Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

— Дерзкий эльф, — прошипел бог мёртвых. — Тебе хватило глупости залезть мне в карман? Что ж, забирай эти жалкие остатки, но помни, плата будет высока! Ты будешь вечность служить мне.

Тут же силуэт бога тьмы исчез, и всё закончилось. Резко, неожиданно, словно оборвалось. Ашамаэль ощутил, что он медленно снижается, но вскоре неспешное парение вниз закончилось, и падший провёл оставшиеся два метра в свободном падении. Ноги не слушались, и чародей упал на колени, тяжело опираясь руками о землю, покрытую сажей и костями жертв заклинания. Вся земля почернела, и магический рисунок стёрся от беспощадной магической бури. Но гвардейцы не сдвинулись с места, хотя лишь половина была столь бесстрашна, как хотел бы Ашамаэль. Остальных попросту сковал ужас.

Ашамаэль, тяжело дыша, в исступлении смотрел в землю. В непонимании он с трудом поднял голову — вокруг было пустое пепелище с тлеющими углями в местах, где пылало пламя.

«Как же это?..» — думал маг. Даже думать было тяжело. — «Не вышло?..»

Эльф поднял руку к глазам. Кожа на ней посерела, ногти приняли странный тёмный оттенок, но ещё далёкий от чёрного, к тому же, всё медленно возвращался к изначальному виду. Тем не менее, руки затряслись от страха, и маг опустил длань обратно, пальцы ощутили холодную сталь посоха.

— Невозможно… — шептал он. — Всё было идеально!

Но тут маг замер. Он ощутил, как дрожь пошла по земле, и на окровавленных высохших губах появилась пугающая улыбка. Вновь чернокнижник ощутил прилив сил и вскочил на ноги, сжимая свой посох.

— Разойтись! — скомандовал падший, и гвардейцы начали стремительно перестраиваться, уходя в сторону от леса. Земля за спиной Ашамаэля разорвалась, пылевым столбом поднявшись в небо, и вверх устремился чёрный монолит. Многометровая махина была похоже на огромное зеркало, и, оглянувшись, падший эльф ощутил, как в его разум вливаются десятки тысяч других тёмных сознаний, дикой, нестерпимой болью разрывая мозг. Торжествующая улыбка исказилась болью, но эльф был достаточно силён, чтобы выстоять. На лице отображался какой-то безумный, дикий восторг. И вот в зеркале показались силуэты. Тени давно умерших тёмных воинов, сгорбленные миньоны, вооружённый длинными когтями и клыками, гончие, буравящие своего хозяина голодными белыми глазами, огромные огры и море других тварей, даже не поддающимся описанию. Секунды томительного ожидания закончились взрывом чёрного стекла, но осколки странным образом огибали падшего эльфа, оставляя его невредимым, но пронзая и без того изорванную ткань плаща и пол балахона. С волной затхлого воздуха вырвались легионы Бездны и по воле нового владыки с воем устремились в леса Умитрирдиас. Долго они неслись мимо чернокнижника, а эльф всё стоял с безумной улыбкой на алых от крови губах, ожидая, когда наконец иссякнет его армия. Десятки тысяч тварей, среди которых были и летающие, покинули Бездну, врата содрогнулись и окончательно рассыпались мириадами сверкающих осколков. Тёмные твари наводнили леса, быстро убивая всех, кто посмеет встать на пути. Нельзя сказать, что лесные эльдар были не готовы. Они были готовы, ибо первое, что встретили монстры, это град стрел сверху и со сторон. Снежные ветви были полны тайных стрелков. Но, ни один из армии, что встретила врага, не выжил, и чудища двинулись дальше. Сам лес ополчился на захватчиков, но и это не останавливало их. На глазах заснеженные ветви оживали и хватали врагов, подбрасывая их высоко в небо, или же хлестая и рассекая скверную плоть до самых костей.

