Шах и Мат - Кэмерон Джейс
— За сколько ходов ты хочешь проиграть? — холодным, словно могильный камень, голосом бросил Шахматист. Не принимая во внимание внешность, над этим человеком было непросто посмеяться.
— Я не хочу проигрывать, — ответил президент. — Я хочу выиграть.
— Кем ты себя возомнил? — Приблизился Шахматист, сложив руки за спиной. — Рокки Бальбоа из Голливудского фильма, который в конце побьет Русского чемпиона?
Публика, по большей части Европейцы и Русские, рассмеялись.
— Я не хотел Вас обидеть, — сказал президент, — я всего лишь хочу выиграть.
— Ничего страшного. — Шахматист пожал плечами. — Если хочешь выиграть, выпей рюмку водки рядом с шахматной доской.
Президент ранее не приметил тонкие рюмки с водкой рядом с шахматной доской. С каждой стороны по семь рюмок. Семь дня него. Семь для оппонента.
— Такова русская традиция, — добавил Шахматист. — Сделай ход, выпей водки.
— В чем смысл? — Спросил президент.
— С каждой рюмкой голова будет кружиться все сильнее, и ты будешь сомневаться в правильности своих суждений, игра усложняется.
— Понятно, — задумался президент. — Если выпью, у меня появится шанс выиграть?
— Шанс, да, — ответил Шахматист, — но я никогда не проигрываю.
Американский президент залпом выпил рюмку. Она была горькой и, словно молотком, ударила в голову, щеки покраснели, а по спине побежали мурашки. Шахматист рассмеялся над ним.
— Будет весело, — обратился он к ста тридцати мировым лидерам. — Теперь, после каждого хода, вам придется выпить. Таково правило. Посмотрим, что случится. Успеете ли вы напиться до проигрыша или проиграете, не успев напиться?
И после этого Шахматист начал играть против каждого лидера, одного за другим. Ему хватало лишь одного взгляда на доску, чтобы сделать ход, пока его оппоненты в течение целого часа ломали голову над следующим. Публика кусала локти от нетерпения, несмотря на то, что игра по большей части происходила в полнейшей тишине. Всем казалось, что Шахматисту не терпелось сыграть с представителем Папы, итальянцем, который представлял Ватикан.
Он сменил Папу, потому что Папа не пил водку и вообще не слышал о таком правиле, что в шахматах нужно пить. А вот Нью Йорк Таймс заявили, что Папа отказался играть потому что так велел ему Господь, рассердившись на Шахматиста, который ранее обыграл его. Впрочем, кто в наше время верит газетам?
По мере продвижения игры, мировых лидеров начало бросать в пот, и это отнимало время на каждый ход. У всех, за исключением представителя Папы, который торопливо делал ходы и залпом выпивал рюмки.
— Это твоя шестая рюмка, — сообщил Шахматист мужчине. — Я впечатлен, ты зашел так далеко, и мне еще не удалось обыграть тебя.
— Я выиграю, если выпью седьмую рюмку до того, как ты побьешь меня, верно? — набожный мужчина усмехнулся, словно уличный пьяница.
— Ты выиграешь, да, — ответил Шахматист. — Но..
Мужчина ухватился за седьмую рюмку и залпом проглотил последний напиток. Он выдохнул и подскочил, победно поднял руку вверх
— Я обыграл Шахматиста!
— Должно быть, ты умнее самого Господа Бога. — Улыбнулся Шахматист шокированной толпе. Они не могли поверить, что лучший в мире шахматный игрок проиграл. Неужели все оказалось так просто или…? Представитель Папы начал задыхаться. Мировые лидеры наблюдали, как он становился все более и более красным, не в силах дышать.
— Ох, — начал Шахматист, — забыл сказать, что Водка отравлена. Этот яд убивает, как только выпьешь седьмую рюмку. Впрочем, от шести выпитых рюмок ничего не будет, вы почувствуете лишь легкое недомогание.
— Что? — запротестовал Мистер Белобумажник.
— Видите ли, вам нужно побить меня за шесть ходов, в противном случае — вы умрете, — объявил Шахматист. — Взгляните на себя, все президенты и мировые лидеры в одной комнате. Сегодня вы можете умереть. Разве это не великолепно?
Все с ужасом в глазах уставились на безумца, не в силах поверить в происходящее. Зачем Шахматисту понадобилось убивать всех мировых лидеров? На кого он работал? Шахматист не дал ответа ни на один вопрос. Он лишь наблюдал за задыхавшимся мужчиной, поглаживая свои вычурные усы. Один взмах направо. Один взмах налево. Затем, он сделал заключительный ход в игре. Ход, который срубил Королеву. Он смахнул Королеву с доски ударом ладони, наблюдая, как представитель Папы падает на колени замертво, а после еще раз пригладив усы, произнес:
— Кто следующий?
Глава 1
Лимузин Мистера Джея, Оксфорд
Я сижу в полумраке лимузина, не вполне понимая, что я делаю. Я до сих пор озадачена своим согласием встретиться с Мистером Джеем, кем бы он ни был. Быть может, где-то в недрах моего подсознания я — все еще я; преданный член Черных Шахмат. Подпрыгивая на дорожных ямах, пытаюсь не задавать никаких вопросов или попыток завязать разговор с невидимыми пассажирами. Голова разрывается от мыслей. Пора позабыть о принятых решениях. Мне все еще нужно узнать, почему мне пришлось убить всех тех людей в автобусе. Какое это имеет значение? Почему Черным Шахматам было так важно, чтобы каждый ученик в нем погиб?
Делаю глубокий вдох, думая о том, что произошло со мной после Цирка. Уверена, что видела собрание Инклингов в студии Льюиса Кэролла, когда у меня было видение в Саду Космических Размышлений. Льюис, Мартовский Заяц, Фабиола, Джек и я. А маленькая девочка: кто она? Самое важное: когда и как произошло мое перевоплощение в Темную Алису? Что со мной случилось?
— Мистеру Джею будет приятно встретиться с тобой, — произносит женщина во тьме. Я молчу. Да и что сказать? Не стану говорить, что я рада встрече с ним, но вопросом становится лишь больше.
— Он всегда верил в тебя, — продолжает она. — Никогда не сомневался, что ты примешь тьму внутри себя.
— Он так сказал? То есть, большинство людей считают себя хорошими, при этом являясь сущим злом.
— Но не Мистер Джей. Он любит зло, принимает его и даже гордится им. Поэтому он возглавляет Черные Шахматы. Но ты, должно быть, уже об этом знаешь.
— Я пока не вспомнила. — Подыгрываю я. — Но уверена, что скоро вспомню. Не напомните, чего на самом деле хотят Черные Шахматы?
— Ну, это ты должна вспомнить сама. Мы никогда не обсуждаем это.
— А-а, мы ищем Шесть Невозможных Ключей. — Вру я ей.
— Не совсем. Нам нужно то, что можно открыть Шестью Невозможными Ключами.
— Ну, конечно, — говорю я. — Поскорей бы вспомнить. Долго еще
