Pulp (СИ) - Сапожников Борис Владимирович

— Смотрю, ты ещё не позабыл, как обращаться с оружием, командир, — усмехнулся куривший в десантном отсеке Оцелотти. — Хотя я бы потратил меньше пуль.

— Следующая стая — твоя, — пожал плечами я.

Но до лагеря «Солдат без границ» мы добрались уже без приключений.

Сразу по прибытии я отправился в свою палатку, где разложил на столе карту Самбиленда и раскурил новую сигару. Вскоре ко мне присоединился Оцелотти, принесший фляжку воды и свежие новости. Вода была ожидаемо тёплой и отдавала металлом. В лагере ожидаемо никаких интересных происшествий не было.

— Что надумал за это время? — спросил Оцелотти.

— Миллера не будет на работах, его держат в карцере.

Чтобы самому собраться с мыслями, я проговаривал планы вслух, и Оцелотти, отлично знавший об этой привычке, всегда задавал какой-нибудь вопрос, хотя бы и пустячный, как сейчас, лишь бы у меня появился повод заговорить.

— Это усложняет задачу, — продолжил нашу обычную игру Оцелотти, теперь взявший на себя и роль Миллера. — Но в случае нападения его точно не смогут расстрелять с вышки.

— Заключённых из карцера прикончат при первых же выстрелах, — отмахнулся я. — Значит, надо действовать очень тихо и осторожно.

— Сам пойдёшь?

— А ты как думаешь? — оторвав взгляд от карты, спросил я. — Кому ещё я могу поручить спасение Миллера?

— Я с тобой.

Оцелотти не задавал вопрос, однако я покачал головой в ответ.

— Я пойду один, так привычней. А ты должен организовать отвлекающий удар вот здесь.

Я ткнул пальцем в точку на карте, которую от лагеря 1391 отделяло не больше пяти миль. Обозначена она была как форт Кайрати.

— Собери два отряда бойцов, укрепи броневиками и миномётами и атакуй форт Кайрати, — приказал я Оцелотти. — Быстро и максимально жестоко. Надо хорошенько потрепать тамошний гарнизон, чтобы они запросили помощи, а после отступить. Но недалеко.

— И помощь к ним придёт из гарнизона тринадцать-девяносто один, — кивнул тот. — Только не понимаю, зачем именно меня туда отправлять? Доберман справится не хуже моего.

— Если среди атакующих не будет мелькать лицо того, кого здесь боятся до усрачки, — ответил я, — командование форта Кайрати может и не потребовать солдат для пополнения гарнизона как можно скорее. А кто здесь знает Добермана?

— Думаешь, увидев меня, а не тебя, комендант Кайрати тут же нагадит в штаны и запаникует?

— Вся Афра знает, что там, где ты, там и я, поэтому — да, он сделает именно так. Сначала обосрётся по полной, а потом потребует солдат и как можно скорее.

— А вот это сейчас было обидно, знаешь ли, — скривил губы в сардонической улыбке Оцелотти. — Мог бы и сказать, что меня боятся не меньше твоего.

— Не боятся, хотя стоило бы, — сказал я, снова склоняясь над картой. — На следующее утро после атаки уводи людей. Боёв избегай. Заберёшь меня с Миллером вот здесь.

Я указал на ещё одну точку на карте, никак не подписанную. Это была небольшая рыбацкая деревушка, снабжавшая лагерь 1391 свежей рыбой, водорослями и пресной водой. Лучшего места, чтобы отсидеться, не найти.

— Может, лучше сразу людей отправить, чтобы заняли деревню?

— За припасами туда ездит колонна дважды в день — утром и вечером. Захватим деревню — привлечём ненужное внимание к лагерю. Меньше шансов, что его комендант поделится солдатами с фортом Кайрати.

— И когда? — спросил у меня Оцелотти.

Вопрос был такой же традиционный, как и тот, что служил катализатором моих размышлений вслух.

— Завтра на рассвете ухожу я, — ответил я. — Через два дня начинай атаку.

— Есть! — молодцевато козырнул Оцелотти.

Я, как всегда, ответил куда менее формальным воинским приветствием.

Провести ночь в одиночку в африкейской саванне было форменным самоубийством. Чудовища, населяющие её пустоши, не ведают покоя. Они готовы прикончить тебя в любое время суток: при свете солнца, в безлунной тьме, в сухую погоду или в дождь. Им всё равно. Ты для них еда — мешок мяса, крови и костей, которым любой полакомиться норовит. Я знаю это не хуже других, и именно по этой причине отправился к лагерю 1391 на рассвете следующего дня.

