Инна Георгиева - Минус на минус

Кстати, насчет «домохозяйки» — это было не совсем правдой. Мама занималась коммерцией через Интернет. У нее был свой, довольно прибыльный, магазинчик трав, амулетов и другой шарлатанской мелочи (продавать смертным настоящие артефакты строго запрещалось). Деревенские знахарки и кукольники сбывали ей товар партиями, и вскоре он оказывался на страничках ее интернет-каталога, откуда его буквально сметали доморощенные колдуны со всего света. Платили, разумеется, втридорога. Я так понимаю — исключительно за экстерьер, эдакую таинственную атмосферу, еще более подчеркнутую анонимностью продавщицы. «Темным магам» — готам, «эльфам» — толкиенистам, светлым «чародейкам» с безумно красивыми аватарками и непроизносимыми никами нравилась возможность купить пучок укропа у настоящей ведьмы. Даже если для этого нужно было заплатить как за связку сушеной мандрагоры. Спросите, откуда они знали, что мама — ведьма? Да оттуда же, откуда я знала, что покупающая таинственный посох Пустоты (чего это вообще за дрянь такая?!) «эльфийка» на самом деле необъятных размеров бабенция под тридцатник, сотворившая себе суперкостюм из пяти латексных нарядов «женщины-кошки» и прикрепившая для полноты эффекта накладки на кончики ушей. Это было как аксиома, нечто само собой разумеющееся: если брошь стоила дороже фарфорового сервиза на пятнадцать человек, она становилась амулетом. Если палка приобретала резьбу и странное название — это был уже посох. А если владелицу всего этого барахла звали Ядвигой — значит, она была стопроцентной ведьмой. Маша там или Катя — никогда, но Ядвига — точно ведьма.

Впрочем, я никогда особо не пыталась понять маминых покупателей. Мне так редко удавалось понять ее саму, что на них просто не оставалось времени. Я даже иногда сомневалась, что мы с ней — одна семья. Ну как у такой взбалмошной, сумасбродной ведьмы могла появиться такая дочь? Ответственная до отвращения, пунктуальная, дотошная и очень осторожная. Я помнила, что случается с теми, кто раскрывает людям свою сущность, потому научилась заметать следы маминых преступлений раньше, чем колдовать самостоятельно. Я заучила на память все виды обитающих в наших краях ядовитых растений и насекомых, а еще — составы зелий-противоядий. Я умела заговаривать раны и с каменной физиономией убеждать соседей во всех возможных небылицах. Да, землетрясение было! Ну и что, что о нем не говорили в новостях? Гадкое правительство опять все скрывает от своего народа! Ах, соседние дома не пострадали? Ну извините, это уж как кому повезло. Кстати, здесь я даже не врала: то, что мама выбрала именно эту многоэтажку, не чем иным, как «роком судьбы» назвать было нельзя. Я даже привыкла со временем, смирилась. Не до конца, конечно, потому что мамочкина фантазия умела удивлять, и кое к чему подготовиться было просто нельзя. Но с большинством ее закидонов я справлялась довольно сносно.

Кроме самого последнего — он как раз-таки сразил меня наповал.

Я знала, что уже какое-то время мама встречается с Георгием Соколовым. Очередной смертный был состоятельным вдовцом и жил за городом, в большом трехэтажном поместье. Я даже адрес его хорошо запомнила, потому что однажды пришлось забирать маму из гостеприимного дома едва ли не силой. Сам по себе Георгий был мужчиной видным: немного с сединой, статный, высокий. То есть вопроса, что именно мама в нем нашла, — у меня не возникало. Но вот когда количество их свиданий перевалило за второй десяток, я начала волноваться. И, как оказалось, не напрасно.

В один далеко не прекрасный день мама явилась домой сравнительно рано. На часах не было и полуночи, когда дверь моей комнаты распахнулась и в нее не вошла — вплыла родительница с таким восторгом на холеном личике, что я сразу поняла — дело дрянь.

— Евочка, — радостно и оттого немного жутко сказала она, — у меня для тебя чудесная новость! Я нашла тебе нового папу!

Эти слова стали для меня фатальными. Ведь с ними заканчивалась моя счастливая жизнь юного опекуна безрассудной мамаши. Зато начиналась новая, где Ева Моргалис в свои шестнадцать лет становится обычной школьницей, с обычными подростковыми проблемами и без права пользоваться магией на глазах у смертных. То есть теперь — почти всегда. Потому что на этот раз мама в своих матримониальных планах решила идти до конца и согласилась стать женой Георгия Соколова.

Собственно, с этого события и начинается моя история.

ГЛАВА 1

Я хочу замуж. Ведь так здорово иметь рядом человека, которого можно мучить до конца жизни.

Ева Моргалис

Я сидела на лавке в первом ряду, кусала от волнения губы и внимательно рассматривала подтянутого мужчину, не так давно разменявшего пятый десяток. Ну здравствуй, новый папа! Он стоял у алтаря в шикарном костюме, лакированных туфлях и запонках, ценою в нашу квартиру, и с улыбкой вглядывался в дверной проем церкви. Там, в лучах заходящего солнца, ореолом обрамлявших ее фигуру, остановилась моя мамочка. Я мысленно закатила глаза: вот же ж человек! Она бы еще нимб себе над головой прилепила да крылья ангельские. Правду говорят: каждая женщина мечтает, чтобы день ее свадьбы был похож на сказку. Когда невеста — ведьма, это не так сложно устроить.

Заиграла торжественная музыка, и меня осторожно подтолкнули под локоть. Я встала.

— Она не должна выходить за смертного! — прошипела одна из маминых ближайших подружек и многозначительно на меня покосилась. Надо бы сказать ей, чтобы рот широко не открывала, а то капнет ядом — до самого подвала дырку прожжет. Жалко будет. Церковь все-таки, святое место…

— А почему вы мне это говорите? Вы скажите это ей! — прошептала в ответ.

— Уже говорила!

— И что? Она послала вас на берег безмолвия ракушки собирать? Ну так я уже почти абориген этого места. Добро пожаловать! Чувствуйте себя как дома!

И отвернулась, не желая любоваться перекошенным лицом ведьмы. Как они все меня достали уже за сегодня! Да если бы я могла что-то сделать — давно бы сделала! Как будто мне нравится наблюдать, как мама отдает себя в руки обычного человека.

Сначала я вообще не верила, что эта свадьба состоится. Мама у меня была влюбчивой женщиной и за семь дней могла раз десять поменять решение и раза четыре — мужчин. Только за последние три года она была невестой пять раз, а два раза — даже гуляла на собственном девичнике (страшно вспомнить эти черные для истории города дни!), покупала платье, заказывала оркестр и… бросала женихов практически у алтаря. Неудивительно, что на очередное сообщение о свадьбе я не реагировала. До некоторых пор.