Ник Эндрюс - Жемчужина Пустыни

— Если появятся снова, разбудите меня, — приказал Конан и с невозмутимым видом отправился спать. Вряд ли какая-нибудь опасность угрожает отряду до рассвета. Укрытие было вполне надежным. Разведка козгаров не заметила ничего подозрительного. Значит, можно спокойно отдыхать. Тем более, что Исайб и Хамар держались бодро. Появление врага окончательно развеяло их сон.

Второе пробуждение произошло ранним утром. На этот раз киммерийца побеспокоил Эблис. Наклонившись над самым ухом, шемит очень тихо сказал:

— Разведка.

Солнце еще не показалось из-за горизонта, но небо уже начало розоветь. Темнота рассеивалась, и противник был виден гораздо лучше. Телохранитель Андурана немного ошибся в подсчетах. По дороге двигалось шестеро воинов. Длинная, до колен, одежда, подпоясанная кушаком, широкие полинявшие штаны, кожаные сапоги и грязная чалма на голове. Племена кочевников богатством никогда не отличались. Воровство и разбой — их основное ремесло. Впрочем, вооружение противник имел неплохое. У всех в руках длинные копья, на поясе кривая сабля, а за спиной лук и колчан со стрелами. Удивляло то, что козгары шли пешими. Обычно они преследовали противника на лошадях. Видимо, животных держали вдали от ущелья, и воспользоваться ими враг не сумел. Подождав, когда воины скрылись из виду, северянин объявил:

— Подъем! Уходим немедленно. Никакого завтрака. Есть будем на ходу.

Селена попыталась сделать перевязку Арамазу, но киммериец довольно резко ее одернул.

— Не сейчас? Потерпит до первого привала.

— Зачем такая спешка? — удивленно возразила девушка. — Даже солнце еще не поднялось.

— Здесь только что была разведка кочевников, — пояснил Конан. — Они не сумели найти нас ночью и сразу догадаются об укрытии. Племя восхода ждать не будет. При свете охотники быстро обнаружат место ночлега. Следов мы оставили немало, их не увидит только слепой.

Спорить волшебница не стала, в подобных вопросах она целиком доверяла киммерийцу. Путешественники быстро собирали вещи. Сумки через плечо, плащи на спину, оружие в руках. Первым вышел из кустов северянин, за ним Селена и Исайб, далее «барсы» и наемники. Трава во многих местах была примята. Невольно киммериец усмехнулся. Козгары сами указали отряду правильную дорогу к Аграпуру, а ведь заблудиться на спуске несложно. Троп и дорог тут немало. Вершины гор осветились первыми лучами солнца. Надо спешить.

Конан сразу задал очень высокий темп. Оборачивался он крайне редко. Девушка не потеряется. Если даже выдохнется, телохранитель понесет ее. Судьба остальных в их собственных руках. Выживает сильнейший.

Только через пятнадцать лиг киммериец сделал первый привал. Утирая пот, волшебница опустилась на землю. Нижний край платья превратился в лохмотья. На обнаженных ногах были отчетливо видны синяки и царапины. Переход дался Селене нелегко, но куда хуже выглядел раненый «барс». Его повязки насквозь пропитались кровью, конечности подрагивали, зубы скрипели от напряжения. Он давно бы упал по пути, но Эблис и второй воин буквально тащили товарища. Продолжаться долго это не могло. Северянин взглянул на Арамаза. Парень лежал на спине и тяжело дышал. Девушка сняла повязки, и бедняга невольно вскрикнул от боли. Рана, по счастью, не воспалилась, но до выздоровления еще далеко, а главное — «барс» потерял слишком много крови. Такой гонки шемит не выдержит. Жестом руки киммериец подозвал десятника.

— Его придется оставить, — вымолвил Конан. — Он нас задерживает.

На лице Эблиса не отразилось никаких эмоций, лишь во взгляде появилась едва заметная грусть. Оспаривать приказы воин не привык. Оглянувшись на подчиненного, «барс» негромко спросил:

— Спрячем Арамаза в кустах?

Взгляды киммерийца и шемита встретились. Оба понимали, что вопрос глупый и бессмысленный. Козгары сразу обнаружат раненого. Как не маскируйся, а все следы не скроешь. По сути дела, это смертный приговор.

Сидя в стороне, наемники и Исайб неторопливо жевали вяленое мясо. Их судьба «барса» мало волновала. В любой момент каждый может оказаться на его месте.

— Мне ему сказать? — уточнил десятник.

Северянин поправил кинжал на поясе, еще раз посмотрел на Арамаза. Молодой человек понемногу приходил в себя. На щеках появился румянец, восстановилось дыхание. В глазах жизнерадостные искры. Он еще не догадывался, что его ждет. Рядом, улыбаясь, что-то тихо говорила волшебница. Наверняка, Селена снова устроит скандал. К подобным решениям девушка всегда относилась отрицательно. Эмоции ее захлестывали, и целесообразность принятого решения отходила на задний план. Спорить с маленькой ведьмочкой киммериец не хотел.

— Я не прав? — неожиданно вымолвил Конан, обращаясь к Эблису.

Чуть растерянно, шемит произнес:

— Не знаю. Здесь приказываешь ты. Я и мои люди обязаны подчинятся. Наставления правителя были очень строги.

— Сейчас это неважно, — заметил киммериец. — Я не бог и могу ошибаться. Меня интересует твое мнение. Отбрось все лишнее и скажи, как поступил бы десятник армии Кироса в подобной ситуации.

Воин задумался, он часто выполнял приказы и редко их отдавал. Покачав головой, с сомнением в голосе шемит сказал:

— Трудная задача. Арамаз нас задерживает. Тут не поспоришь. Но что мы выиграем, оставив его? Потеряем неплохого бойца и только… Днем кочевники отряд не догонят, а ночью? Вряд ли они допустят одну и ту же ошибку. Значит, боя не избежать. Тогда зачем нужна подобная гонка?

— Хм, — с некоторым удивлением выдохнул северянин. — Хорошо говоришь, а главное взвешенно и разумно. В твоих словах есть доля истины.

Поднявшись с земли, киммериец направился к раненому. Парень уже сидел. Прислонив флягу к губам, он жадно пил теплую воду. Протянув ему, бурдюк с вином, Конан доброжелательно произнес:

— Глотни-ка лучше вот это.

Упрашивать «барса» не пришлось. В глазах сразу вспыхнули огоньки. Пьянящая жидкость быстро растеклась по жилам.

— Спасибо, — вымолвил воин, возвращая флягу.

— А теперь честно ответь мне на вопрос, — довольно жестко проговорил киммериец. — Ты вытянешь еще один такой переход?

Шемит поднял голову и наткнулся на прямой суровый взгляд. Опустив глаза, он тяжело вздохнул. Парень был не дурак и прекрасно понимал, почему его спросили об этом. Честность грозила смертью, а ложь — презрением. Быть трусом стыдно, но жить так хочется…

— Конан! — попыталась вмешаться Селена. — Так нельзя…

— Молчи! — грубовато остановил ее северянин. — Он мужчина и в состоянии оценить свои силы. Я жду ответа.

— Нет, — едва слышно сказал Арамаз. — Последнюю лигу меня уже просто тащили. Сейчас я чувствую себя неплохо, но что будет дальше…