Ветер стихий 2 (СИ) - Ш. Дмитрий

Дехи, не обращая внимания на Абру, которая отвечала ей тем же, достаточно быстро решила все мои затруднения. И пропавшую одежду нашла, и напоила, и последние новости рассказала, и снова попыталась уложить в кровать, аргументируя тем, что мне ещё рано напрягаться. Подумаешь, в туалет захотелось. Сейчас ночной горшок принесёт и делай свои дела прямо здесь. Судя по предвкушающей ухмылке Абры, мне будут мстить и мстя её страшна. Какая злопамятная девушка. Глупая, не понимает, как ей со мной повезло. Ничего, объясним, подскажем, ещё спасибо скажет, потом, если не придушит.

— Хватит. Не спорь, — решительно отстранил Дехи в сторону. — Я уже належался на декаду вперёд. Мне нужно ноги размять, кровь разогнать, подышать свежим воздухом. Не бумажный, от небольшой прогулки не порвусь. Компанию дашун Абры Фальсин же как-то выдержал, значит, и это выдержу, — добавил с улыбкой.

Возмущённая девушка, гневно сверкнув глазами, с трудом удержалась от грубых слов. В присутствии Дехи предпочитая вести себя более сдержанно, чем наедине. Подобными высказываниями и поведением я закладывал в её голову простую мысль, мы друзья не на словах, а на деле. Чем быстрее выйдет за нарисованные там же границы предписанного, тем скорее обнаружит, что я совсем не против неформального общения. Ещё на прошлой работе запомнив одну простую истину. Чем больше друзей, тем проще жизнь.

Поднявшись на верхнюю палубу, увидел всю ту же однообразную картину раскалённых солнцем, безжизненных пейзажей и укрытых тентом, разморённых жарой пассажиров. Заполонивших забитый вещами и товарами корабль, разместившись, где только возможно. В основном, представленными пёстро одетыми горожанами, ремесленниками, воинами, сидящими или лежащими в обнимку со своими нехитрыми пожитками. Кое-где выделялись отдельными, хорошо организованными группками представители мелкой аристократии. Нежелающие смешиваться с общей массой. Считая, можно лишиться дома, денег, друзей, но нельзя потерять гордость. Становясь такими же, как они.

— Как красива наша саванна с высоты птичьего полёта, — оценил открывшуюся передо мной картину. — Девушка, вы не знаете, далеко ли до Воронежа? — на фоне этого вспомнился старый добрый Советский мультфильм.

Дехи озадаченно моргнула, пытаясь сообразить, где это находится. Стало совсем грустно от понимания того, насколько далеко меня занесло от дома. О котором тут и поговорить-то не с кем. Придётся с окружающими общаться на понятном им языке. Ведь когда тебя не понимают, то, либо обижаются, либо злятся, либо избегают.

— До Шаль-Сихья, — поправился, сделав вид, будто случайно оговорился.

— Завтра утром будем на месте, — обрадовалась кунан, сумев дать требуемый ответ. — Эту ночь флотилия Шаль-Аллмары проведёт в пустыне. Без обустройства лагеря. Сухопутные караваны к этому времени уже будут в столице. Ночью в порт такое большое скопление кораблей никто не пропустит, поэтому нам придётся провести её за пределами внешних стен великого Шаль-Сихья. Рядом с городом достаточно безопасно, так что неприятностей для нас уважаемый бахи Раван Аллмара не ожидает, — дополнила подробностями.

— Спасибо, — поблагодарил лёгким кивком.

— О, мой дорогой друг. Я вижу, вы в прекрасном здравии, — лучась улыбкой, к нам подошёл Димир Фальсин. — Это несказанно радует.

Полностью повернувшись к нему, слегка поклонился, приложив руку к груди, приветствуя главу рода Фальсин. Выражая таким образом своё уважение и признательность. Пусть он ниже по статусу, но в данный момент, именно я у него в гостях, а не наоборот.

— Уважаемый Димир, разделяю ваши чувства. Тоже очень рад вас видеть. Сама возможность дышать, разговаривать и видеть собеседника приносит истинное удовольствие. Означая, что я всё ещё жив и нахожусь среди друзей, — блеснул красноречием.

