Тэмра Пирс - Круг раскрывается: Магические Па

Как только маг был устроен, Алзэйна и Нурхар облачились в нищенские лохмотья. Затем скрыли свою одежду и изогнутые мечи длинными, покрытыми заплатами плащами, которые можно будет засунуть в носилки, когда они отойдут подальше от постоялого двора. Не стоило заставлять местных гадать, как три оборванца могут позволить себе снимать комнаты — пусть и в такой дыре.

Как только Нурхар одел плащ, Алзэйна помогла повесить заплечные носилки ему на спину.

‑ Готов к прогулке, Дедуля? ‑ спросила она мага.

‑ Готов умереть, ‑ прошептал он. ‑ А через час буду ещё готовее.

‑ Какая жалость, ‑ сказала ему Алзэйна.

‑ Мне нужна драконья соль.

‑ Заткнись, ‑ прорычал Нурхар, открывая дверь.

‑ Помоги нам убить остальных, и у тебя будет столько драконьей соли, что ты не будешь знать, что с ней делать, ‑ прошипела Алзэйна магу на ухо, следуя за своим мужем прочь из комнаты.

‑ Конечно будет, ‑ прошептал маг. Пока они спускались по лестнице, он без всякого выражения смотрел в грязный потолок.

Глава 6

Герцог смотрел на принесённую лакеем карточку. Его ноздри раздулись от отвращения.

‑ Он не назначит надлежащее время?

‑ Ваша светлость, он сказал, что это важно.

‑ Убийство его брата, несомненно. Впусти его.

Когда лакей оставил их, герцог сказал, обращаясь к Сэндри и Барону Эрдогану:

‑ Это Касам Рокат — брат Джамара Роката. Не сомневаюсь, что он считает, что прилагаемых усилий недостаточно.

Сэндри и барон встали, но Ведрис покачал головой:

‑ Пожалуйста, останьтесь. Это сложное дело — возможно вы увидите то, что ускользнёт от меня. Мне следовало бы предоставить это провосту и её людям, но я считаю, что одна голова — хорошо, а четыре — лучше. Никак нельзя связаться с Нико? ‑ спросил он Сэндри.

Девушка покачала головой. Наставник Трис, Никларэн Голдай, был не только самым могущественным из ныне живущих говорящих истину и мог отличать правду от лжи с одного взгляда; он был одним из немногих, кто мог творить заклятья, позволявшие видеть прошлое, пусть и недолго.

‑ Они на полпути между Эмеланом и Мысом Скорби, ‑ сказала она, назвав самую южную оконечность суши по ту сторону Моря Камней. ‑ Слишком далеко. Я не смогу общаться с Трис, пока они не вернутся в Хатар.

‑ И когда это будет? ‑ осведомился Эрдоган.

‑ Не раньше чем в следующем году, ‑ вздохнула она.

Герцог улыбнулся:

‑ Скучаешь по ней?

‑ Я по всем по ним скучаю, ‑ призналась Сэндри. ‑ С ними как будто ушла часть меня самой. По крайней мере я всё ещё могу мысленно общаться с Даджей и Браяром, если очень постараюсь.

Герцог протянул руку и похлопал её по ладони.

‑ Что ж, лично я рад, что ты осталась в Спиральном Круге.

Дверь открылась. Сэндри раньше уже присутствовала на подобных встречах и держала здесь корзину для рукоделия. Она быстро достала из корзины пяльцы и начала вышивать. Она являла собой эталонный образ благородной девицы.

‑ Касам Рокат из купеческого Дома Рокат, ‑ объявил лакей, перед тем как закрыть дверь за спиной гостя.

Сэндри бросила на него взгляд из-под ресниц. Касам Рокат был пухлым, но не жирным, в отличие от своего брата. Он настолько обливался потом, что нижний край его белого тюрбана потемнел в месте, где касался кожи. Его лицо было коричневым, а широкая борода — аккуратно подстриженной. Как и Джамар Рокат, он был богато одет в шелка — бриджи и длинный пиджак на пуговицах. Ножны его меча и кинжала пустовали — Стража лишила его оружия, прежде чем пустить к герцогу. Он периодически промокал лоб и щёки шёлковым платком.

Сперва он поклонился герцогу, коснувшись обеими ладонями лба, а затем груди, как было принято приветствовать венценосных особ у жителей Алипута. Выпрямившись, он уже менее формально поклонился Барону Эрдогану.

Заметив Сэндри, он нахмурился:

‑ Ваша светлость, моё прошение — не для ушей леди.

‑ Я полностью доверяю Леди Сэндрилин, ‑ холодно ответил герцог. ‑ Я ценю её совет. Кроме того, она — настоящий маг и получила хорошее образование. Можешь говорить перед ней и бароном так же, как говорил бы со мной наедине.

‑ Но ваша светлость, ‑ возразил тот, ещё раз кланяясь Сэндри, ‑ дело касается вещей, сопряжённых с насилием и кровопролитием. Уверен, вы не хотели бы, чтобы такая милая юная дама…

‑ Говори, либо уходи, ‑ отрезал барон. ‑ Кто ты такой, чтобы оспаривать решение его светлости?

Герцог поднял ладонь:

‑ Спокойствие, Эрдо. ‑ И, обращаясь к Касаму Рокату: ‑ Мои опекуны весьма рьяны. Говори в их присутствии — или не говори вообще.

Сэндри ощутила на себе взгляд купца. Свой взгляд она не поднимала, вышивая синие лотосы, лепестки и стебли которых образовывали знаки здоровья. Узор был сложным; большинство вышивальщиц трудясь над ним не смогло бы уделять внимание ничему другому.

‑ Ваша светлость, я признателен вам за аудиенцию в такое время, ‑ наконец сказал Касам. ‑ Мои глубочайшие поздравления с вашим выздоровлением, о котором так молил...

Герцог снова поднял ладонь:

‑ Избавь меня от своих поздравлений и молитв. Если тебя беспокоит убийство твоего брата, почему ты не направил их миледи провосту? Расследование ведёт она, а не я.

‑ Но ваша светлость же понимает, как устроен мир, ‑ ответил Касам. ‑ Слуга всегда работает лучше под тщательным присмотром господина. Я желал увериться, что ваша светлость и впрямь присматривает за миледи провостом и её стражей. Известно, что ваша светлость не… сторонник Дома Рокат.

Герцог облокотился на кресло и сложил ладони вместе.

‑ Поговорим начистоту, ‑ произнёс он ледяным голосом.

Волосы на затылке Сэндри зашевелились. Ведрис вдруг стал выглядеть — и ощущаться — чрезвычайно опасным.

‑ Я позволил твоему дому вести здесь дела при определённых условиях. Воровство и убийство, к которым вы прибегаете, не должны были происходить в Эмелане, иначе вас бы больше не пустили в мои владения, а я бы нашёл другой способ приобретения мирры. Не так ли?

Касам поклонился. Теперь он не только потел, но и мелко дрожал.

‑ С моей точки зрения, методы, используемые вами вне моих границ, проникли внутрь. Что же сотворили Рокаты, из-за чего твоего брата так жестоко убили? И если ты думаешь ответить тем же, то ты и твои люди отплывут отсюда первым же кораблём.

‑ Нет, ваша светлость, пожалуйста! Мы ничем не вызвали это, ничем!

‑ Мне с трудом это верится, ‑ протянул Эрдоган.

Касам бросил на него отчаянный взгляд, затем упал перед герцогом на колени:

‑ Пожалуйста, вы должны нам помочь! Мы ничего не сделали в Эмелане, клянусь честью моей матери! Ди́хануры — животные, и мой бедный брат — тому доказательство…