Защитник для Хранителя (СИ) - Малышева Алёна
— Можно? — спросил он.
Анна вздрогнула, скидывая наваждение, и отошла в сторону.
Добр оглядел узкую прихожую и повернулся к Анне:
— Девочки дома нет?
— Ты сам видишь, сударь… — неприветливо ответила Анна, складывая на груди руки.
Добр несколько мгновений испытующе смотрел на Анну, а потом вкрадчиво произнёс:
— Богдана, я пришёл за ней. Через два, в крайнем случае, три месяца собирается отряд. Без неё никак. Кольцо ведь у девочки?
Анна кивнула. Где же ему ещё быть? Ведь только из-за выбора кольца жрецы решили помочь маленькой полукровке. В ином случае им было бы просто наплевать на неё. Если бы всё зависело от Анны, она бы ни за что не позволила жрецам и кому бы то ни было даже приблизиться к дочке, но с судьбой не поспоришь. Богиня сделала свой выбор.
— Да, на ней. Но Ника ничего не знает, — сдалась Анна.
Жрец нахмурился:
— Ничего? Ни о родном мире, ни о родителях, ни…
— Нет! — перебила жреца Анна. — Я ничего ей не говорила. Не хотела, чтобы она чувствовала себя чужой в этом мире.
И если бы не появление жреца, то дочка никогда бы и не узнала правды.
— Как насчет умений?
— Защитить себя сможет. Я позаботилась об этом. Вот только, к сожалению, магии в этом мире нет. Поэтому оценить её магические способности я не могла.
А может, к счастью? Кто знает, какая сила проявилась бы у её дочки?
Добр кивнул и попросил показать комнату Ники.
Стоя рядом со жрецом, Анна, словно впервые, смотрела на место, где Ника выросла.
Полки с книгами, где классика стояла вперемешку с фантастикой, фэнтези и детективами современных авторов. Толстые тома энциклопедий соседствовали с различной толщины книгами и пособиями по боевым искусствам, фехтованию, истории. Здесь же, словно заблудившись, виднелась яркая обложка любовного романа. И откуда он только у Ники? Насколько Анна знала, не очень-то дочка любила такие книженции, хотя могла читать всё, что угодно. Кровать, как всегда, аккуратно заправлена, а на компьютерном столе вечный бардак. Стопка распечаток по учебе с какими-то пометками, учебник по экономике, ручка с карандашом и на всём этом полупустая кружка с кофе и раскрытая книга, лежащая вверх обложкой. Судя по изображению дракона и рыжего парня с огромным мечом, Никино любимое фэнтези.
— Это она? — нарушил тишину Добр.
Анна проследила за его взглядом. Жрец рассматривал фотографии на стене. Русоволосая малышка прижимала к себе яркую книгу сказок и мечтательно улыбалась в камеру. Первый класс: за спиной школьный рюкзачок, на голове огромные банты, а на лице горящие восторгом большущие тёмно-карие глаза. Только первый класс Ника так и не закончила, через неделю сразу перевели во второй. Нечему им было учить её малышку. А вот вручение первой награды за олимпиаду по математике тринадцатилетнему худощавому подростку со смущенной улыбкой. Но Добр смотрел на последнюю фотографию, сделанную три недели назад.
Трое рослых уверенных парней стоят за спинами крепкого мужчины и хрупкой девушки. Она среди них кажется совсем маленькой и слабенькой. Вечно растрепанная темно-русая коса перекинута через плечо, несколько непослушных кудряшек обрамляют овальное личико, большие глаза цвета тёмного шоколада с неверием смотрят на только что завоеванный ею кубок в руках. Евгений Петрович, трое Никиных друзей — её три богатыря — и сама Ника после соревнований в Москве.
— Сударыня?
Анна махнула головой, откидывая воспоминания, и кивнула:
— Да, это она.
— Здесь были мечи? — Добр показал на крюки на стене.
Анна снова кивнула:
— Ника сегодня взяла их на тренировку.
— Я слышал, горный повелитель до сих пор разыскивает НатЭль, — задумчиво проронил жрец, пытливо смотря на неё.
Анна пожала плечами, не собираясь ни опровергать его догадку, ни подтверждать. Спросила совсем о другом:
— Слуги Карашана не следили за тобой?
Жрец, не отрывая взгляда от фотографий, небрежно бросил:
— Напарник отвлёк их на себя.
