В тени дракона: Погружаясь во тьму - Марк Геннадьевич Кузьмин
- Не переживай, думаю, этот год будет хорошим.
- Что-то я сомневаюсь, - фыркнул я.
- Присаживайся, скоро будет готово, - лишь усмехнулась она. – Нимфадора, разбуди Генни.
- А? Что? Мелкая еще не пришла? – боролась та со сном.
- Вчера допоздна засиделась, вот и просыпает, - покачала дама головой. – Я же ей говорила лечь пораньше. Так что сходи к ней.
- Мне лень, - опустила Нимфадора голову на стол. – Мелкий, разбуди ты ее.
- Я? – приподнимаю бровь. – Вряд ли она обрадуется мне при пробуждении.
- Ну, пожалуйста, - она состроила такую умоляющую мордочку, что мне даже как-то стало неуютно.
И почему женщины так легко мной манипулируют? Нужно вырабатывать иммунитет от женских чар, а то подкаблучником стану.
Поднявшись, я двинулся к комнате сестры.
Генни специально выделила мне комнату подальше от своей, чтобы поменьше нам пересекаться, чем мы оба были довольны. Наши отношения за этот месяц не особо изменились, да мы и не хотели сильно что-то менять. Мы вполне довольны текущим положением дел, и быть на некотором расстоянии друг от друга нас вполне устраивает. И лучше бы, чтобы это расстояние было как можно большим.
Дойдя до двери, я постучался.
Никакого ответа.
Постучался еще раз.
Ничего.
Дернул за ручку, дверь легко открылась. Видать, запереть забыла.
Комната моей сестрицы представляла собой некую свалку одежды, книг и всякого другого не особо важного добра, которое нужно бы убрать. Но это для нее явно слишком сложное дело. М-да, когда я вчера генеральную уборку проводил, ее место я не трогал. А зря, стоило тут вычистить все.
Сама моя родственница закуталась в несколько пушистых одеял с головой, став похожей на огромную куколку или даже берлогу. И что-то мне подсказывает, что там прячется не милая бабочка.
Подхожу к этому холму и осматриваю все. И где тут голова? С какой стороны подходить?
Да, все это дико смотрится.
Крошки на одеяле, книжки валяются в разных местах, одежда разбросана по полу, а белье так вообще висит на самом видном месте. Но бельишко сестренка носит весьма скромное. Все же те шортики, что я нашел месяц назад, были не ее.
- Генни, просыпайся, - говорю ей.
- М-м-м-м-м… - слышится оттуда.
- Тетя Мёда велела тебя разбудить. Сегодня мы едем в школу.
- У-у-у-у-у… - вошкается она и переворачивается на другой бок.
- Вставай, - толкаю этот холм и пытаюсь сдернуть одеяло, но сестра крепко держится в своем укрытии и явно покидать его не хочет. – Что ж, - начинаю я злиться, - придется действовать жестко.
Выйдя из комнаты, я возвращаюсь на кухню, достаю оттуда последний кусочек пирога, что остался вчера, и под хихиканье остальных отправляюсь обратно.
Возвращаюсь в ее комнату и подхожу к кровати.
- Печально, что ты не встаешь. Значит, последний кусочек пирога с черникой придется доесть мне, - говорю ей. А затем, взяв вилку, начинаю отрезать кусочек.
Из-под одеяла вылетает рука и тут же хватает меня стальной хваткой.
- Мое… - звучит замогильный голос.
Ставлю тарелку на столик и тяну кусочек на вилке ко рту.
- МОЕ! – гремит ее голос.
Одеяло тут же взлетает в воздух, а на кровати в полный рост оказывается Генни. Ее большие зеленые глаза горят праведным огнем, лицо очень серьезное, но при таком румянце и надутых губах назвать это ничем, кроме как «моськой», я просто не мог.
Одета она была… Мягко говоря не так, как я ожидал увидеть.
Я пижамы никогда не носил, так как мне их никто не покупал. Но вот Генни, я был уверен, всегда спит в какой-нибудь скромной пижаме, с котятами или пандами. Однако же сестра предстала предо мной в топике и мини-шортиках, которые вообще никак не согласовываются с ее обычным закрытым стилем в одежде.
Не успеваю я опомниться, как это сонное недоразумение бросается на меня и пытается отнять вилку.
- Уах! – вскрикнул я, упав на кучу тряпья, когда сестра завалилась на меня сверху.
- Отдай! – говорит она и отбирает у меня вилку. – Мое!
Съев кусочек, она, наконец-то, проснулась и только сейчас осознала, что именно сделала и в каком положении находится. А именно она, полуголая, лежит на мне и ее лицо ну очень близко к моему.
Мы оба застыли, смотря друг другу в глаза, и перестали дышать.
Из моей головы вылетели все мысли и никак не хотели возвращаться. Всего в паре сантиметров от меня было лицо Генни. Никогда ее так близко не видел и не знал, что именно мне сейчас делать, чувствовать и вообще, как быть.
Судя по глазам, она начала осознавать, что произошло и что вообще творится.
- Вы уже дошли до такого, - послышался смех от двери.
Повернув головы, мы увидели хохочущую Нимфадору.
- Инцест – дело семейное, не буду вам мешать, - махнула она рукой и, смеясь, пошла дальше по коридору. – Пойду всем расскажу!
- А-а-а-а! Стой! – кричим мы хором и сразу же одновременно пытаемся встать, но, поднявшись, мешаем друг другу и оба падаем обратно. Неудачно сцепились и перекатились по полу и только у стены сумели отделиться и разойтись.
Быстро встаю и пытаюсь взять себя в руки. К такому я был определенно не готов.
В следующий миг Генни осознает, в чем она передо мной стоит, и реакция ее была… Не такой, как я ожидал.
- Не смотри! – визгнула она и тут же бросилась к одеялу и спряталась под ним. – Извращенец!
Я же стерпел такое оскорбление тупо потому, что в голове сейчас был такой сумбур, что я вообще не представлял, что мне делать. И деревянной походкой вышел и закрыл за собой дверь.
Добрался до кухни, где две женщины уже вовсю смеялись над произошедшей ситуацией. Даже тетя Меда явно веселилась надо мной.
Молча сажусь за стол и ем свой завтрак, особо вкуса не чувствуя.
Минут через десять приходит Генни - и волна хохота вновь накрывает кухню. Красная как рак и как я, сестра садится за стол и с такой же обидой смотрит на этих двоих.
- Отомщу, - хором сказали мы.
Затем посмотрели друг на друга.
Перед глазами опять предстал образ Генриетты в том наряде.
Так,
