Инферно - Doktor
— Вот и все, — с ехидной усмешкой проговорил седовласый. — Алчность до добра не доводит. Кстати, приборчик-то недоработан. Объекты чувствуют воздействие, хоть и не могут противостоять… А ты, друг мой юный — сексуально озабоченный гамадрил, как сказали бы наши подшефные. И чего ты к девчушкам привязался?
— Но шеф! — опасаясь вызвать неудовольствие генерала, поспешил оправдаться парень, — я же хотел нагляднее, что бы никаких сомнений в том, что прибор действует! Заставь их вот просто так разде…
— Знаю я, чего ты хотел, маньяк! — беззлобно проворчал генерал, и прошептал команду, поднеся к губам прибор. — А нам казенные деньги экономить надо. Думал сам догадаешься.
Сверкнула вспышка. Девушки, успевшие почти полностью раздеться, также заторможенно вернули сброшенные предметы одежды на положенные места и, вдруг словно очнувшись, весело болтая, пошли по мосту в обратном направлении.
— Вот так вот, — усмехнулся генерал, глядя им вслед — и нечего по ночам где ни попадя шляться, милые мои. И из общежития сбегать по вечерам… Если бы не добрый дядя генерал, вы бы надолго запомнили эту прогулку, — мгновенный взгляд на спутника — А так и не вспомните ничего… А ты, — он повернул голову к своему подчиненному, — еще раз позволишь себе использовать прибор ради всяких глупостей, оторву… ну, сам понял!
— Да я…
— Молчи! Учить тебя да учить. В этом, — генерал указал взглядом на весело щебечущих девчонок, уже почти достигших угла дома, — весь твой интеллект. Головой думать надо, а не… Ну да черт с тобой, главное чтобы исполнителем был толковым. Иначе… Наши законы сам знаешь…
— Да я, Да я!.. Ради вас!..
— Ой, ну же-ж, боже мой! Только подхалимажа не надо! — усмехнулся седовласый.
— Нет, правда, генерал, — вдруг посерьезнев, произнес молодой человек. — Я случайно услышал разговор отца и шефа «закордонки». Так вот, координатором объекта 52–12 назначат не вас, а…
— Запомни юноша! — сердито произнес генерал, сведя брови. — Твой отец никогда не ошибается. Если не я — значит есть более достойный!
— Но вы не знаете кто это! Это же!..
— Кто бы ни был… Если даже твой отец назначил недостойного, то это не его вина. Значит его ввели в заблуждение, или скрыли суть умышленно. Он скоро во всем разберется, ведь время всегда расставляет все на свои места, и достойные, как и недостойные, получат по заслугам! А я — его верный слуга, всегда готов исполнить любое его повеление. Даже если мне придется выгребать помои за тем недостойным, кто испортит все, что можно, и все, что нельзя!
— Но…
— Молчи! В тебе просто говорит обида за то, что преемником избран не ты, а твой младший брат. Молчи! Служи и жди! Время все расставит на свои места!
— Мне кажется, я понял, генерал!.. Но… Вы же… Ваш род…
— А если понял, тогда дважды заткнись, и учись, ибо ты должен стать лучшим!.. И не важно кто я, и какого рода. Устои державы в том, чтобы ей служить. Мы все пыль перед ее мощью. И я, и ты, и все нам подобные!.. Пошли…
Через несколько минут ничто не напоминало о произошедшем. Все покинули место событий. Только, под мостом, ветер играл локонами роскошных волос лежащей на камнях Ирем, так и не получившей свои вожделенные тридцать сребреников…
Ушедшие мужчины были совершенно спокойны, и довольны собой, ведь задача выполнена на отлично: ими изъяты все действующие образцы, и вся документация, касающаяся весьма полезного изобретения, родившегося на этой заштатной планетке. Они также не боялись возможных свидетелей, наблюдавших произошедшее из окон окрестных домов или из иных укромных мест. Пусть местная полиция сбивается с ног, разыскивая их. Невозможно найти того, кого нет…
Часть 1
Глава 1
Теплый вечер оделся закатным багрянцем. Деревья тихо шумели о чем-то своем, возможно осуждая суету ветреных двуногих созданий, которые вечно спешат, ибо век их краток.
Поддавшись очарованию заката, группа мужчин и женщин, расположившихся во дворе небольшой дачи, окруженной высокими плодовыми деревьями, почти в полном молчании провожала уходящий диск Солнца, катившийся по колким вершинам сосен старого леса, начинавшегося сразу за последними домами дачного поселка. Как-то сами собой затихли важные разговоры «за жизнь», о достоинствах и недостатках мужчин и женщин, скотине шефе, который не ценит, и многих иных проблемах, довлеющих над людьми среди дневной суеты. Отблески живого огня мангала постепенно становились четче, их пляска на лицах и листве как по волшебству изменяла привычные и знакомые предметы, наполняя окружающий мир мистическим таинством, которому бессознательно до сих пор покорен любой нормальный человек, несмотря на то, что не хочет в этом признаваться даже самому себе.
Внезапный скрип калитки отвлек людей от созерцания борьбы покидающего мир света и властно осваивающей сданные им позиции тьмы. Вошедший человек уверено направился к деревянной беседке, приютившей собравшихся гостей. После обмена приветствиями, по настоянию уже успевшей захмелеть компании, вновь прибывший мужчина в форме сотрудника МВД молча выпил положенную за опоздание штрафную рюмку водки и подвинул свою рюмку ответственному «за налив». Под одобрительные возгласы «это по-нашему», «молодец», он поздравил именинника и вручил незамысловатый сувенир. Поблагодарив хозяйку, хлопотливо наводящую порядок на столе и придвигавшую к нему чистые приборы, новый гость занял предложенное ему место, сразу как-то выпав из центра внимания собравшихся.
Вскоре прерванные закатом и появлением очередного гостя беседы потекли своим чередом. Остановить их не мог даже одуряющий аромат свежей партии шашлыка, поданной на стол виновником торжества и вновь налитая в рюмки водка. После очередного тоста был объявлен перекур и гости, разбредясь по саду, разбились на группки, продолжая обсуждать извечные застольные темы.
— Привет, мент.
— И тебе, Саша, коль не шутишь, — ответил опоздавший, протянув говорившему руку для приветствия. — Слышь, Берестов, ФСБэшная твоя морда, вот ты когда-нибудь нормально поздороваться можешь? Без «мента»?
— Паш, а ты не пробовал вовремя приехать? Хотя бы по случаю Вовкиного дня рождения. Академик все волосы на пятой точке выдернул, а тебя все нет…
Несмотря на седые пряди в волосах, мужчина, обратившийся к «оштрафованному», был еще молод. Если бы не ранняя седина, местами выбелившая темно-русые волосы и не внимательный оценивающий взгляд много повидавшего в жизни человека, ему бы вряд ли дали больше двадцати пяти лет, а то и меньше, несмотря на