На что он добродушно рассмеялся. Обменявшись несколькими традиционными фразами, передав свои поздравления в связи с моим пробуждением, Димир пусть и в вежливой форме, используя мягкий подход, всё же устроил нечто вроде допроса. Задавая вопросы по поводу той ночи, когда я получил ранение. Интересуясь, узнал ли кого-нибудь из нападавших. Подозреваю ли кого. Были ли причины для этого. Не замечал ли чего подозрительного до нападения. Не враждовал ли с кем.

Раз уж его семья стала невольным участником тех событий, то Димиру необходимо было знать, чего следует ожидать. Будут ли у кого-нибудь к Фальсин претензии. С самым честным видом заявил, что, к сожалению, рад бы помочь, да нечем. Как мог, описал нападающих. Сообщив, что никогда их до этого не видел. Не понимаю, с чего вдруг такая агрессия. Об объявившемся откуда-то заклинателе духов, тем более, никогда не слышал. Единственные, с кем в последнее время имел небольшой конфликт, это с семьёй убитого Аюни аристократа. Высказав осторожное предположение, если кому и хотелось моей смерти, то им.

На что пришла очередь Димира меня «радовать». Оказывается, той же ночью к упомянутым дари наведались слуги владыки Аллмара, расследующие неудавшееся покушение. Достаточно быстро обнаружившие доказательства их вины. Которые не особо-то и прятали, посчитав, из-за смерти какого-то бродяги никто даже не почешется. Однако, почесались, да ещё как. Разыскали свидетелей, видевших, как они о чём-то договаривались с наёмниками, часть из которых была посже убита в руинах. После чего, всех членов семьи, не откладывая на потом, отвели на скорый, но справедливый суд владыки. Не став разбираться, кто непосредственно нанимал убийц, кто знал больше, кто меньше, а кто, вообще, ни при чём. Применив к ним принцип коллективной ответственности, что в обществе дари было достаточно распространённым явлением.

Рассмотрев найденные улики, владыка Аллмара признал их виновными в попытке убийства своего личного гостя и друга семьи. О чём объявил во всеуслышание. Всех приговорённых к смерти, в количестве тридцати четырёх дари, включая женщин, детей, стариков, публично казнили за столь дерзкое, непростительное преступление по отношению к высокородным бахи. При большом скоплении народа, который специально собрали для этого дела. Живьём закопав в песке до восхода солнца, что по местным обычаям считалось страшной, позорной смертью. Ведь так их души обречены по ночам скитаться неприкаянными призраками, боящимися солнечного света и огня. Становясь врагом всех живых. И это-то при повсеместном почитании культа Крылатого огненного древа.

Умерших в мире Пекла полагалось сжигать, а не закапывать. Позже, их прах либо развеивали по ветру, проводя определённую церемонию прощания, либо хранили в специальных вазах, в усыпальницах, для особо известных и уважаемых личностей, либо использовали в качестве удобрения в садах, взращивая фруктовые деревья и цветы. Ничего зазорного в этом не видя. Считая, что таким образом даже после смерти дари могли приносить пользу обществу и своим потомкам, помогая сохранять и приумножать жизнь в этом суровом мире.

Выслушав новости, несколько оторопел, не ожидав такого жуткого результата. Наивно полагая, если и должны было кого-то казнить за преступление, то одного, двух взрослых мужчин, непосредственно виновных в попытке моего убийства. Но никак не всех, поголовно, включая женщин и детей. Хотя, насколько помнил, в нашей истории практиковалось что-то подобное, и не только в Азии. Старушка Англия тоже в своё время отметилась на этом поле.

Расспросив Димира о подробностях расследования, особенно интересуясь, какие именно доказательства вины были найдены, у меня сложилось стойкое впечатление, что тут не всё так просто, как кажется. Будто кому-то было выгодно от них избавится. Оно вышло слишком уж простым, быстрым, образцово-показательным, с незамедлительным приведением сурового приговора в исполнение. Да и доказательства, у нас бы сказали, притянуты за уши. Поэтому сделал умную вещь, не став озвучивать свои сомнения. Наоборот, похвалив слуг владыки за хорошо проделанную работу. Помня, что Фальсин тоже к ним относятся. А то, как бы и у меня под подушкой чего интересного не нашли, тянущего на смертную казнь. Как у самого умного и болтливого.