Роберт Джордан - Великая Охота

За открытыми арками прогуливались немногие, и никто дважды не взглянул на четырех женщин, углубившихся под сень деревьев. Вскоре город пропал из виду, его шум стал глуше, затем роща совсем отсекла его. Преодолев пространство в десять шагов, они словно оказались в нескольких милях от ближайшего поселения.

— Северная опушка рощи, сказала она, — пробормотала Найнив, осматриваясь. — Куда уж севернее, чем… — Она осеклась, когда из зарослей черной бузины выскочили две лошади: темная лоснящаяся кобыла со всадником и слегка нагруженная вьючная лошадь.

Темная кобыла попятилась, ударив копытами в воздухе, когда Лиандрин резко осадила ее. Лицо Айз Седай, будто маской, стянуло яростью.

— Я же сказала вам: об этом никому не говорить! Никому! — Эгвейн заметила на вьючной лошади шесты с фонарями, что показалось ей странным.

— Это — друзья, — начала было Найнив, одеревенев, но Илэйн перебила ее:

— Простите нас, Лиандрин Седай. Они нам не говорили, мы подслушали. Мы не хотели слушать ничего, что предназначалось не для наших ушей, но мы услышали. И мы тоже хотим помочь Ранду ал'Тору. И другим ребятам, конечно, — быстро добавила она.

Лиандрин вперила взор в Илэйн, в Мин. Лучи клонящегося к вечеру солнца косо пробивали ветви и оставляли в тени лица под капюшонами.

— Ладно, — наконец сказала она, по-прежнему глядя на двух девушек. — Я оставила распоряжение, чтобы о вас позаботились, но раз вы здесь, значит, так и быть. Что двое, что четверо, для дороги все равно.

— Чтобы позаботились, Лиандрин Седай? — сказала Илэйн. — Не понимаю.

— Дитя, ты и та, вторая, как известно, дружите с этими двумя. Разве не вас станут расспрашивать, когда откроется, что они исчезли? Не думаешь же ты, будто Черные Айя станут с тобой миндальничать потому, что ты наследница трона? Останься ты в Белой Башне, и, скорей всего, до утра бы ты не дожила. — Такое заявление сразу пресекло все разговоры, но Лиандрин развернула лошадь и позвала: — За мной!

Айз Седай повела беглянок глубже в рощу, и вскоре они очутились у высокой изгороди из крепких железных прутьев, утыканной поверху бритвенно острыми наконечниками. Слегка изгибаясь, словно охватывая большой участок, изгородь исчезала из виду за деревьями слева и справа. В ограде была калитка, запертая на большой замок. Лиандрин отомкнула его длинным ключом, который вытащила из внутреннего кармана плаща, пропустила всех внутрь, затем заперла замок вновь и немедленно поскакала впереди. Над головами всадниц засвиристела на ветке белка, откуда-то издалека донеслась бойкая дробь дятла.

— Куда мы едем? — спросила Найнив. Лиандрин не ответила, и Найнив гневно посмотрела на подруг. — Зачем мы скачем дальше и дальше в этот лес? Нам надо было переехать мост или сесть на корабль, если мы собрались покинуть Тар Валон, и никаких мостов, никаких кораблей в…

— А вот куда, — объявила Лиандрин. — Изгородь не подпускает тех, кто мог бы пострадать, но в этот день у нас есть цель. — Она указала на высокую толстую плиту, с виду походившую на каменную, стоящую вертикально, одна сторона вырезана замысловато листьями и вьющимися побегами.

У Эгвейн перехватило горло; внезапно она поняла, зачем Лиандрин взяла с собой фонари, и ей не понравилось то, что она поняла. Она услышала шепот Найнив:

— Путевые Врата.

Они обе очень хорошо помнили Пути.

— Однажды мы уже сделали это, — сказала Эгвейн, столько же убеждая себя, сколько и Найнив. — Сумеем и еще раз.

