Проживи мою жизнь - Оля Бас
Вероника перехватила палки левой рукой, а правой ухватилась за перила. Так, подтягиваясь одной рукой и упираясь другой, она вскарабкалась на крыльцо и нажала на кнопку домофона. С трудом распахнула дверь и очутилась, наконец, в теплом светлом холле родного дома. Уже не помнила, как поднималась на лифте и поворачивала в замочной скважине ключ.
Устала, дико устала. Фитнесс-браслет высветил жалкие семьсот шагов. А ведь еще два года назад десять-пятнадцать тысяч были ежедневной нормой. И по льду на каблучках бегала, и по лестнице на свой третий этаж взлетала, сочувственно поглядывая на ждущих лифт старичков.
Открепив стоподержатели и стянув с коленей бандажи, Вероника прилегла на диван. Нужно было приготовить обед, сделать упражнения, проверить почту. Но организму требовался отдых, с ее болезнью нельзя перенапрягаться. Устал — ложись. Чаты пестрели новыми сообщениями. В одном обсуждали влияние лактобактерий на нейронные связи, в другом — как пересаживать больного с коляски на санитарный стул.
А ведь совсем недавно она обсуждала горнолыжные трассы и сплавы на рафтах. Когда все изменилось?
Может, когда стало неудобно ходить на каблуках? Или когда ослабла стопа на левой ноге? А может, когда впервые упала, споткнувшись о собственные пальцы? Нет, наверное, когда строгий врач впервые озвучил диагноз-приговор. Боковой амиотрофический склероз — тихий убийца, ежедневно забирающий нервы, мышцы, возможность организма двигаться и выполнять самые простые движения.
— Вам осталось жить от двух до пяти лет, лечения на сегодняшний день не изобрели. Получайте инвалидность, переделывайте квартиру, заранее озаботьтесь генеральной доверенностью на близкого вам человека. Вам нельзя нервничать и болеть, уставать и перенапрягаться. Иначе ваше состояние будет стремительно ухудшаться. — Врач пристально посмотрел на сидящую перед ним молодую женщину и потянулся за бланком. — Давайте, я вам выпишу рецепт на антидепрессанты. Будет легче, поверьте.
Именно спокойный тон врача и его скупые фразы окончательно разделили жизнь Ники на «до и после».
С того памятного разговора прошло два года. Практически потерялась способность ходить. Любые лестницы и поребрики обернулись непреодолимой преградой. Левая рука стала почти прозрачной, а пальцы совсем слабыми.
— Тебе повезло, у тебя медленное течение болезни. Еще поживешь и поборешься! — Так говорили менее удачливые друзья по чату. Те, кто уже был полностью прикован к постели. Не мог сам ни питаться, ни дышать. А сообщения писал с помощью игровой приставки, считывающей движения глаз.
И Вероника боролась. Каждый день занималась, разрабатывала слабеющие мышцы, пробовала все экспериментальные способы лечения. Даже ездила к знахарке в деревню. Бормоча то ли молитвы, то ли заклинания, старуха усаживала Нику на стул, оборачивала ее ноги сырой телячьей кожей, в руки совала пучки засохшей травы. А сама медленно водила над каштановой макушкой стаканом с яйцом, плавающим в холодной воде. От резких запахов у девушки кружилась голова, чесались вспотевшие ладошки, а главное, потерянные мышцы так и не возвращались.
После третьего сеанса Вероника перестала верить в чудеса. Приняла свой диагноз, составила распорядок дня, погрузилась в работу. К счастью, в мире никогда не переведется ленивый студент, готовый заплатить за доклад, диплом, перевод или сочинение. А значит, можно хотя бы о деньгах не переживать.
Иногда, сталкиваясь с людским равнодушием или показным сочувствием, Вероника писала грустные пронзительные стихи. Потом сердито терла покрасневшие глаза, садилась на стул и крутила педали велотренажера, пока вся тоска-печаль из мозгов не выветривалась. Ослабевшие ноги с трудом подчинялись своей упрямой хозяйке, зато на глупые мысли сил уже не оставалось.
Так и жила.
Я сегодня снова упала
И сижу, задыхаясь от горя.
Я упала на людном проспекте,
А казалось, средь чистого поля.
Вот прошла какая-то дама,
Паренек проехал на скейте.
В этот миг в огромном потоке
Я людей не вижу, поверьте.
Жизнь казалась длиною в вечность,
Впереди только счастье и радость.
Вечность лестницей оказалась,
А на каждой ступеньке слабость…
Я сейчас посижу немножко,
Соберусь, задавлю в себе жалость.
Мне до старой облезлой скамейки
Доползти немного осталось.
Затащу себя вверх за шкирку,
Ухвачусь посильней за палки.
Улыбнусь спешащим прохожим —
Мне улыбок для них не жалко.
На ступеньках оставшейся жизни
Сдвину вбок противную слабость.
Для семьи, для любви и счастья
Еще много места осталось…
Глава 3
Королевство Фродлэнд. Начало пути.
Бороться иль плыть по теченью?
Решенье нельзя отложить.
Быть светом иль слабою тенью?
Тебе с этим выбором жить.
Только на третьи сутки старенький лекарь разрешил Аннике покинуть стены тюремной больницы. Потеря магии — страшное потрясение для организма, запускающее каскад внутренних разрушений. За это короткое время девушка сильно похудела, ее некогда золотистые волосы потеряли свой блеск, а в груди поселилась постоянная тянущая боль. Там, под сердцем, образовалась пустота. И в этой черной дыре растворялись все эмоции, силы, желания.
Анника, механически переставляя ноги, дошла здания городской управы. Особо не вчитываясь, подписала бумаги на дом в Холодных Землях, получила мешочек с монетами «на подъем» и наказ через день быть на площади.
Ее вместе с еще тремя несчастными отправят в дикий пустынный край, где половину года царит суровая зима, а другая половина славится ветрами, дождями да комарьем. Поговаривают, люди там долго не живут, быстро уходят за грань, забытые остальным миром.
Все, что принадлежало Аннике до суда: городской дом с садом, небольшая пекарня, поля и огороды к западу от города — отошло короне. Девушке разрешили забрать только личные вещи, книги да скромный ларчик с украшениями. Практически все она отдала по сходной цене скупщику. Не смогла расстаться только с книгами и ларчиком, памятью о родителях, так рано покинувших свою единственную дочь.
На вырученные деньги были куплены зимняя одежда и запас продуктов, собрана дорожная аптечка. Кроме этого в сумки отправились несколько комплектов сменного белья, женские мелочи и теплый плед. Свое законное место заняли котелок и нехитрая посуда. В отдельной корзине устроились вкусные пирожки из теперь уже бывшей пекарни, бутыль с травяным чаем, книга да несколько мотков мягкой шерсти — коротать время в дороге.
Ровно в девять утра Анника с сумками и корзиной стояла на площади. Теплый летний ветерок гонял по мостовой сухие листья, солнце уже начинало припекать, аромат цветущих клумб кружил голову. Но холод и боль,
