Дом ведьмы. Большая уборка (СИ) - Волховец Вера

Да, да, меня, в моих синих джинсах, розовой толстовке со Снуппи и черной бандане в мелкий череп, намотанной на запястье. Вы ведь не думали, что после тяжелого рабочего дня я пойду в бар в офисном прикиде, да?

Старушка кстати была в каком-то старомодном платье до пят, с рюшечками. И смотрела она на меня сквозь монокль.

Я вдруг ощутила себя колхозницей, явившейся на прием к леди.

— Интересно, — наконец промолвил сей божий одуванчик, — в тебе течет наша кровь, дитя. Хоть и очень разбавленная, но магии в тебе все равно хватило для перехода через границу миров, да еще и чтобы разбудить меня.

— Чего-о-о? — ну вот и почему во сне мне не полагается суперинтеллекта? Надо выглядеть дурочкой.

А старая карга, облагодетельствовавшая меня своим диагнозом про разбавленную кровь, меня особо не слушала, продолжала что-то неразборчиво бормотать, глядя на меня и подслеповато щурясь. А потом вдруг встряхнулась и с хитрым, очень подозрительным прищуром уставилась на меня.

— Ты ведь хочешь иметь свой дом, Марьяна? Хочешь ни от кого не зависеть, быть себе хозяйкой?

— Кто ж этого не хочет, — философски откликнулась я.

— Решено! — энергично воскликнула бабуленция. — Значит, моей наследницей будешь ты.

Я не успела повторить во второй раз свое любимое: «Чего-о-о?».

Полыхнуло белым, запахло паленым…

— Никогда больше не буду пить, — мрачно подумала я, просыпаясь и ощущая, как затекло мое тело, скукожившееся на чем-то жестком, — и с фэнтези тоже завязываю.

Поздновато я это решила, впрочем.

Первое, что я увидела, открыв глаза — была морда гигантской белочки.

Она таки за мной пришла…

Правда, белочка эта оказалась какая-то подозрительная. Очень похожая на крысу…

2. Глава о том, что с фэнтези надо было завязывать раньше...

— В-вы ко мне? — деловито уточнила я у белочки, уже малость перетрухнув. Белая горячка — это вам не шуточки. И таки вдруг он-она-оно все-таки ошиблось дверью? — Если что, я могу порекомендовать вам своего соседа. У него это… Стаж больше моего!

Белочка озадаченно крутила мордой, разглядывая меня то одним глазом, то другим. По всей видимости — тоже не понимала, как сие недоразумение попало в её разнарядки, но отчет есть отчет...

И все-таки он был очень подозрительный — этот мой глюк.

Первое, что я сделала — села, попутно пытаясь припомнить, как именно я вчера вышла из машины и почему не нашла в себе силы уползти дальше коврика в прихожей — а так темно у меня было только в коридоре. Хотя…

Я себя помню. До коврика доползла — молодец, Марьяша.

И где, черт возьми, выключатель? Шарюсь-шарюсь по стене, а найти не могу…

Первое впечатление оказалось максимально правильным — ко мне прислали не белочку, не зеленых человечков, а именно крысу, белую и очень большую — мне она достанет маковкой, наверное, до пупка, когда разогнется.

Просто крыса — это было бы просто. Мой крыс — а я в уме все-таки решила, что это все-таки мальчик — был в стильном, но уже видавшем виды красном клетчатом жилете, с карманами, из одного из которых свешивалась цепочка часов. Карманных часов! Подсознание, откуда ты это все берешь, мне интересно? Я такие штуки только в старинных фильмах и видела. Как и стеклянную вычурную лампу, стоящую у лап моего персонального видения, в которой теплым желтым цветом светился огонек.

Нет, все-таки где выключатель? Со сто двадцать четвертого раза даже я могла бы попасть! И почему у меня так сильно пахнет плесенью и пылью? Вчера же делала уборку! Генеральную, между прочим, чтобы перед квартирной хозяйкой не ударить в грязь лицом.

Я, наконец, соображаю отвести взгляд от своей «белочки» и чуть повертеть головой. Чтобы увидеть странное. Много странного.

