Джон Марко - Великий план

Шайа побледнела.

– Сэр?

– Нашу задачу, Шайа, – повторил Пракна. Он наклонился к ней, и его голос стал серьезным. – Ты ее понимаешь?

– Да, конечно, – ответила Шайа. – Мы должны захватить Кроут.

– И?…

– И что? – не поняла Шайа. – Это все. Мы захватываем остров и укрепляем его для Лисса. Вы будете использовать его как базу для флота. – Она с любопытством посмотрела на командующего. – Разве не так?

– В основном так, – согласился Пракна. – Но наша задача состоит не только в захвате Кроута. Мы хотим дать урок всей империи. Захватив остров Бьяджио, мы скажем всему Нару, что Лисе перестал быть игрушкой империи. И мы нанесем удар за всех, кого мы потеряли. – Он подождал, чтобы его последнее заявление оказало свое воздействие. – Ты меня понимаешь, Шайа?

Молодая женщина кивнула:

– Я знаю, что такое потеря, командующий флотом. Вот почему я вызвалась служить под командованием лорда Шакала.

– И это решение достохвально, – сказал Пракна. – Весь Лисе гордится вами. Но не забывайте, что все вы – лиссцы. У вас есть обязанности перед вашим народом. Лорд Шакал – не один из нас. Он может не понимать всего, чего нам необходимо добиться.

Шайа смутилась.

– Извините, сэр, я вас не понимаю. Что вы имеете в виду?

Усталый Пракна решил говорить прямо.

– Я намерен полностью уничтожить Кроут, Шайа, – заявил он спокойно. – После нашего ухода во дворце Бьяджио не должно остаться ни единой живой души. Когда мы приплывем на Кроут, за нами будут наблюдать наши погибшие сыновья. Я не хочу их разочаровать.

Бедная женщина поморщилась:

– Сэр, я получаю приказы от Шакала. Он ничего мне об этом не говорил. Я знаю, что он хочет взять остров с минимальными потерями.

– Шакал не с Лисса, – напомнил ей Пракна. – Империя должна за многое ответить перед Сотней Островов. Я не хочу разочаровать моих сыновей, когда они будут смотреть на меня с Небес. А ты? Разве твой маленький сын не заслуживает отмщения?

Шайа колебалась.

– Да или нет? – не отступал Пракна.

– Да! – вскрикнула Шайа. Она поставила кружку и гневно встала. – И не заставляйте меня это повторять!

– Таких, как он, были тысячи, – сказал Пракна. – И все мертвы. Подумай об этом. Тысячи матерей больше не смогут взять своих малышей на руки. Думаешь, в Наре знают такое горе? Они водят своих детишек гулять, кормят их, играют с ними. Делают все то, чего ты уже никогда сделать не сможешь.

Шайа отвернулась. Пракна видел, что у него все получается.

– Это – справедливость, – тихо проговорил он. – Некоторые называют ее местью.

– Мне все равно, как ее называют, – огрызнулась Шайа. – Но мне она нужна.

Пракна мысленно улыбнулся.

– Она нужна нам всем, девочка, – мягко заметил он. – Даже Шакалу. Вот почему он здесь, с нами. Ради мести. Я его знаю. Он хочет вырвать у графа из груди сердце – за то, что сделали с его женой. И почему бы ему этого не хотеть? Разве Бьяджио этого не заслуживает?

– Да, – прохрипела Шайа. Она готова была разрыдаться от ярости.

– А ты не думаешь, что убившие твоего сына нарцы заслуживают смерти?

Шайа не могла говорить, а только резко кивнула. Пракна подошел к ней. Положив руки ей на плечи, он нагнулся к самому ее уху.

– И я тоже, – прошептал он. – Вот почему мы плывем на Кроут.

Закаленная молодая женщина под его ладонями словно растаяла. За несколько минут ему удалось ее сломать. Ужасные воспоминания обладают таким свойством. Он мягко заставил ее повернуться лицом к себе. Она подняла на него полные муки глаза.

– Настало время, – тихо сказал он. – Мы в долгу перед твоим сыном и перед моими сыновьями. Перед всеми нашими сыновьями. Ты это знаешь. Ты со мной, Шайа?

Шайа не смогла заставить себя отвести взгляд. Перед ней стоял командующий флотом Лисса, еще больший герой, чем сам Шакал. Пракна знал, какую власть он имеет над людьми. Он видел, как эта власть отражается в глазах впечатлительной Шайи.

– Я с вами, – наконец сказала она.

– И это правильно, – похвалил ее Пракна. – Через три дня мы станем слугами справедливости.

Не задумываясь, он нежно поцеловал ее в лоб. Шайа растаяла. Пракна вздохнул. Ему неприятно было превращать этих прекрасных молодых мужчин и женщин в пешки. Шайа легко поддалась его воле, почти расплакалась, ощутив его ласковый поцелуй. Пракна прижал ее к себе. Она жаждала прикосновений. Вот во что превратила война этих детей Лисса – в одиноких, изголодавшихся по прикосновениям сирот. Таких, как Джелена.

– Успокойся, Шайа, – тепло прошептал он. – Через три дня твоя боль начнет проходить.

– Правда? – с надеждой переспросила Шайа. Пракна долгие мгновения думал над ответом. И в конце концов решил солгать.

– Да, – мягко сказал он. – Боль не может длиться вечно.

42

Встреча монархов

Всего через два дня после отплытия из Черного города «Бесстрашный» и сопровождавшие его дредноуты прибыли на Кроут. Бьяджио смотрел с берега на корабли, испытывая глубочайшее удовлетворение. Вокруг него стоял отряд телохранителей: холеная группа разряженных кроутов, не вынувших мечей из ножен. Граф не ждал неприятностей, но хотел устроить демонстрацию. Он все еще не знал, сколько нарских правителей находится на борту кораблей, но надеялся, что их окажется достаточно, чтобы оправдать затраченные усилия. В любом случае Эррит на корабле был – это Бьяджио знал точно. Никабар уплывал с Кроута, имея четкие указания: не возвращаться без епископа.

День был солнечным, и Бьяджио хорошо видел направлявшиеся к берегу баркасы. Некоторые еще только спускались с бортов, загруженные нарскими аристократами и их телохранителями. Первая лодка отплыла от «Бесстрашного». На ее носу стоял Никабар, лично командуя гребцами. С ним рядом стоял седоволосый мужчина в одежде священнослужителя: его едва можно было разглядеть за мощной фигурой адмирала. Бьяджио облизнул губы, предвкушая встречу с Эрритом. Он дернул много веревочек, чтобы это произошло, управлял танцем множества марионеток. Он даже испытал некое сожаление: Форто был прекрасным генералом. С его смертью управление империей сильно осложнится. Граф вздохнул, отбрасывая мысли о последствиях. Несомненно, Эррит захочет начать с ним словесный поединок. Бьяджио на секунду закрыл глаза, готовя свое оружие.

После известия о предательстве Симона Бьяджио никак не мог прийти в себя. Он расхаживал по дворцу, словно разъяренный леопард, проходя по коридорам и замерзая в саду в одной только накидке. Он чувствовал себя одиноким и глубоко непонятым. Дьяна Вэнтран сдержала свое слово и сторонилась его, не отвечая на вежливые улыбки. Она заперлась в своих покоях и ни с кем не виделась. Самоубийство Эрис было для нее сильным ударом. Настроение Бьяджио резко испортилось. Если бы он знал, что его драгоценная танцовщица покончит с собой, он не действовал бы так безоглядно.