Евгений Скребцов - Последний паладин. Рождение

Медленно оглянувшись по сторонам, понял, что нахожусь в каком-то зале. Оценить точные размеры не представлялось возможным, так как света, к большому удивлению, на самом деле было очень и очень мало. А если точнее, единственным его источником, как оказалось, было мое тело.

«Я — светлячок!»

Мое свечение, на данный момент, приносило только пользу и никак не мешало, поэтому еще не оклемавшийся до конца мозг не стал вдаваться в причины сего чудесного явления и задался более насущным вопросом: «Что происходит?»

Организм окончательно пришел в себя после загадочной побудки, и я еще раз осмотрелся вокруг в поисках ответа или, хотя бы, подсказки, но ничего интересного не увидел, однако на потолке взгляд все же задержал.

Камень вверху, похоже, просто отражал те скудные крохи света, что доходили до него, но кое-какие детали удалось разглядеть. Например, весь свод был покрыт глубокими трещинами, а местами и вовсе частично обрушился, усыпав каменным крошевом весь пол. Один из таких осколков как раз и впился подло в самую незащищенную часть моего бренного тельца. Я почесал еще болевшее место.

«Так! Не понял?! А где? — судорожно начал ощупывать себя на предмет наличия какой-либо одежды. — Нет, это уже слишком! Черт знает где, черт знает кто, да еще и голый!»

В надежде найти хоть что-то, я начал обследовать помещение. Большое количество острых обломков камней, по которым приходилось ступать босыми ногами, и отсутствие нормального освещения доставляли изрядные неудобства и стимулировали вербальную функцию, заставляя вспоминать весь свой богатый словарный запас. Оказалось, неприличных слов в нем ничуть не меньше, чем приличных. Наконец поиски увенчались успехом, и я нашел кусок старой ветхой материи, которую обмотал на манер набедренной повязки. Все лучше, чем голышом.

Теперь надо искать выход отсюда, а потом тех, кто так неудачно надо мной пошутил. «Это ведь явно шутка, иначе не может быть, — пытался я мыслить позитивно, но в глубине души зарождались нехорошие опасения».

Выход удалось найти быстрее, вернее не совсем выход, пока только проход, который вел в неизвестный коридор. В нем света тоже не было, поэтому идти приходилось все так же будучи фонариком для самого себя. Перелезая через очередной завал, я вдруг заметил, что глыба была обработана. Присмотрелся внимательно. И правда! Статуя! Это большая каменная статуя в виде человеческой фигуры. Я повернулся направо и зашагал к тому месту, где она должна была стоять. Упершись в стену, повернул налево и направился вдоль нее.

Метров через десять очередная поваленная статуя, расколовшаяся от падения на несколько частей, завалила мне путь. Преодолев и ее, уже более уверенно направился дальше. Еще десять метров и новое изваяние. Но, в отличие от предыдущих, это находилось на своем месте и целехонькое, что позволило хорошенько его рассмотреть. Передо мной стояла каменная фигура в длинной рясе, опустившая голову вниз, так что можно было увидеть лицо. Вернее то место, где лицо должно было быть, но неизвестный мастер по какой-то причине не стал его прорабатывать, лишь наметил основные линии. Приятный овал лица, небольшой аккуратный носик, широкие глазницы, губы — должно быть это женщина. Прямо на ее затылок опирались балки, державшие, в свою очередь, весь свод коридора.

В голове вдруг всплыл один термин, который никак не хотело ложиться на уста. Вот бывает же так, слово вроде крутится на языке, а произнести не можешь.

— Как же его…блин! — выругался я в сердцах и закрыл глаза, усердно пытаясь поймать все время убегающую мысль. — Кине… нет! Капе… кире… кариатиды! Вот что это! Колонны такие, в виде женщин. Вспомнил, хе-хе! — от радости я чуть было не пустился в пляс, но тут же расстроился. — Как так-то?! Такую ерунду помню, а про себя абсолютно ничегошеньки, даже имени!

Разочарованный и изрядно запыхавшийся, я присел на постамент рядом с кариатидой. Зато умение говорить вернулось, так, глядишь, и до памяти дело дойдет.

— Что это вообще за место? И что тут происходит?! — непонимание происходящего начинало злить. — Да пошло оно все..! — выкрикнув, сжал руку в кулак, намереваясь ударить ей по камню, но замер от неожиданно пришедшей мысли: «…к черту…Черт? ЧЕРТ?! Нет-нет-нет, только не это! Я ЧТО В АДУ?!»

От таких умозаключений все тело пробило мелкой дрожью, а волосы встали дыбом в самых интимных местах. Подскочив как ошпаренный, судорожно начал озираться, вглядываясь в темноту и пытаясь разглядеть сам не понимая что. А тем временем самосвечение стало потихоньку сходить на нет, заметно сужая радиус обзора. Еще не критично, но уже засосало под ложечкой от гаденького предчувствия.

«Не, это же бред, — попытался мыслить трезво. — В аду же жарко, а тут вон!».

Я прислушался к своим чувствам. Не смотря на то, что из одежды у меня только набедренная повязка, было комфортно, даже душновато, а босые ноги, которыми стоял на каменном полу, не чувствовали никакого дискомфорта.

«И пахнуть в аду должно специфически» — не сдавался я и принюхался. Если в зале воздух был просто спертый и запыленный, то сейчас уже добавился явный запах гнили, оставлявший неприятный привкус на губах. Мда…

«Ха, если я в аду, значит, умер, — ухватился за последнюю мысль, как за спасательный круг, — а, если умер, то боли чувствовать не должен! Элементарно! — эти рассуждения доставили мимолетное облегчение, которое тут же было раздавлено тяжестью следовавших далее доводов. — Ага, конечно, боль и страдания это вообще адская фишка, причем в вечном варианте! И чувствовать я их должен еще как!»

— В конце концов, не за что меня в ад ссылать! — уверенно произнес сам себе и добавил уже с меньшей долей уверенности. — Наверное…

Беда-а-а… Догадок о том где я, больше не было, ровно как и мыслей, что делать дальше.

— И чего теперь? Стоять вот так и ждать, пока явится приписанный ко мне демон и со словами «ну шо, пойдем, у меня уже усё хотово» конвоирует к котлу? Интересно котел будет отдельный? А температура регулируемая? И будут ли пузырьки? Стоп! Какой котел? Какие пузырьки? Что за бред? — едва успел я притормозить отчаливавшую «крышу». — Сейчас главное выбраться на свет божий, а там уже во всем разберусь, ибо происходящему обязательно должно найтись разумное объяснение.

На том и порешив, двинулся дальше по коридору, ведь где-то у него должен быть конец?

Конец нашелся не так далеко, всего метрах в двухстах ходьбы почти на ощупь, но радости это не прибавило. Теперь я стоял возле завала, образовавшегося в результате обрушения части свода, и усердно стимулировал думательную часть мозга, почесывая затылок.