Олег Авраменко - Игры Вышнего мира

Раскладывая свои немногочисленные пожитки, Марк подумал, что сегодня вечером надо связаться с королевой Ингой (во дворце на Палатине будет как раз утро), сообщить ей последние новости и попросить, чтобы она переправила сюда нужные ему вещи. Собственно, Инга с самого начала предлагала Марку мгновенно доставить его в любое место Граней, куда он захочет; для нее и короля Владислава любые расстояния были нипочем. Однако Марк отказался, сославшись на то, что хочет некоторое время попутешествовать, собраться с мыслями и решить, что ему делать дальше. Хотя на самом деле он просто не хотел никого посвящать в свои планы, так как понимал, что если Инга и Владислав узнают о его желании устроиться в Торнинскую школу, то обязательно переговорят с Ильмарссоном. А Марку совсем не улыбалось получить эту должность по протекции…

Раздался короткий стук в дверь. Марк вышел в переднюю и впустил своего первого гостя – смуглолицего молодого человека не старше двадцати пяти, невысокого, коренастого, с курчавыми каштановыми волосами.

– Добрый день, – поздоровался он. – Я Ульрих Сондерс, ассистент по алхимии.

– Очень приятно, – ответил Марк, пожав его протянутую руку. – А я Марк фон Гаршвиц, новый ассистент по общей магии.

– Уже знаю, – сказал Сондерс, проходя вместе с ним в кабинет. – Меня прислал мастер Ильмарссон, чтобы я передал расписание занятий на следующую неделю. – Он достал из нагрудного кармана конверт и вручил его Марку. – Здесь также список необходимой для вашей работы литературы… Кстати, может, будем на ты?

– Без проблем, – охотно согласился Марк, вынув из конверта два сложенных вчетверо листа. – Только извини, что не предлагаю ничего выпить. У меня нет ни чаю, ни кофе. Я лишь начал устраиваться.

– Да, вижу. – Сондерс бросил взгляд на пустые книжные полки и девственно чистую поверхность стола. – Если хочешь, помогу принести из библиотеки книги.

Марк быстро просмотрел присланный Ильмарссоном список литературы и покачал головой:

– Спасибо, Ульрих, но большинство этих книг у меня есть… вернее, будут к вечеру. А пишущие принадлежности и прочие мелочи куплю после обеда. Ведь магазинчик старого Брона по-прежнему работает?

– Конечно, работает, – ответил Сондерс. – Только теперь там заправляет молодой Брон. Старый умер года два назад. А жаль – хороший был дядька. Любил учеников, терпел все их выходки.

Тут Марк внимательнее присмотрелся к Сондерсу.

– Черт! Наконец я тебя вспомнил! Ты учился на четыре класса старше.

– На пять, – уточнил тот. – Был в выпускном, когда вы с сестрой только поступили. Вас-то я помню хорошо – ведь вы были единственные близнецы в школе. И о ваших приключениях я наслышан, причем в нескольких вариантах. Не знаю, который из них больше соответствует действительности.

Марк постарался как можно быстрее замять эту тему и стал расспрашивать о произошедших за шесть лет переменах в школе. Как оказалось, все восемь колдовских кафедр сохранили своих прежних руководителей, зато сменилась почти половина их ассистентов – и тут не было ничего странного. Школа Ильмарссона славилась не только своими учениками, но также и тем, что воспитывала высококлассных учителей. Ассистенты, проработавшие в ней лет десять, без проблем устраивались на должности старших преподавателей в других колдовских школах и академиях.

Что же касается гуманитарных дисциплин, то восемь из девяти учителей были новыми. Это Марка тоже не удивило – обычным людям было непросто сладить с колдовской детворой, и долго в школе они не задерживались. Тем не менее Ильмарссон упрямо брал на эти должности преподавателей без магических способностей; вероятно, так он хотел продемонстрировать свою открытость для всех людей, независимо от того, колдуны они или нет. А учителя теологии, по давно сложившейся традиции, вообще сменялись ежегодно, по очереди представляя наиболее распространенные в Торнинском архипелаге религиозные течения. Так, в прошлом учебном году этот предмет преподавал раввин-мессианин, а в этом – буддийский монах.

– Из всех гуманитариев остался только историк Эмервилль, – рассказывал Сондерс. – У него такой гадский характер, что дети предпочитают с ним не связываться.

– Да, он суров, – согласился Марк. – Помню, мы чуть ли не на цыпочках проходили мимо его кабинета.

– Кстати, – сказал Ульрих, – теперь кабинет истории находится на четвертом этаже, в четыреста седьмой аудитории. А шестьсот двенадцатой больше не существует.

– Как это не существует? – переспросил Марк. – Испарилась она, что ли?

– Да нет, просто ее замуровали. В коридоре теперь сплошная стена, даже нельзя заметить, где раньше была дверь. Правда, снаружи окна остались, но только для того, чтобы не портить внешний вид здания. А изнутри они заложены кирпичной кладкой. Все это сделали четыре года назад, во время летних каникул. Тогда я еще не работал в школе.

Здесь, в северном полушарии Торнина, лето приходилось на октябрь, ноябрь и декабрь, а учебный год начинался в январе, одновременно с календарным.

– Ну и ну! – произнес Марк удивленно. – Зачем это понадобилось?

– Никто не знает. Кроме Ильмарссона, разумеется. Говорят, он самолично замуровал аудиторию, а строителей вызвал только для того, чтобы они навели порядок в коридоре – замазали кладку, где была дверь, и аккуратно перекрасили всю стену. А потом главный мастер установил такие мощные защитные чары, что пробиться сквозь них и узнать, что там внутри, совершенно невозможно.

– Но ведь пробовали?

– Само собой. Думаю, каждый из учителей пробовал… очень осторожно. Потому что Ильмарссон всех предупредил, что бывшая шестьсот двенадцатая аудитория теперь запретная зона. И тебя предупредит, обязательно. Два года назад, когда я только начал работать в школе, один ассистент – уже забыл его имя, кажется, он был с кафедры ритуальной и предметной магии, – так вот, он попытался взломать защиту через потолок пятого этажа. Не добился ничего, зато поднял тревогу. А тем же вечером собрал свои вещи и умотал отсюда.

– Главный мастер его выгнал?

– Да. Причем сразу, без промедления, даже не стал выслушивать никаких оправданий. Просто сказал: «Вы уволены. Прошу до завтра освободить вашу квартиру». И все.

– Круто, – сказал Марк. – А что об этом говорят? Ну, не о том ассистенте, а вообще о замурованной аудитории?

– Сейчас уже почти ничего, – ответил Сондерс. – Привыкли. Она стоит себе на месте, никак себя не проявляет, ничего с ней не происходит, вот все и стали считать ее просто чудачеством главного мастера. Может, он хранит там некие мощные и особо опасные артефакты, а может быть, держит каких-нибудь злобных зверушек, которых нельзя выпускать на волю.