Очаровательные. Оборотни. Двухтомник
Мама продолжала гневно сопеть и сверлить меня нехорошим взглядом, от которого ее подчиненные часто вздрагивали и вжимали голову в плечи. А совсем неподготовленные и вовсе могли упасть в обморок или подавится слюнями, да.
И вот мадам Котикова так же сейчас попыталась и меня «прибить» своим фирменным взглядом.
Ха! Не-а, не выйдет. Это даже смешно! Я ее дочь или где?
Такие взгляды на меня не действовали аж с семнадцати лет, когда и пошла в альпинизм и научилась с боем отстаивать те самые мечты.
Отпив маленький глоток обжигающего бодрящего напитка, вздохнула, предчувствуя нелегкий новый бой с мамочкой и, смело улыбнувшись, твердо произнесла:
— Мам, ты меня не отговоришь! Давай не будем, пожалуйста, портить друг другу замечательный день. Ты прекрасно знаешь, как я давно мечтала поехать к Альтарине. Сколько трудов стоила моя подготовка!
Заметив, что мои увещевания не помогают, досадливо скривилась, возмущенно воскликнув:
— Да у меня даже корочки медсестры есть! Первой категории, между прочим! Не говоря уже о корочках об окончании школы альпинизма и скалолазания!
Мама, сморщив нос, тяжело выдохнула. Ага! Сдалась! И наконец-таки отпив кофе, тихо и как-то отчаянно, отчего мне даже на секундочку стало стыдно, проговорила:
— Я знаю, родная. И про корочки твои и про категории. Сама же возила на эти курсы. Платила. Так! Не криви свой хорошенький носик. Да! Сама возила и платила. А затем забирала, тоже сама! Я мать или где?! Мне ли не знать, сколько и чего тебе стоило и о чем ты мечтаешь, Лара? Но я…
Она запнулась и, передернув плечами, нервно откусила кусочек бутерброда, тщательно прожевав. И явно не выдержав, придушенно выпалила:
— У меня плохое предчувствие, Лара. Мне кажется, если ты поедешь к этой своей Альтарине, можешь обратно не вернуться. Ко мне не вернуться, Лара. И не надо тут скептически двигать брови. И губы тоже!
Смешливо фыркнула. Но столкнувшись с потяжелевшим, грозным взглядом матушки, смутилась, невольно поежившись.
Да уж, взгляд маман крайне тяжелый. Я говорила, что не каждый выдержит? Ну, кроме меня. Так вот. Я тоже, как бы, не всегда могла.
— Пожалуйста, дочь, — снова сменила тактику Лизавета Котикова, на этот раз на умоляющую, ага. — Давай, ты поедешь хотя бы в другой раз.
Грустно вздохнув, выдохнула в чашку, пряча свое легкое разочарование этой маленькой семейной ссорой.
Нет. Так дело не пойдет, Лара. Котиковы не прячутся и не сдаются!
Отрицательно покачав головой, чем еще больше расстроила матушку, осталась непреклонной.
Предчувствие предчувствием, но я сама-то чувствовала, что к горе мне надо ехать как раз таки сейчас.
Вот прямо в ближайшее время.
Иначе могла потерять нечто такое, о чем буду жалеть всю оставшуюся жизнь.
А этого уж точно не хотелось.
Но вот в чем вопрос. А если бы я знала, что на самом деле меня ждет, оставалась ли я такой же непреклонной?
Поехала бы?
* * *
Проснулась от слепящего солнечного света и, со вкусом потянувшись, первым делом покосилась на маленький настенный календарик, счастливо вздыхая.
Уже скоро я буду в Ранийске! Небольшой, вечно утопающий в снегах городок.
Прекрасный и уютный.
И снега его совсем не портили, а наоборот ― приукрашали. Там было ну очень хорошо и как-то волшебно, что ли.
В Ранийске создавалось впечатление, словно с головой окунулся в сказку. На секундочку прикоснулся к чему-то необычному. Яркому и прекрасному.
Вот странность-то. У нас солнечное жаркое лето, а в Ранийске постоянная зима.
Почему так происходило? Это одновременно и просто, и сложно объяснить.
Так получалось как раз из-за близко расположенных к городку снежных гор. И да, да, моей мечты ― огромно-чарующей и опасной Альтарины.
Эта гора была самая большая и величавая в нашей стране. Хотя я слышала, что в где-то в Артине ― стране в северной части нашего мира, ― имелась гора и побольше Альтарины.
Заманчиво, правда?
Ну, а пока у меня была четкая цель: покорить именно эту гору, о других я и вовсе не думала.
Вот по-о-осле моего, скажем так, личного достижения можно будет и подумать.
А пока, хватить мечтать!
Перевернувшись на живот, выгнулась в позе кошки и, услышав хруст позвонков, тихо рассмеялась, глубоко в душе радуясь, что дома одна.
Иногда чувствую себя маленьким, несмышленым ребенком. Даром, что взрослая девушка двадцати трех лет от роду.
Но иногда же можно побыть и ребенком, правда?
Особенно когда никто не видит.
И никто не сморщит нос, грозя отшлепать по попе за мое вопиющее нахальство и пренебрежение к правилам нашего с мамой семейного гнезда.
И не надо так удивляться!
