Сага об орке. Дебютант-киднеппер - Игорь Чиркунов
— Мы... гоблины, отец, — безумная идея пришла вдруг в голову. — И мы искали, где бы нам узнать о Спасителе.
***
Лицо монаха озарилось. Лучезарная улыбка стерла остатки тревоги, до того таившейся в уголках глаз.
— Вы приплыли услышать слово Спасителя?! Да... как же я рад! Проходи, проходи внутрь, путник-гоблин, зови своих товарищей... Вы наверно устали и замерзли? Мы монахи-пуртоверинцы[2] живем скромно, но Спаситель заповедал заботится о любой твари Создателя, нуждающейся в помощи, кем бы она ни была.
Из меня как будто выдернули стержень. Неужели? Неужели мы нашли место, где сможем обогреться у огня, поесть горячего и не думать переживет ли корабль встречу с очередной волной?
Я вскинул руку.
— Подожди отец, я должен оповестить друзей. Здесь только я говорю по-человечески.
Повернулся. Два десятка пар глаз на изможденных лицах уставились на меня. Большинство — с нескрываемой надеждой. Некоторые — деланно-равнодушные, но это только маска. Сигмунд и Фритьеф выжидательно-настороженно. И лишь выражения глаз Болли я не смог прочесть.
— Это монастырь... — начал я.
На лицах гамма чувств.
— Сигмунд! — Болли крутанулся к брату, — Его надо захватить! Переждем зиму за стенами!
— Ты несешь чушь! — оборвал его Фритьеф, — В монастырях охрана не хуже, чем в замках! Только дернемся, сразу все ляжем. Уходить надо, Сигмунд.
— Сигмунд, это наш шанс пережить зиму!
— Сигмунд, не слушай его, мы сейчас не в состоянии!
Сигмунд жестом оборвал пререкания.
— Рассказывай Асгейр, ты же о чем-то говорил с этим ... человеком.
— Как я уже сказал, это — монастырь. И я сказал ... — на миг замялся, не зная, как отреагируют на мою самодеятельность, — что мы гоблины.
У половины моих «коллег по опасному бизнесу» вытянулись лица
— Я сказал, что мы торговцы. И что мы ... то есть я... искал кто б рассказал о Спасителе.
— Ах ты! ... — чуть не набросился на меня Болли, но был прерван братом
— Зачем ты так сказал?
— Ну... я подумал, что, если я претворюсь, что хочу принять веру в их бога... — облизал пересохшие губы, — они не станут на нас нападать... — добавил поспешно, — по крайней мере сейчас, пока мы не в состоянии держать оружие. Люди повсюду стараются насадить веру в своего Спасителя, и ... — я придумывал на ходу, — и они обрадуются... вернее не захотят упустить шанс приобщить к своей вере таких инородцев как гоблины. Кстати! Гоблинами я нас назвал потому, что к ним они не должны питать такой ненависти как к нам... Монах обещал дать нам теплый кров и накормить горячим...
— Хм... — Сигмунд в задумчивости повернулся к Фритьефу, — Что скажешь, старый друг?
Фритьеф погонял желваки, почесал подбородок
— А пацан-то, пожалуй, прав, — наконец выдал ветеран, — так мы сохраним наши жизни, а если удастся договориться... — он поднял задумчивый взгляд на меня, — может получиться и зиму пережить на этом острове.
— Да о чем вы говорите? Вы решили предать наших богов?! — взъярился Болли.
Он дернулся было к Сигмунду, потом на пирс, обратно... Наконец, Болли развернулся лицом к замершим на рундуках парням.
— Братья орки! Да что же это такое?! Неужели мы отвернемся от нашего отца Одина?! Неужели мы предадим триждырожденного Тора? Как мы будем в глаза смотреть...
— Заткнись Болли.
Я сказал негромко, но разошедшийся в ораторском порыве волосатик словно с разбегу налетел на стену.
Не, ну в самом деле! Достал гад. Он чё, тупой? Он так не хочет жить? Мечтает со славой погибнуть на копьях монастырской охраны или истыканный стрелами, даже не добежав до ворот?
— Послушайте меня, парни, — начал я спокойно. На фонтанирование эмоциями сил уже не оставалось, — я никогда, никого из вас не призывал и не призову отвернуться от наших богов, — Говорить ребятам о том, что мне самому пофиг вообще на всех богов, я конечно не стал. — Не знаю, что тут себе нафантазировал Болли. Но если мы сейчас, для вида, согласимся что мы обыкновенные торговцы, то, по крайней мере, сохраним свои жизни и свой корабль. Хотя бы, пока не отдохнем и не подлатаем «Ворона». Дальше видно будет, — получилось у меня как-то устало. Добавил, — но если сейчас пойдем на штурм... — ночное зрение орка позволяло мне разглядеть, как сразу же осунулись лица товарищей, как зародившаяся надежда уступала место безнадежности. — Если мы послушаем нашего ... — хотел сказать «горлопана», сдержался, — Болли, то бесславно погибнем. И никто не передаст нашим родичам всего того, что с таким трудом, проливая кровь мы для них добыли за это лето. Да и не расскажет никто о нашем подвиге... Хотя и не подвиг это будет, а глупость...
На удивление, Болли меня не перебил. Видимо ошеломление от того, что какой-то дренг бросил «заткнись» такому уважаемому хольду было настолько сильным, что он потерял дар речи. А может и то, что парни меня слушали.
— А я так и не добыл отцу обещанных рабов... — печально, себе под нос протянул Бьярни.
— Обидно будет, если мой так и не узнает, что его сын всё же стал полноценным хольдом, — в тон ему добавил Синдри.
Спасибо пацаны!!!
— Да что вам родня? Как вы взглянете в глаза валькириям?!!
— Болли, подожди, — опять мягко перебил я хольда. — Воинская хитрость не является чем-то постыдным. Сколько раз Локки прибегал к ней? Да и не придется вам что-либо говорить людям, я ж буду вести переговоры. Я всё беру на себя.
Лица парней светлели. А волосатик развернулся рывком ко мне, рука метнулась к рукоятке меча.
— Ты перешел границы, дренг! Сейчас ты ответишь...
— Любой, кто скрестит железо с другим воином моего лида, будет выкинут из корабля! — тяжко упали слова Сигмунд. Ого! Узнаю школу папаши Йоргена! Жаль кулаком ему не почему шарахнуть! Не к палубе же нагибаться? А брательник закончил мысль, — Придем домой, там выясняйте отношения, сколько хотите! А здесь ... — традиционная йоргенсовская пауза. Хорошо наблатыкался братишка, — только вздумайте косо посмотреть друг на друга. Всё! Я сказал свое слово. Асгейр!
— Да?
— Говори с