Если Ранду и другим мы нужны, то мы обязаны им помочь. Вот и все, что надо.

— Это в самом деле?… — начала Мин срывающимся голосом и не договорила.

— Путевые Врата, — прошептала Илэйн. — Вот не думала, что Путями до сих пор пользуются. Мне, по крайней мере, представлялось, что пользоваться ими не разрешено.

Лиандрин уже спешилась и выдернула трилистник Авендесоры из густой резьбы; подобные двум огромным, сплетенным из живых стеблей створкам, ворота распахивались, открывая взору то, что казалось серебристо-матовым зеркалом, в котором смутно отражались люди и лошади.

— Вам идти необязательно, — сказала Лиандрин. — Можете подождать меня здесь, под защитой изгороди, пока я не приду за вами. Или, вероятно, раньше вас отыщут Черные Айя. — Приятного в ее улыбке было мало. Позади нее Врата открылись полностью и остановились.

— Я не говорила, что не пойду, — сказала Илэйн, но бросила на тенистый лес долгий взгляд.

— Если нам нужно туда, — хрипло произнесла Мин, — то давайте не будем тянуть. — Она смотрела на Путевые Врата, и Эгвейн послышалось ее бормотание: — Испепели тебя Свет, Ранд ал'Тор.

— Я должна идти последней, — сказала Лиандрин. — Все, входите. Я следом за вами. — Теперь и она поглядывала на лес, словно считала, что кто-то мог бы преследовать их. — Быстрее! Быстрее!

Эгвейн не знала, кого там высматривает Лиандрин, но если кто и появится, наверняка им не дадут войти в Путевые Врата. Ранд, шерстеголовый ты идиот, подумала она, почему ты хоть раз не можешь влезть в какую-нибудь беду, которая не заставляла бы меня вести себя как героиня сказания?

Девушка ткнула пятками по бокам Белы, и косматая кобыла, застоявшаяся в конюшне, рванулась вперед.

— Медленней! — крикнула Найнив, но было поздно.

Эгвейн и Бела устремились к своим блеклым отражениям; две косматые лошадки соприкоснулись носами будто вплывая одна в другую. Потом Эгвейн смешалась с собственным отражением, ощутив, как ее обдало морозом. Время будто растянулось, холод наползал на нее по волоску за раз, и каждый волосок растягивался на минуты.

Вдруг Бела споткнулась в кромешном мраке, двигаясь так быстро, что едва не кувырнулась через голову. Она удержалась и, подрагивая, стояла, пока Эгвейн торопливо слезла и стала ощупывать в темноте ноги кобылы, проверяя, не ушиблась ли та. Девушка почти обрадовалась темноте, которая скрадывала ее пунцовое лицо. Она ведь знала: время, как и расстояние, отличны по другую сторону Путевых Врат; прежде чем что-то сделать, ей бы стоило подумать.

Повсюду вокруг нее была чернота, не считая прямоугольника открытых Врат, с этой стороны подобных окну с закопченным стеклом. Оно не пропускало света — темень будто выдавливала его отсюда, — но сквозь него Эгвейн видела остальных, двигающихся до неправдоподобия медленно, похожих на фигуры из кошмара. Найнив настаивала сейчас же раздать шесты с фонарями и зажечь их; Лиандрин без охоты соглашалась с нею, в то же время требуя поторапливаться.

Когда Найнив шагнула через Путевые Врата — медленно ведя в поводу серую кобылу и стараясь идти еще медленней, — Эгвейн чуть не бегом кинулась обнять ее, и не меньше половины ее радостных чувств относилось к фонарю, что несла Найнив. Лужицы света от фонарей оказались меньше, чем должны были быть, — темнота сдавливала свет, стараясь загнать его обратно в фонари, — но Эгвейн начала чувствовать, будто тьма, словно налившись тяжестью, давит и на нее. Но она заставила себя произнести: