Юрий Никитин - Ютланд, брат Придона

– Или не убью тебя, – сказал Ящер, – а превращу прямо сейчас в дива… Хотя ты и есть див, но теперь станешь подобным мне. Но тебе я дам крылья! Будешь летать под облаками, жечь города и села проклятых людишек…

Сердце Ютланда уже не стучало, а колотилось, будто стремилось вырваться из западни. Он протянул руку к мечу бога, провел ладонью над сверкающим лезвием, пошевелил пальцами и со вздохом убрал руку.

Ящер издевательски взрыкивал, его огромная морда тяжело коснулась его плеча нижней челюстью, у Ютланда от невыносимой тяжести подогнулись колени.

– Повелеваю, – проревел Ящер с такой ужасающей силой власти, что Ютланд дрогнул, стиснул челюсти.

Рука его рванулась к мечу, он ухватил за рукоять и моментально всадил острие прямо между глаз Ящера, вложив в удар всю силу. Он знал, что череп Ящера крепче любых камней, любых доспехов, однако клинок вошел, как в ворох мягких осенних листьев.

Ютланд нажал с такой яростью, что лезвие погрузилось по самую рукоять. Ящер дико взревел, закидывая голову, Ютланд повернул меч, выдернул и отпрыгнул, готовый к схватке.

Кровь ударила из раны широкой тугой струей и начала заливать пол. Ящер вскинул голову, попытался встать, однако передние не слушались, он постоял в нелепой позе, упершись мордой в землю, все это время глаза не отрывали от щуплого парнишки изумленного взгляда.

– Как ты… смог?.. Ты… смог…

Ютланд ответил хриплым голосом:

– Как видишь…

Его трясло от пережитого, а кровь хлестала из пробитого черепа все сильнее, словно там прорвало плотину.

Ящер слабо прорычал:

– Но ты же… артанин! Тебе… нельзя брать в руки меч… еще два месяца!

Ютланд ответил дрожащим голосом:

– Взрослеть приходится иногда и раньше.

Он отступил, не отводя взгляда от черной крови, что хлынула широким потоком под ноги. Камень там пузырился, как мягкий сыр, оттуда пошли дымки, воздух наполнился запахом гари и горящей крови. Ютланд отпрыгнул, поднимаясь выше, перебежал к плите, где цапнул роскошные ножны с перевязью, затем повернулся и побежал к сторону освещенной факелами лестницы.

За спиной тяжело грохнуло. Он оглянулся, Ящер завалился на бок и в агонии скреб лапами стену. Там сверкали багровые искры, донесся жуткий скрежет.

Ютланд вскинул руку с мечом Хорса, тоска и горечь нахлынули с такой силой, что прокричал в исступлении:

– Так я сын твой или не сын?.. Ты враг мне или нет?.. Чего мне ждать от этого мира?.. Куда мне идти?.. Что делать?.. Почему не подскажешь, если ты отец?.. Или мне все наврали?

Полная тишина царила под сводами, да еще далеко позади умирающий Ящер скреб лапами стену. Ютланд выждал с минуту, повернулся и побежал вверх по лестнице.

Он выдохся раньше, чем поднялся до середины, а дальше едва тащился, упираясь в близкую стену. Перед глазами все плыло, едкий пот выжигал глаза, на губах солоно, а во рту горький привкус поражения.

Однажды он остановился и закричал в исступлении:

– Покажись! Если я враг, убей!.. У меня погибли отец и мать, оба старших брата, сестра у тех, с кем воюем… У меня никого, я один на свете!.. Но я не ты, мне плохо одному, мне нужно, чтобы я… был у кого-то! Стыдно признаваться… знаю, но меня уже никто не укрывает одеялом… Да что там… я сам хочу к кому-то… чтоб обнял и погладил… Чтоб я мог прижаться…

Он заплакал горько, никто не видит, плач перешел в рыдания, он горько всхлипывал и вытирал кулаками слезы, но они лились и лились освобожденно, здесь никто не видит, что больно, горько и одиноко, можно выреветься за все прошлые скитания и даже за будущие…

Глава 18

Аксиал ахнул, увидев, как из ужасной щели появилась голова Ютланда, а потом вылез и он сам, весь в черной саже, шатающийся, изможденный.

Он бросился к другу, подхватил, с тревогой заглянул в измученное лицо с черными разводами вокруг глаз. Из-за спины выглянула рукоять настолько диковинного меча, что Аксиал вместо расспросов о здоровье, ахнул:

– Что?.. Как?.. Это же у тебя…

Ютланд ответить не успел, в животе ощутил острое покалывание, опустил взгляд и увидел, как пояс светится в том месте, куда в кармашек он сунул и тут же забыл о нем подаренный Дрэмером камешек.

– Аскиал, – прошептал он, – белый свет забирает меня. Спасибо, без тебя я здесь все еще блуждал бы… И не смог…

Покалывание стало сильнее, чудовищная ладонь ухватила его и сжала, вокруг завертелся черный вихрь, раздались дикие голоса демонов, крики, вопли, а после долгого шума, треска и завывания его швырнуло прямо в стену, и чернота поглотила его сознание.

Аксиал проводил устрашенным взглядом черный вихрь, что с диким ревом унес Ютланда прямо через монолитную стену, но не успел вздохнуть, как сверху, с боков и даже из-под земли прогрохотал страшный могучий голос:

– Ты… был с ним… и там наверху?

Аксиалу почудилось, что с ним заговорил сам ад. Из огненной реки взметнулось пламя, а багровые от жара стены стали оранжевыми. На миг возникла и закрыла весь мир вселенская черная тень, что могла бы погасить и солнце, тут же исчезла, но Аксиал ощутил присутствие исполинской силы, что может играть горными хребтами, как мелкими камешками.

Он задохнулся, ощутил, как подламываются колени, но усилием воли удержался на ногах.

– Да… – прохрипел он. – И пошел бы с ним снова… И что ты мне теперь сделаешь?

– Ты, – проревел страшный голос, – такое мелкое существо… и ты смог?..

– А я не мелкое, – выдавил Аксиал через волну сжигающего жара. – Это ты… мелкое… Он шел сюда через реки огня и раскаленные горы, он преодолевал пропасти и шел по краю бездны… А ты от него прятался? Трижды мой меч… не дал врагам оборвать ему жизнь… Все мои доспехи иссекли, ни один кузнец не возьмет даже в переплавку, я сломал свой меч… но Ютланд жив всем назло! И теперь уходит наверх… живой и отважный…

Он успел увидеть, как с безумной скоростью на него несется стена из кипящего металла, но вскинул голову и засмеялся навстречу вызывающе и бесстрашно.

Конь и хорт выбежали навстречу, морды и глаза обеспокоенные, оба одновременно начали принюхиваться. Хорт зарычал, а Алац нервно мотнул головой, фыркнул, снова понюхал совсем по-собачьи и звучно прянул ушами.

Ютланд покачал головой, но обнял обоих, и так сидел с ними, самой близкой родней, что осталась на свете.

Бледный рассвет сменился алой зарей, сперва вспыхнули облака, затем красным огнем озарились верхушки деревьев, и пламя сбежало вниз, земля радостно зазеленела.

Ютланд поднялся, вздохнул и сказал, как надлежит говорить сильному мужчине:

– Надеюсь, выспались, морды? Днем будет не до сна.

В жарком блеске утреннего солнца он побежал по ступенькам на второй этаж достаточно бодро и уже почти не чувствуя усталости. Хорт несся прыжками впереди и, виляя хвостом, уверял, что их комнату сторожил всю ночь и никому не разрешал проходить даже мимо.