— Хорошо. Ника скоро должна вернуться. Я пойду с вами!
Конечно, с Виктором расставаться не хотелось. С ним спокойно и легко. Он стал их семьей чуть ли не с первого дня их появления в этом мире. Но землянин в Златомирье переместиться не мог. А на Земле, кроме него, её ничего не держало. Пришло время возвращаться домой!
* * *Пахнет прохладой, смесью влажного воздуха и сухой листвы. Осень незаметно сменила лето, и вот уже конец сентября. Холодный ветерок стремится пролезть под плащ, но безрезультатно. Небо затянуто тучами, отчего лишь фонари разгоняют вечернюю тьму. А на душе покой и умиротворенность, как всегда после тренировки. И даже лёгкая приятная усталость не мешает.
Ника набрала полную грудь воздуха и выдохнула. Поправила тяжеленький рюкзак на плече и, улыбаясь, зашагала дальше по скверу.
— Барышня, подожди! — пролетел по улице крик.
Барышней Нику называли лишь четыре человека: учитель и друзья из секции. В первый день, когда мама привела восьмилетнюю Нику на занятие во Дворец Спорта, учитель посмотрел на неё и с улыбкой произнёс: «Здравствуй, маленькая барышня. Ты тоже хочешь к нам присоединиться?» Ника тогда, помнится, отрицательно замотала головой и, прижимая к груди книгу сказок, которую так и не оставила дома, спряталась за спиной мамы, с испугом поглядывая на строй мальчиков семи-девяти лет. Из десяти новичков за время учёбы осталось лишь трое, её самые близкие друзья.
Почему мама, проработавшая всю жизнь в библиотеке, решила записать её в секцию боевого искусства, Ника до сих пор не знала. С тех пор прошло больше десяти лет, и она уже не представляла себя без занятий, друзей из секции и книг. А прозвище так и прилипло к ней.
Ника обернулась к бегущему к ней Мишке. Русоволосый, вечно лохматый, крепкий парень с удивительно-фиалковыми глазами. Как всегда в спортивной куртке нараспашку, в чёрной футболке и джинсах. Она видела его в чём-то другом лишь на выпускном балу и в день, когда вернулся из армии.
Мишка, замерев перед ней, попросил:
— Одолжи пятихатку, если есть…
— Да конечно, — она полезла в сумку.
— Барышня ты наша, мы тебя обожаем, — крикнул парень, взмахнув купюрой, которую она ему вручила. — Никогда не откажешь! Ты точно с нами не хочешь? А то давай проводим? Занесёшь вещи, и айда с нами!
Ника помотала головой и махнула рукой в конец сквера.
— Меня Лёнька ждёт.
— А-а этот… — помрачнел её друг.
— Ми-иш! — предупреждающе протянула Ника.
Почему-то друзьям не нравился парень, с которым она познакомилась в институте два года назад. И ей никак не удавалась их примирить друг с другом.
— Понял! — поднял руки Мишка, видимо, не желая спорить. — Деньги вернём на следующей неделе. Пока!
Ника проследила взглядом, как он бежит к ребятам, стоящим у крыльца Дворца Спорта. Помахала в ответ Серёге и Стёпке и пошла дальше.
Лёнька стоял лицом к реке и с кем-то говорил по телефону. Его золотистые волосы чуть завились от влажности. Крепкий, красивый, весёлый. Все девчонки в институте были без ума от него. А Леонид выбрал её. И Ника влюбилась. Впервые в жизни.
Улыбнувшись, она стала тихо подкрадываться к любимому.
— … можно повторять! Ещё год. Я получаю диплом, посылаю эту серую заумную мышь и её отчима подальше, и мы уматываем из этого городишки. Вдвоем!..
Ника застыла, от неприятного предчувствия всё внутри сжалось. Верить в возникшую догадку ей не хотелось.
— … Раньше никак! Без диплома в большом городе делать нечего… Котёнок, послушай, не заводись. Поговорим через час. Сейчас провожу эту… Пока.
Леонид отключил сотовый и зло выругался, поминая весь женский род. Обернулся и отшатнулся. На лице мелькнул испуг.
— Ника? Что ты…
Ника, сложив на груди руки, молча, с ожиданием смотрела на него. Лёнька глянул на телефон в руке, потом на неё. Растерянно взъерошил волосы и выдал:
— Это не то, о чём ты думаешь!..
Глупо и больно.
