Ошибка призыва. Самозванка в Академии драконов (СИ) - Екатерина Евгеньева

Хотела было крикнуть, а может, и рявкнуть — я ещё не решила, насколько недовольна ранним пробуждением. Потребовать, чтобы все вышли из моих покоев до особого распоряжения, как услышала обрывки фраз, что вмиг прогнали сон.

— Ты точно уверена в том, что слышала? — я не видела, кто именно говорит, но подкралась ближе к чуть приоткрытой двери, оставаясь в тени комнаты.

— Ой, не знаю даже. Но слово «помолвка» точно было. В этом я уверена.

— Ох, дадут всевышние, и у нашего короля с королевой тоже скоро будет праздник. Не всё же чужие свадьбы устраивать.

— А ещё я видела, как герцог Годерик Ротфортский шёл по коридору в сторону кабинета его величества.

— Ах, неужто и правда, что говорят?! И принцесса наша замуж выйдет!

Дослушивать я не стала и бегом вернулась в кровать, зарывшись под одеяло с головой. Эмоции переполняли, я чувствовала, что щёки горят, и румянец непрошенным гостем оседает на моём лице.

Итак, что я узнала? Если Годерика вызывал мой папа, то есть наш король, и прозвучало столь заветное для каждой девушки слово «помолвка», это значит, что Виктория вчера, застав нас в столь щекотливом положении, отправилась не обсуждать увиденное со своим штатом фрейлин, а прямиком к отцу. И если ко мне с самого утра ещё не пришли с заявлением о моём недостойном поведении, то это значит, что отец приказал Годерику загладить этот проступок помолвкой со мной. Всё же я не девица с кухни, которую можно зажимать в тёмных углах без последствий.

Раз слухи пошли по дворцу, то, скорее всего, скоро об этом будет объявлено официально. А значит, надо выглядеть самым лучшим образом и выбрать достойное платье из моего гардероба.

Я резко вскочила с кровати и принялась терзать колокольчик у изголовья самым нещадным образом, вызывая служанок. Когда те вбежали в комнату, я уже стояла посередине, готовая собираться.

— Ты! Приготовь всё необходимое для умывания и не забудь добавить розовой воды! — я хотела пахнуть так нежно и сладко, как только было возможно.

— Слушаюсь, Ваша светлость, — девушка метнулась в соседнюю комнату.

— А вы приготовьте фиолетовое платье с белым кружевом на лифе.

— Но оно слишком тёмное для утра. Мы приготовили для вас лимонное.

Я чуть поморщилась. И никакое оно не лимонное, а цвета вялого салата, и такой неприглядный оттенок коже придаёт, что придётся наносить пудру в несколько слоёв, чтобы скрыть всё это безобразие. То, которое я попросила, действительно больше походило на вечерний туалет, но в час объявления помолвки я должна выглядеть просто сногсшибательно! И я не виновата, что единственное невечернее бальное платье именно такого оттенка — тёмно-фиолетового, что невероятно мне идёт и красиво оттеняет глаза, делая их глубокими и загадочными.

Я замерла у двери, ведущей в обеденную залу, не решаясь приоткрыть её и явиться на свет публике. Волнение захватило, лишив способности двигаться, и я было хотела развернуться, как вдруг увидела идущую в мою сторону Викторию.

Как всегда идеальна — белоснежные волосы убраны в высокую причёску, лёгкий макияж подчёркивает красоту и свежесть лица, а светло-розовое платье великолепно сидит на фигуре. В свои двадцать пять она выглядела максимум на двадцать, и на одну секунду я почувствовала себя рядом с ней не такой… притягательной. Она обладала той самой холодной красотой, когда хочется любоваться предметом обожания, боясь даже притронуться к нему.

— Подвинься, сестрёнка, — в её тоне было столько пренебрежения, что я сделала всё ровно наоборот — полностью перекрыла ей путь и первой вошла в уже заполненный людьми зал.

Мы расселись на свои места: она — по левую руку от отца, я же затерялась в толпе фрейлин её величества. За столько лет затворничества я привыкла к подобному пренебрежению и с затаённой грустью ждала, когда же оно наконец закончится. Поэтому, усевшись на любезно отодвинутый прислугой стул, приготовилась слушать, что же скажет король.

— Сегодняшний день принёс много радости в наш дом! — он закашлялся и, сделав глоток воды, продолжил: — Рад сообщить вам…

Я уже приготовилась принимать поздравления, когда внезапно осознала, о чём говорит отец, а мать во всём с ним соглашается.

— Столь долгожданная нами помолвка между герцогом Годериком Ротфортским и Викторией Девонширской официально была заключена сегодняшним утром.

Зал разразился овациями, а я сидела белее мела и не смела поднять глаза на поднявшихся со своих мест виновников торжества. Сестра сияла, бросая на всех по очереди торжествующий и высокомерный взгляд. Когда же очередь дошла до меня, я увидела в нём столько презрения и злобы, что их с лихвой хватило бы на целое поселение демонов. Годерик же — тот самый, между прочим, Годерик, что вчера так яростно целовал меня — сейчас светился от счастья, глядя на свою будущую жену.

От всего этого мне стало так мерзко и тошно, что я, извинившись и сославшись на плохое самочувствие, выбежала из зала. Разумеется, не выбежала, а спокойно вышла, задрав подбородок и держа спину идеально прямой, но в коридоре всё же дала себе волю и ускорила шаг, постепенно переходя на бег.

Каково же было удивление, когда за открытой дверью комнаты меня встретили собранные чемоданы и одна единственная служанка, ожидающая моего возвращения.

— Разве я отдавала распоряжение? Раскладывай обратно! — я было направилась в сторону ванной комнаты, чтобы наконец-таки дать волю слезам и излить своему отражению всё, что накопилось за сегодняшнее утро, как меня остановил еле слышный и дрожащий голос девушки:

— Её величество приказала их собрать, Ваша светлость. Я не могу ослушаться её приказа. А ещё она просила передать вам, что карета, чтобы доставить вас в поместье тётушки, уже готова и ждёт.

— Значит, её величество приказала, — я в задумчивости провела рукой по лицу, словно запечатывая готовые вот-вот вырваться наружу непрошенные слёзы. — А давно она отдала такой приказ?

— Ещё сегодня с утра, сразу после встречи с герцогом Ротфортским, — девушка была бледной, словно боялась, что я могу наказать её за эти слова.

— А не рано ли для визитов к королеве? — не знаю почему, но факт утренней встречи маман и Годерика волновал меня очень сильно.

— Так помолвка же. Герцог так долго добивался руки её высочества Виктории, несколько лет ухаживал за ней, и поговаривают даже, — здесь она перешла на шёпот, — что делал ей не одно предложение, но она всё отказывалась давать своё согласие.

— Невероятно.

— А сегодня, представляете, всё же ответила согласием! Это такое