Некромант. Архитектор теней - Сергей Витальевич Карелин
Я мысленно приступил к сращиванию разорвавшихся органов, но все попытки окончились неудачей. Лоскутья расходились в стороны и никак не хотели слипаться. Благо что несколько нервных окончаний всё же сцепились, облегчив мне управление телом.
Какая пакость! Совсем упустил, что переселение никогда не обходится без последствий — переносятся лишь Дар и навыки, всё остальное же достается от донора. А вот с этим как раз были проблемы. Состояние каналов, их проходимость и само магическое ядро парня оставляли желать лучшего.
Что ж, мелочи, исправим.
Пришлось законсервировать процесс разложения остатками энергии и продолжить изучать обстановку.
Так, что там у нас дальше? Я осторожно приоткрыл глаза.
Хм! Надо заметить, что моё тело не находится в состоянии покоя. Меня куда-то тащат. Грубо, не церемонясь, по-варварски. Просто держат за ноги и волокут по выбитому полу, под звуки хлопающей о неровности моей же черепушки.
Пусть, так даже лучше, чем дольше недоумки касаются моего тела, тем больше я высосу из них жизненных сил.
— Уже третий за неделю, — прокряхтел тот, что шёл левее, невысокий пухляш с рыжей шевелюрой.
По вкусу исходящей от него энергии парень был моим ровесником, но по развитию умён не по годам. Вообще, можно многое сказать о человеке, если знать, как работать с энергией. Иногда некроманту приходится перебрать десятки кандидатов, чтобы найти одного нужного. — Пора отсюда валить. Я приехал не для того, чтоб вот так… сдохнуть, как собака.
— Вообще-то, тебя сюда за гриву приволокли, так же, как и всех, — ответил тот, что шёл справа, страусоподобный доходяга с торчащими вперёд шнобелем и кадыком. Ах да, ещё и зубами. — Ты ж младший сын, верно? Тебя для этого и родили, чтоб других уберечь. Протянешь два года, может и отпустят. Только таких случаев раз и обчелся. Так что не вякай. Приехал он…
— Всё равно, свалю отсюда при первой же возможности.
— Ага, расскажешь потом, как получилось. А дружок твой сам решил выпилиться. Одноглазого так подставить! Видел, как его перемкнуло, когда этот в аномалию сиганул? Да я б, наверное, за такое вообще труп собакам скормил. Тем более он «вымирающий», такие нахрен никому не сдались, чтоб за них переживать. Тьфу ты! Так он ещё и уголовником же был! Ты в курсе?
Ну вот, хоть что-то прояснилось. Никогда бы не подумал, что займу тело сироты-самоубийцы. С другой стороны, мне крупно повезло — можно сказать, запрыгнул в последнюю повозку. Изида вполне могла забросить меня в тело безрукого прокаженного, до конца дней запертого в чертогах лепрозория, вот бы тогда было весело.
А уголовником можно назвать любого, если он не отвечает общепринятым нормам поведения. Всё относительно.
— Ну, уголовник не уголовник, а человек. Гриша меня пару раз от ребят Краснова отбивал, — вздохнул рыжий. — Да и тебя из жопы вытаскивал, забыл что ли? Тогда, на зачистке. У него шанс был от своего клейма отбрехаться, если б в Бастионе до конца службы отстоял. Осталось-то день-два.
Аномалия. Зачистка. Бастион. Что-то это напоминает. Если речь о сопряжении миров, то мне уже нравится это место! Там где есть пробои, всегда будет чем поживиться!
Худой тоже вздохнул и кивком указал на металлическую дверь с табличкой «Утилизация мёртвой органики № 3».
— Пришли.
После нескольких безуспешных попыток сдвинуть засов, тот наконец-то лязгнул, и мне на лицо упал мигающий белый свет. Последний раз я видел такой перед вратами Изиды.
Упс! Едва успел прикрыть глаза, чтоб не выдать себя раньше времени. Пока я не выясню, как отреагируют на моё внезапное воскрешение окружающие, лучше продолжать наблюдение. А наблюдать можно и с полузакрытыми глазами, главное не моргать и смотреть в одну точку.
— Чего шастаем? Сказал же, спирта больше нет!
При виде высушенного, как жердь, старика с висящей кожей рыжий сразу осунулся и превратился в памятник.
— Да мы не за спиртом, ваше благородие, — Страус отошёл в сторону, указывая на меня пальцем. — Клиента вот вам притащили. Утром помер, только со «студня» вытащили. Капитан Ляхов распорядился доставить в третий утилизатор.
— А чего мне-то⁈ Родственникам не нужен что ли?
— А он из «вымирающих». Последний. Некому его с почестями хоронить.
— Ну коли так, заноси. А чего без тележки? Полы небось все загадили, — с этими словами старик посмотрел вглубь коридора. — Ну я ж говорил, мать вашу! Оттирать сами будете.
— Дык колесо отвалилось! Мы-то причём? — подал голос рыжий.
— Швабра с ведром в подсобке. Шустрее давай.
Парни вздохнули и продолжили свой нелегкий путь, волоча меня по полу.
Всё это время я не прекращал впитывать энергию и почти завершил восстановление внутренних повреждений.
К слову, парень оказался совсем не рохлей. Это и не удивительно, если он успел нахватать столько врагов. А вот с магическим потенциалом всё обстояло неоднозначно. Он имелся, но практически полностью выгорел, видимо из-за того самого «студня».
Протащив меня ещё с десяток метров, парни остановились.
— Куда, ваше благородие?
— А чё, есть варианты? Корыто только одно свободное. Вот в него и кидайте. Только кран не заденьте — без рук останетесь.
В смысле, в корыто? Я рассчитывал как минимум на ледник, ну или хотя бы отдельную полку.
Мой единственный полуоткрытый глаз уставился на трехметровую колбу с бурлящей зеленоватой жидкостью. Кислота! Вот как жопой чуял, что легко не выберусь.
Старик, тем временем, скрылся в соседней комнате. На несколько минут мы снова остались втроем.
— Ну что, Гришаня, — Страус выпустил из рук мою ногу, и та глухо бухнула о дно корыта, — не поминай лихом! Косарь твой, я так и быть, себе оставлю. Тебе он уже ни к чему! Впрочем, как и всё остальное! Хе-хе!
Я почувствовал, как по карманам забегали пальцы. Потом на шее лопнула цепочка.
Что ж, этот мир нисколько не отличается от моего родного. Думаю, я смогу здесь неплохо развернуться.
— Зря ты так.
— А ему похрен уже на всё! Смотри! — долговязый склонился надо мной и, глумясь, потрепал за щеку. — Проснись, Гришаня, ты опять под себя навалил! Кто убирать будет?
Надо заметить, парню сильно повезло, что он не видел выражения моих глаз. В помещении, к тому времени, стало темно. Половина белых пятен на потолке погасли и из всех щелей заструилась какая-то заунывная мелодия.
Рыжий, в отличие от своего приятеля, ногу мою бросать не стал, а
