Бродяга. Копьё Света - Айон91
Король не оправдывался и не каялся, а просто рассказывал о необходимости совершенного им и его воинами поступка. Возможно, другой наделенной властью человек, оказавшись в его положении, поступил бы иначе, нашел более сложный и тернистый путь, но не он. Король Феанор воспользовался проверенным способом — переложил вину ответственности на плечи другого, подходящего под некие параметры человека, сделал виновным его, сам же остался в глазах подданных преданным и оскорбленным.
— Значит, вот оно как оказалось, — нарушил тишину одновременно знакомый и при этом чужой голос, от которого у короля появились мурашки по телу и желание передернуть плечами от сковавшего его холода, — торгуете драгоценными камнями, дальними землями и магическими источниками королевства вы и ваши псы, а виновным оказываются другие, — рассмеялся ледяным, пробирающим до костей смехом ночной визитер, по-прежнему не показываясь из тени.
— Кто ты? — голос Короля предательски дрогнул, но вида он старался не подавать, держался уверенно и грозно. Но это он так думает. Стоящий в тени видел застывший в глазах страх, дрожь в руках, слышал частое дыхание и бешено-колотящееся в груди сердце.
— Мое имя не важно, — сказал ледяным тоном, с едва слышными нотками рыка визитер, делая шаг вперед, показываясь Королю, который его все еще не узнавал. И не мудрено. Но в данной ситуации не важна личность гостя, лишь цель его визита, которую тот пока что не спешит озвучивать.
— Что тебе нужно? Отвечай! — потребовал Король, не выдерживая напряженности момента, перейдя на повышенный тон. Но так был отчетливее слышен страх в его голосе. Гостю же, от по-прежнему надменного, считающего себя хозяином ситуации правителя, стало смешно. Он и рассмеялся, тихо, но низко и гортанно, с придыханием.
— Не перенапрягайтесь так, Ваше Величество, — махнул пару раз рукой визитер, успокаивая дрожащего от страха правителя, но показывающего совершенно другие эмоции, — так и сердце пошаливать станет, а нам этого не надо, — тон ночного гостя из грозного и устрашающего, пробирающего до мурашек, сменился на наигранно-заботливый и ложно-переживающий, — вам ведь еще проданные земли, магические источники и минеральные залежи забирать, — сказал гость, опускаясь на край рабочего стола, протягивая пустой свиток для указов о военном сборе, а после и перо с чернилами, говоря: — пишите-пишите. Я — Король Феанор 1, правитель Снежной Энии, Владыка Северного моря, наместник Рыцаря Света, приказываю: … — начал диктовать приказ, — ну, вы знаете, что писать дальше, — отмахнулся гость. Открывая окно, готовился покинуть кабинет Северного Владыки, как тот его остановил, спросив на свою беду:
— Так кто ты? — Король чуть осмелел, из голоса пропала дрожь. Феанор успокоился, смерь ему не грозила, поэтому он подался вперед, внимательнее рассматривал гостя, ища хоть намек, давший бы возможность разгадать личность ночного визитера. Но ничего, ни малейшего шанса гость не дал, оставив тайну инкогнито за собой. Лишь с печальной улыбкой и тоской в глазах ответил:
— Вот что смерть с людьми делает… — только и ответил гость, возвращаясь к Королю, к его столу. Тень на лице гостя, скрывавшая лик, отступила назад, показывая, кто именно пришел к нему на аудиенцию под покровом ночи.
— Чего? Как? Этого не может быть! — испугался правитель сильнее прежнего и совсем не по-королевски сжался от страха, вжимаясь в мягкую спинку кресла, ища у нее защиту. Ведь не каждую ночь к тебе приходят покойники, раздавая приказы и пугая до седых волос. — Ты же мертв? — не верил мужчина своим глазам. — Я лично отдал приказ о твоей казни!
— Да-да-да! — усмехался над потугами правителя свежеиспеченный мертвец, подходя к столу совсем вплотную, — я и правда мертв, Ваше Величество! — тон покойного стал давить на Короля замогильной аурой, сжимая виски и сдавливая глотку ледяной хваткой.
В кабинете от смены настроения гостя резко похолодало. От разницы температур тела и помещения, изо рта правителя выходили облачка пара, на ресницах, в волосах появились снежинки, кожа краснела, тело била дрожь, зубы стучали от холода. С каждой секундой становилось все морознее и морознее. Окно, столешницу и лампу покрывали витиеватые узоры инея. А с потолка, как из туч, полетели пушистые снежинки, накрывая кабинет и все вокруг снежным покрывалом.
— Вы — убили меня! Предали и подставили. Скрывая свои грязные делишки, скинули вину за преступления на меня, — с пробирающим до трясущихся поджилок и леденеющей в жилах крови взглядом, тихо, почти шепотом, четко проговаривая каждое слово, говорит покойный рыцарь, ставший или призраком, или умертвием.
Гость молниеносно обнажил меч. Распространяющий мороз и стужу, несущий погибель клинок, в руках бывшего рыцаря смертельно красив. Переливающееся серебряными бликами лезвие, узорная рукоять и снежинкой гарда. Завораживающее оружие, которое было приставлен к шее, Короля. Владыка почувствовал, как горячие, вязкие капли стекают по холодной коже. Намерения гостя ему стали ясны. За наговор о предательстве с последующим убийством, он пришел забрать жизнь виновного. Кровная месть, так сказать.
— Ты пришел убить меня, — закрывая глаза, сказал Король, у которого от осознания приближающегося конца промелькнула вся жизнь перед глазами. Он уже прощался с миром живых, как гость сказал:
— Я бы вас убил, Ваше Величество, — усмехнулся гость, убирая от шеи клинок, — только рано еще вам на тот свет. Не заслужили вы покой, — снова усмешка и резкая смена погоды в кабинете. Тепло снова возвращалось в помещение, согревая заледенелого Владыку Северного Моря. — Нужно отработать дарованное народом имя Справедливого и Мудрого правителя.
— Шедар, — хотел еще что-то сказать Король, но бывшего рыцаря риат Ихтарис и след простыл. Осталось от бывшего подчиненного, служившего короне верой и правдой, но попавшего не вовремя под руку, лишь рана от клинка на шее, да все еще гуляющий по телу холод. — Я не прошу меня простить, и даже понять, лишь принять тот факт, что таков мир. И живя в нем, ты должен подстраиваться и вертеться, как можешь, чтобы выжить.
Король сказал эти слова пустоте, тому месту, где пару минут назад стоял Шадар. Правитель не думал, что покойный рыцарь услышит, а так же примет суть сказанных слов. Но он услышал и принял, пусть ценой этому и стала его жизнь. Но у него теперь другие заботы и обязанности, не связанные с бренностью человеческой жизни. Держать под контролем Северные земли, время от времени напоминать демонам и темным магам о таком понятии, как разумность и пределы дозволенного, наемникам и разбойникам показывать их место, и не важно при статусах и власти они, или же с низов, без единого намека на манеры и воспитание.
— Эх, — тяжело выдохнул бывший рыцарь, с тоской смотря