Следом же в Умитрирдиас вступил сам Ашамаэль вместе с армией чёрных гвардейцев. За собой он нёс разрушения и смерть, чёрным пламенем и льдом уничтожая деревья, которые существовали ещё с самого рождения мира. Слева вспыхнуло чёрное пламя лишь по взмаху посоха, справа на лес словно опустилась лавина из губительного холода и льда по мановению окровавленной руки, и зимний лес превращался в закоченевшее мёртвое поле голых деревьев. Вокруг слышались вой и треск, и Ашамаэль готов был поклясться, что слышал плач. Вскоре все животные ополчились на тьму, пришедшую в их дом. В этот момент чернокнижник уже приближался к Древу, но вдруг ощутил дрожь земли, словно к нему приближалось множество тяжёлых кавалеристов. Глаза эльфа в ужасе расширились, и взгляд в недоумении забегал по заснеженным зарослям. Но всё встало на свои места, когда раздался волчий вой, доносившийся буквально со всех сторон, и животный, первобытный рык. С волной тёмных тварей схлестнулась буквально вся живность леса, и с ветвей высоких деревьев вновь полился град стрел. Лесные эльфы наконец-то смогли организоваться. Ашамаэль уже видел Древо — огромное по размерам дерево, в стволе которого мог бы уместиться целый город. Его величественная крона, сейчас словно укутанная в серебро, вздымалась на несколько тысяч метров вверх, и повсюду имелись многочисленные переходы, а вдоль ствола спиралью поднимались лестницы и подъёмы. Сейчас Древо напоминало разворошённый муравейник — эльфы были повсюду. Их было намного больше, чем думал Ашамаэль. Никто никогда не знал точно, сколько их, никто не мог предположить, что древние леса укрыли целые легионы. Впрочем, лесные эльдар не были столь воинственным народом. Половина тех, кто видел Ашамаэль, были мирные жители, способные, но не желающие сражаться. Они бежали из своего дома прочь от захватчика.

Вокруг Древа леса были не столь густые, и обширные территории вполне неплохо просматривались. Здесь-то и развернулось сражение. Не было строя и сомкнутых щитов, не было пик и слаженной атаки. Король почти не видел лесных воинов — все они находились в постоянном движении, переходя от одной позиции к другой, делая бесчисленные выстрелы, заставляя тварей метаться из стороны в сторону, теряя все силы во время погони. Но десятки огров, утыканные стрелами, неуклонно двигались к Древу, сотни теней, в которых стрелы попадали через раз, неслись на эльфов. Тут же волчьи стаи столкнулись в кровавой схватке со своими тёмными собратьями. Тут же сражались и более причудливые животные, которыми полнился Умитридиас. Но тёмных тварей было больше. Хотя, стоит заметить, леса нанесли огромные потери врагу, лишив Ашамаэля половины призванных солдат. Когда же тёмный король вошёл в битву, деревья начинали покрываться льдом или вспыхивать чёрным огнём, и почерневшие мертвецы падали с их вершин, радуя поджидающих внизу тварей.

Ашамаэль видел, как из Древа выходят толпы эльфов, но треть этих эльдар двигалась прочь от места схватки. Они бежали. За ними с пронзительными криками и воем устремлялись гарпии и горгульи. Но остальные были воинами. Было ясно, что воины, вышедшие навстречу тёмному магу — смертники. Они были призваны, чтобы задержать захватчика, ибо даже животные обратились в бегство. К тому времени всё вокруг столицы лесных эльфов превратилось в выжженные и заледеневшие пустоши. Но Ашамаэля уже не интересовала схватка, ибо её проведёт Даанрит, взяв командование гвардией на себя. Приблизившись к Древу, чернокнижник взмахнул посохом и поднялся в воздух. Стремительно он поднимался к самой вершине, где находилось сердце всего Умитрирдиаса, и один единственный удар покончит со сражением и даст возможность эльфийской армии пройти через эти дебри. Ашамаэль поднял магический щит перед собой и ступил на деревянный пол тронного зала. Тут же по барьеру застучали стрелы, и падший эльф увидел самого короля. Он был облачён в лёгкую кожаную броню, оголённые мускулистые руки сжимали зачарованные меч и щит — падший сразу ощутил мощную магию. На медного цвета щите в форме листа плясали отблески от пожара, развернувшегося в древнем лесу, а королевский клинок сверкал столь же яростно, как и глаза его хозяина. Лесной владыка был окружён стрелками, закутанными, кажется, в саму листву. Впрочем, телохранители уже бросили луки, взявшись за короткие мечи и щиты.