Анатолий Хохлов - Эхо. Творец нитей. Книга 1.

— Это ангина и грипп! Ничего самого страшного, просто нужно немного лекарств! Умоляю вас, помогите!

— Есть чем заплатить?

— Что? А, да… вот, деньги… — Кицунэ протянула врачихе припасенную пачку, но тетка только скривилась.

— Бумага? Сейчас за пакет риса берут миллионов пять бумагой, а у тебя там сколько, тысяч двадцать? Можешь в туалет свои денежки отнести, на подтирку. Золото есть?

Кицунэ покачала головой, и врачиха, сердито выругавшись, захлопнула дверь, но на отчаянный стук выглянула вновь и обомлела, увидев предмет, который Кицунэ протягивала ей.

— Помогите… — прошептала девочка-лиса, вкладывая в руку обомлевшей врачихи алмазный браслет Такасэ Мей. — Пожалуйста.

Тетка помедлила еще пару мгновений, с изумлением разглядывая сияющую драгоценность, а затем открыла дверь пошире и мотнула головой, приглашая Кицунэ войти.

— Иди за мной. Ангина, говоришь? Сейчас посмотрим, что там с твоей сестрой. Если действительно простудное, то проблем не будет. Лекарства есть.

Следуя за врачихой, Кицунэ поднялась на второй этаж и, пройдя по коридору, вошла в довольно просторную комнату, когда-то бывшую приемным покоем, но после перестроенную под подобие жилой комнаты. Здесь обнаружился единственный, кроме Кицунэ и Рими, посетитель больницы в этот неурочный час.

Массивный, но не слишком рослый мужчина с отвисающим брюхом и щеками отвлекся от разложенной на столе еды и уставил свои маленькие глазки на детей, которых привела его приятельница. У стены лежали легкие доспехи городского стража с капитанскими знаками отличия на наплечниках и шлеме. Короткую, легкую катану и вакидзаси страж держал при себе, даже наслаждаясь застольем, которое Кицунэ прервала своим досадным вмешательством.

— Ребенок заболел, — врачиха мимоходом показала капитану браслет и по выпучившимся глазам стража поняла, что доходчиво разъяснила причину, по которой не отогнала просителей от двери. — Лекарств у нас мало, но убеждать мальчишка умеет. Придется помочь.

— Верно, верно, — страж пару раз кивнул и, поднявшись, подставил поближе к Кицунэ разболтанный и старый деревянный стул. — Садись, парень. Эта девочка у тебя на руках твоя сестра? Как вас звать? Откуда вы взялись в нашем городе?

— Мы из Цукигаты, — ответила Кицунэ на вопрос стража, усаживаясь на стул и наблюдая за тем, как врачиха открывает сейф, вмурованный в стену комнаты. — Меня зовут Таджима Киритаро, а это моя сестра, Юнэ. Вот моя гражданская карточка, самурай-сан.

Уцелевшая только благодаря милосердию тех, кого она пыталась обмануть в прошлый раз, Кицунэ не забыла горький опыт и подготовила историю поубедительнее. Цукигатой назывался город, в котором Кицунэ ближе познакомилась с шиамами, темнокожими детьми огня. Захватчики спалили его дотла, но лиса успела утром еще немного пошарить по комнате мальчишки и обнаружила в брошенном под кровать школьном портфеле детскую гражданскую карточку с желтой каймой. Конечно, это было не полноценное удостоверение личности, но уже хоть какой-то документ.

— Когда Шиамы направились к нашему городу, нас эвакуировали… — рассказывала лиса, продолжая следить за тем, как врачиха вынимает из сейфа небольшие стеклянные бутылочки и, налив воду в большой стакан, принимается с задумчивым видом смешивать какие-то лекарства. — …А когда мы вернулись домой, то увидели, что город полностью сожжен, даже храмы превратились в пепелище. Большинство людей остались под опекой армии, но у нас… у нас есть родственники, живущие в Инакаве. Мы всей семьей и шесть сопровождающих нас самураев решили держаться поближе к родным. Туда мы и шли, когда Юнэ-чан стало плохо. Самураи и сани с вещами движутся медленно, а я — самый быстроногий в семье. Поэтому меня отправили вперед, чтобы я показал сестру врачам как можно раньше.

— Значит, ты из знатной семьи? — спросил страж, разглядывая гражданскую карточку. Желтая кайма означала, что человек несет в себе устаревший или ослабленный кровосмешением измененный геном.

— Мы не аристократы, но наш отец — капитан сил закона, как и вы, самурай-сан, — ответила Кицунэ. — Он и солдаты его отряда — лучшие самураи Цукигаты! Когда отец учит меня обращаться с мечом, от каждого удара я отлетаю метра на три и мне едва не вырывает руки из плеч!

Страж помрачнел, Кицунэ не упустила из вида то, как загуляли желваки этого толстобрюхого, заплывшего жиром кабана. Что, гад, испугался? Дети не одни и не беспомощны! У них есть родители и надежные защитники, которые уже скоро придут в этот город и сурово спросят с любого негодяя, если тот вдруг вздумает маленьких обижать!

— Скажи-ка мне, Киритаро, — сказала врачиха, заканчивая подготовку лекарств. — Этот блестящий браслет, откуда он у вас?

— Фамильная драгоценность нашей семьи. У нас нет золота, только бумага, но мы обязательно выкупим у вас эту вещь, когда деньги снова станут ценны.

— Есть ли у вас другие такие вещи? — врачиха подошла к Кицунэ и протянула маленькой оборотнице стакан, полный аппетитно шипящей, цветной и ароматной жидкости. Разбавленный детский сироп. Лекарство, замаскированное под лимонад. — Мы с радостью выменяем их на провизию и лекарства.

— Нет, этот браслет — единственная наша ценность, — сказала Кицунэ, поднимая руку и касаясь стакана.

Все внутри Кицунэ сжималось от окружающего ее ощущения опасности. Сердце тревожно ухало в груди, словно ударами молота подгоняя кровь. Слепое детское доверие к взрослым она давно уже потеряла и после всех пережитых опасностей отучилась заниматься такими вредными вещами, как самоубеждение в том, что ничего страшного не происходит.

— Это болеутоляющее и жаропонижающее, — сказала врачиха, заметив, что мальчишка не хочет принимать из ее рук стакан с питьем. — Смешанное с тонизирующими средствами и слабыми антибиотиками. Безвредно даже для детей. Пусть твоя сестренка сделает пару глотков, ей сразу станет легче. Остальное допей сам. Тебе тоже не помешает легкая профилактика, верно?

Поверить? Взять стакан и напоить сестренку бурдой, что намешала в стакане замызганная тетка, не потрудившаяся даже помыть руки перед тем, как взяться за лекарства? Поверить в то, что эти два полупьяных сальных бурдюка с источающих гнусь слащавыми ухмылками захотят помочь попавшим в беду людям, пусть даже и за деньги?

Кицунэ убрала руку от стакана и тяжело выдохнула, наполняя, воздух энергией Ци. Самурай, сидящий за столом, сердито пошевелил ноздрями и напрягся. Но Кицунэ не боялась его разозлить. Кто он для той, что спорила с Черной Тенью, плясала среди огня и каменных клинков синего воина-дракона, удирала сломя голову от чудовищного порождения мира демонов? Перед Кицунэ даже не бандиты, хорошо умеющие обращаться с оружием. Просто пара зажиревших алкоголиков. Если эти две обрюзгшие туши думают, что легко смогут ее напугать, Кицунэ вправит им мозги!