Часть пути я проделал верхом, оставив коня на попечении гарнизона повстанцев, удерживавшего безымянный форт. Командовал ими мой человек, а потому я был уверен, что он вернёт скакуна в наше расположение при первой возможности. От форта до лагеря 1391 было ещё около полусуток ходу, и я заночевал в форте, ранним утром отправившись в путь.

Как и рассчитывал, прибыл к окрестностям лагеря через час после полудня. Одинокий путник, да и всадник тоже не был серьёзной мишенью ни для местных разбойных племён, ни для большинства чудовищ, как это ни удивительно. Связываться с одним человеком никто не хотел — выгоды мало, а тренированный боец или полный отморозок — кто же ещё отправится в путь по саванне в одиночку? — может принести слишком много неприятностей. Овчинка выделки не стоит — это поняли даже обитавшие здесь чудовища.

Теперь началась самая скучная часть любой операции — наблюдение. До самого вечера я ползал на брюхе вокруг лагеря с биноклем в руках, выбирая углы, чтобы меня не выдал блеск линз, и внимательно изучая распорядок за проволочными заграждениями, отделявшими тюрьму от внешнего мира. Когда солнце начало клониться к закату, я знал о лагере 1391 практически всё. Когда и сколько охранников выводят заключённых на работу в каменоломню, кто возвращается обратно, а кто остаётся присматривать за узниками. Сколько патрулей ходит по периметру. Как часто меняются часовые на вышках, и что за пулемёты установлены там.

Стоило солнцу нырнуть за горизонт, я набросил на плечи рваный плащ цвета местной пыли и почти полностью скрылся под ним. В ночное время патрули увеличили вдвое, но чаще ходить они не стали. Просто теперь к паре солдат с карабинами прибавились ещё двое, вооружённые ручными пулемётами Манна. Шагали они уверенно, явно больше полагаясь не на своё оружие, а на ограду из колючей проволоки под током высокого напряжения, опоясывающую лагерь. От чудовищ она защищала отлично, а кто ещё полезет в лагерь для политических заключённых? Генерал Огано лично со всей своей армией повстанцев? Это вряд ли, он ведь не дурак и знает, чем закончится такая атака — горой трупов содержащихся здесь врагов режима доктора Гриссо. А это ему ни в коем случае не нужно.

Закончив наблюдение, я замотался в маскировочный плащ, делающий меня незаметным почти для всего в саванне, и спокойно заснул. Думаете, только безумец может спать посреди африкейской пустоши — и вы отчасти правы. Но именно на этом обычно строились мои планы. Я всего лишь делал то, на что у других оказывалась кишка тонка. А ведь опасности такая ночёвка особой и не несла. В окрестностях лагеря не было мест обитания сколько-нибудь сильных тварей, их повывели, ещё когда основывали эту тюрьму. Оставшихся же ничем не мог привлечь небольшой холмик посреди саванны, не выделяющийся из местного однообразного пейзажа. Чудовища вряд ли помнили, что ещё вчера его тут не было.

Ранним утром меня разбудил рёв моторов. Мой план сработал. Из лагеря выезжала колонна грузовиков с кузовами, полными солдат, в сопровождении целых трёх броневиков. Они спешили на выручку паникующему форту Кайрати, на который напали отряды страшной наёмной армии «Солдаты без границ». Теперь осталось подождать захода солнца, и можно лезть в это осиное гнездо, откуда вылетела большая часть шершней.

Место для проникновения в лагерь 1391 я выбрал ещё раньше и, как только достаточно стемнело, подполз к нему и принялся быстро орудовать сапёрной лопаткой, выгребая камни и землю из-под гудящей от напряжения колючей проволоки. Делал перерывы, заслышав стук сапог патрульных. Как только они прошли в пятый раз, я нырнул под колючую проволоку и перекатился на спину по ту сторону забора, прежде чем они скрылись из виду. Теперь у меня было примерно пять минут до следующего патруля.

Пригнувшись и стараясь не шуметь, я направился к карцеру — второму крепкому зданию в лагере. Первым была администрация, представлявшая собой небольшой форт, где можно неплохо держать оборону. Гарнизон обитал в палатках, а для техники и лошадей имелись навесы. Заключённые же спали прямо под открытым небом, будто скот, в огороженном ещё одним забором из колючей проволоки загоне. Отсутствие грузовиков и броневиков, конечно, затрудняло мне задачу, но и солдат в лагере осталось мало — на чём и строился расчёт. Я легко проскользнул между патрулями и подобрался к мрачному зданию карцера. Оно было небольшим, потому что туда определяли лишь тех, кто оказался достаточно ценным заложником для режима доктора Гриссо. Нарушения режима и попытки побега карались побоями, зачастую несовместимыми с жизнью.