Лунная пыль. Академия Эдарон
Градон, настоящее время
Я с утра стояла на краю обрыва, безразлично рассматривая море. Хмурые облака почти соприкасались с линией горизонта, и тягучий туман всё плотнее окутывал окрестности. На коже, пропитавшейся с рождения солью, блестели, совсем не впитываясь, капли.
В ответ на неожиданный порыв ветра, плотнее закуталась в шаль, скорее по привычке, чем, стараясь спрятаться от стихии. Мои мысли были далеко – в странной, похожей на сказочную, пещере. Там сталактиты соперничали со сталагмитами, и бурый мох прикрывал вход.
Я всегда любила приключения, частенько перечитывая истории. Энтузиазм с возрастом иссякать не собирался, и прожив здесь полные семнадцать лет, я все еще находила интересные места. До безумия любила сельские ярмарки с их особой атмосферой праздника, скупала потрепанные издания в надежде найти карту сокровищ.
У меня даже был отчаянный помощник. Лучший друг, покинувший это захолустье в начале весны. Утрата до сих пор занозой сидела в сердце. Я старательно уходила от воспоминаний, блокируя то и дело всплывающие эмоции. Тогда думать о Лире становилось чуть легче, и уже не морозило от осознания своего одиночества.
Я снова сформировала щит, вложив в него чуть больше магии, чем обычно. Это плетение – моя новая разработка, и в отличие от защитного, действует только на эмоции.
Я не поеду поступать в академию. Поменяла планы после предательства Лира. Мы так долго мечтали об этой поездке вместе, что сейчас отправиться туда одной было смерти подобно. Слишком много воспоминаний…
Ничего внутри от этих мыслей даже не дрогнуло. Что ж, щит получался всё лучше.
На плечи легли тяжелые мужские руки. Я вздрогнула, но тут же расслабилась, узнав отца по только ему свойственному слегка древесному аромату.
– Ты замерзла совсем. С утра же дома не появлялась, а скоро темнеть начнёт, – отец говорил размеренно, но я точно знала, что он беспокоился.
Пожала плечами, до сих пор находящимися в плену, и вздохнула. Папу я очень любила, но идти домой, где мачеха снова начнёт нагружать работой, не хотелось.
– Ты же знаешь, что Эрра тут же засадит меня за вышивку, – я слегка отстранилась и вывернувшись, заглянула ему в глаза. – А я лучше даром своим пожертвую, чем буду заниматься этими кружевами.
Эрра была очень востребованной швеей и даже открыла ателье. Зато я к шитью оказалась абсолютно неспособной, что неоднократно доказывала. Но мачеха и тут нашла лазейку, привлекая меня в качестве кружевницы. Спрос на кружева был высок, и выходили они у меня действительно хорошо – тонкие, воздушные, искрящиеся магией, так что, работа всегда имелась. И если раньше мы с Лиром находили миллион поводов отлынивать, то теперь, спасаясь от Эрры, я просто бродила по окрестностям.
Магический дар в семье был только у меня, чем отец невероятно гордился, много лет собирая золото на обучение. В академии, конечно, и бесплатные места имелись, но чтобы попасть туда, нужно было иметь высокий уровень дара и отработать потом пять лет на благо королевства. Так что, выбор очевиден.
Я снова нахмурилась, не желая вспоминать о давних надеждах. Поэтому вывернувшись из отцовских объятий, с уверенностью произнесла:
– Осенью, папа. Я поеду в Эдарон осенью.
Я лгала всем окружающим, что буду учиться, а сама собиралась купить в столице комнату и спокойно заниматься изобретениями. Буду делать амулеты – целительские, боевые, какие угодно. Опыт есть, книгами нужными на месте обзаведусь, да и работать с внутренними потоками мне нравилось гораздо больше, чем с внешними.
Папа очень нежно улыбнулся. Я ведь его единственная дочь, надежда и гордость.
Едва отец отошел, я повязала шаль на пояс и практически побежала к горному массиву. Нужно было до конца исследовать пещеру, ведь неспроста кто-то старался скрыть вход под залежами мха. Что растения с магической подпиткой, я чувствовала, и жажда новых открытий уже жгла кончики пальцев.
– Ау-у-у, здесь кто-то есть? – я всегда это спрашивала, чтобы не наткнуться при исследовании на разумную сущность. Ведь мало ли, может тут тролль живет, и мне будет не рад. О том, что в подобного рода пещерах может обитать кто-то похуже тролля, старалась не думать.
Не дождавшись ответа, я пробралась внутрь и создала пульсар. Простейшее плетение, немного модернизированное. Теперь огонек сжимался и расширялся в зависимости от размера помещения. На улице я его проверить так и не рискнула, очень боялась, что не смогу вовремя остановить рост.
Пульсар окрашивал темноту пещеры в мягкий оранжевый свет. Я вообще любила теплые оттенки как в одежде, так и в жизни…
***
Я то и дело прикрывала глаза, которые слепило жаркое солнце. Неподалеку растянулся Лир – во рту перекатываемая соломинка, под головой свернутая рубашка. Наверняка снял, не выдержав моих издевательств, я с самого утра дразнила его попугаем. Лир всегда одевался ярко, но не вульгарно. На улице цеплял девичьи взгляды, чем вызывал жгучую ревность в моей душе.
Я читала очередную приключенческую историю, изредка поглядывая на обнаженный торс друга. Даже придумала себе логичное оправдание – на такое великолепное тело просто невозможно не смотреть. Когда именно чувства из дружеских переросли в нечто большее, я не знала. Но и существовать отдельно от Лира уже не могла. Необходимо было постоянно чувствовать его рядом – гулять, лазить по горам, как альпаки или вот так, растянувшись, греться на солнце.
Не заметила, когда Лир поднялся, и очнулась только от снопа холодных брызг в лицо. С криками, словно пятилетние дети, мы носились по берегу, пока я не поранила ногу. Дома, конечно, влетело, ведь взрослые девушки так себя не ведут. Но Лир взял ответственность на себя, так красноречиво извиняясь, что Эрра оттаяла и даже угостила нас лимонным пирогом.
***
По телу разлилось тепло воспоминания, и сердце вновь ожило, болезненными спазмами напоминая о потере. Я медленно опустилась на каменный пол пещеры, обновляя магическое плетение. С несколькими глубокими вдохами ушла дрожь и получилось разогнуть спину.
