, вы правы, – глухо заговорил он после минутного молчания. – Да, наш мир меняется прямо на глазах. – Он невесело усмехнулся. – У нас в Арноре бытует поверье, что страна будет стоять незыблемо, доколе из своего добровольного уединения не выйдут хоббиты. Кто знает – не к тому ли идёт дело?

– К чему эти красивые слова, Рогволд, – поморщился Торин. – Ты хочешь знать правду? Изволь. Мы действительно хотим настигнуть Олмера и пусть даже полечь там, но покончить с ним. Хочешь, будь с нами! Или ты считаешь, он не опасен и гоняться за ним – лишь блажь возомнившего о себе хоббита да двух обленившихся гномов?

– Никогда не говорил ничего подобного! – сверкнул глазами Рогволд. – И я повторю вам: Олмер опасен, необычайно опасен, опаснее всего, с чем или с кем сталкивалось королевство за три века после Победы… Как ловко он сумел превратить своё поражение почти в победу! Пусть погибла пехота – зато уцелели лучшие конники. Но уцелевшие ратники запомнят и, главное, расскажут другим, – Рогволд даже подался вперёд в напряжении, – расскажут другим о благородстве Вождя, не бросившего их на произвол судьбы! Как ловко он сумел убраться из Ангмара, отведя гнев наместника от тех, кто кормил и снаряжал его войско! Как ловко скрылся, оставив по себе и в Ангмаре добрую память – не поссорившись со здешними старейшинами. Не говоря уж о том, что он сумел сделать, объединив всех, кто только мог держать оружие и у кого были хоть какие-то причины и основания сказать себе: «Арнор обидел меня, или мой род, или моих друзей. Я пойду не грабить, а мстить!» Грабителей остановить было бы гораздо легче! Олмер очень, очень опасен, и идти за ним – безумие!