Моя прихожая вдруг стала гораздо выше в потолках, и судя по всему — шире в стенах. Только ей это не помогло, потому что вокруг, насколько хватает моим глазам света лампы, грудами свален какой-то хлам. Угловатые сундуки, затянутые пылью клетки, чемоданы, какие-то странные груды непонятных вещей. Одинокая ножка стула, например, находится совсем рядом со мной, и судя по всему, она послужила мне подушкой. Ближе всего к лампе я замечаю голову детской лошадки-качалки, деревянной и криво раскрашенной. Нет, не очень похоже на мою маленькую чистенькую квартирку.

— Где это я? — наконец обращаюсь я к крысу, потому что иных собеседников у меня, видимо, не предвидится. Ну а что, жилет носит? Часы? Значит, заподозрить в нем умение говорить — не самая безумная мысль, забежавшая в мою темную головушку этим утром.

Я угадала!

— Здравствуйте, миледи, — неловко прокашлялся крыс, — как ваш дворецкий я бы хотел первым поприветствовать вас в доме Бухе.

Голос у него был немножко пискляв, но все-таки мужской.

Я хихикнула, прикинув, что вот именно дома Бухе мне для полного счастья и не хватало. Простите, я так… Бухе! Больше не предлагайте.

— Что я тут забыла, вы случайно не в курсе? — с интересом спросила я, испытывая острое желание взять у крысюка лампу и пройтись по узкой тропочке между грудами хлама, чтобы посмотреть, насколько сильно меня занесло в моей белой горячке. Ну потрясающая же детализация продумки!

— По всей видимости, вы новая хозяйка дома, миледи, — крыс сделал неловкую паузу, намекая, что мне можно и представиться уже.

— Марьяна, — милостиво представилась я, разворачиваясь и любуясь тяжелой дверью из темного дуба за своей спиной. Красивой — даже витражные вставки у неё имелись. Правда ряд стеклышек выпал, и их заклеили бумажками. Которые, кстати, уже пожелтели.

Тоска по маленькой, чистенькой съемной квартирке начала приобретать все более настойчивый характер.

Проснуться бы поскорее.

— А я — Триш, — тут же живо откликнулся на мое представление крысюк, — хотя если миледи интересно мое полное имя, то оно звучит как Сар’артриш Лайнет Кориандров.

— Пожалуй, Триш все-таки проще, — тихонько икнула я, осознав, что имя у крысюка длиннее и сложнее, чем все, мной слышимые раньше. Но как гордо он его назвал. Особенно фамилию. Будто рыцарское звание озвучивал.

— Мой род издревле служил ведьмам Бухе, — продолжал пыжиться мой глюк, горделиво топорща усы и заметно приосаниваясь, — даже после того, как на семью пало проклятие — мы не оставили свой долг и этот дом. И теперь я буду служить вам как единственной наследнице рода до самого вашего последнего дня…

— Простите, — неловко пискнула я, у которой уже в голове гудело, — а вы не могли бы меня куснуть?

Крыс вытаращился на меня, будто это предложение было сродни: «Эй, цыпа, пойдем вот в тот проулочек, там точно никого нет…»

— М-миледи! — возопил Триш возмущенно, полностью оправдывая мои подозрения. — Я потомок древнего рода крысов-дворецких. Я знаю три основных языка Велора и два самых распостраненных наречия сопряженных миров. У меня красный диплом Межвидового Университета Управления и Организации. И вы мне предлагаете… Опуститься до банального укуса? Как примитивному грызуну?

— Ну, тогда ущипните, — согласилась я, проникшись степенью собственной темноты, — только так, чтобы было очень больно. Чтобы я точно проснулась. Или…

Триш оскалился — по всей видимости, это была улыбка — и щипнул мою протянутую руку. От души так щипнул, так, что я аж подпрыгнула, взвизгнула и поскорей отдернула конечность обратно. Она мне еще пригодится…

Хлам никуда не исчез. Светлей не стало. В голове пронеслось туманное: «Значит, моей наследницей будешь ты», — и какая-то там муть про мои способности.

Ну, приехали…

Я что — попаданка?

Поверить в такое было сложновато.

Но на моем запястье расползался очень болючий синяк, мой нос настойчиво хотел сморщиться от невыносимой душности помещения и все сильнее хотел чихнуть, короче… Не верить не получалось. Надо как-то думать, как выкрутиться из этого положения. Как же мой мир? Мои вещи, наконец?

— Триш, — я пристально уставилась на своего надувшегося собеседника, — а что это за мир? И можно ли из него попасть в другие?