Стивен Дональдсон - Обладатель Белого Золота

На следующее утро его разбудили холод и тишина. Печи потухли, и все, кроме Кайла, куда-то исчезли. Казалось, будто «Звездная Гемма» покинута и на борту, кроме харучая и самого Ковенанта, не осталось ни души. Несмотря на всю опасность, Ковенант ощутил укол боли. Едва не окоченевший во сне, он с трудом распрямился и слабым голосом спросил:

— Где?.. Куда все подевались?

Ответ Кайла был прост и безжалостен.

— Поднялись наверх, созерцают Душегрыза.

Ковенант заморгал. Ему вовсе не хотелось покидать камбуз — место своего добровольного заточения. Он боялся возвращения полноты ощущений, а вместе с ней и полноты ответственности. Но ничего не выражавший взгляд Кайла был, тем не менее, настойчив. Кайл был харучаем, сородичем Бринна и Баннора. Кир и Хигром, его соплеменники, отдали за Ковенанта свои жизни. Он имел право требовать, и глаза его были столь же откровенны, как и слова.

«Достаточно, — подумал Ковенант, — пора брать себя в руки».

Идти на палубу Ковенант не хотел, но, тем не менее, заставил себя собраться, пытаясь одновременно плотнее замкнуться в своей отрешенности. Затем Кайл распахнул дверь. Ковенант перешагнул порог и ступил в ясное, холодное утро.

Столь долго скрытое за облаками солнце теперь сияло на безоблачном небе так ярко, что едва не ослепило его. Но слепящим был не только солнечный свет. Казалось, самая суть холода воплотилась в пленившей корабль сверкающей белизне. Свет вспыхивал повсюду. Яркие блики казались острыми, словно стрелы. Глаза слезились, а слезы мгновенно замерзали на щеках, так что, когда Ковенант пытался стряхнуть намерзшие льдинки, они отрывались вместе с кусочками кожи.

Проморгавшись, Ковенант увидел, что все Великаны — все до единого — выстроились в линию вдоль корабельных бортов. Стоя спиной к нему, они всматривались в океан. И были недвижны — столь же недвижны, как океан или обвисшие на реях паруса. В торжественном безмолвии Великаны созерцали Душегрыза. Ждали его волеизъявления.

Присмотревшись, Ковенант смог определить и источник слепящего света. Застывшую на месте «Звездную Гемму» со всех сторон окружали айсберги. Сотни айсбергов самых разных форм и размеров. Некоторые из них представляли собой лишь маленькие холмики на ровной поверхности спокойной воды, тогда как иззубренные вершины других вздымались вровень с реями дромонда. И все они состояли из безукоризненно прозрачного и твердого, как алмаз, льда. Именно этот лед, отражая свет утреннего солнца, разбрасывал во всех направлениях ослепительные лучи. И все они двигались. По одному или сбившись кучками, айсберги медленно проплывали вдоль бортов корабля, направляясь к югу. Иной из них проплывал так близко, что Великан запросто мог бы прыгнуть на него с борта. Но с кораблем ни один из них не столкнулся.

Сверкающая флотилия проплывала в непостижимо торжественном величии, столь же завораживающем, как и немыслимый холод. В большинстве своем Великаны выглядели так, словно и они были высечены изо льда, разве что не столь прозрачного. Они едва дышали, руки их примерзли к перилам бортового ограждения, в широко раскрытых глазах отражались солнечные блики. Линден стояла рядом с Первой, Красавчиком и Сотканным-Из-Тумана. Щеки ее уже покраснели от холода, но даже под свежим румянцем угадывалась бледность кожи: впечатление было такое, будто ее кровь стала молочно-белой, подобно самому морозу. Но она больше не дрожала и не обращала внимания на уже прихвативший ее полуоткрытые губы ледок. Непрерывное бормотание Красавчика также не прерывало ее транса. Вглядываясь в проплывавшие льды, Ковенант непроизвольно замер у борта. Ощущение было такое, будто весь этот сверкающий парад — не более чем прелюдия к какой-то весьма важной встрече.

Неожиданно Ковенант понял, что он просто не может оторвать глаз от нескончаемой вереницы чарующих своей красотой ледяных глыб. Он непроизвольно взялся руками за перила и в то же мгновение потерял способность двигаться. Зато обрел спокойную готовность ждать — если потребуется, то и вечно — встречи с тем, что принесет с собой великая стужа. Как будто издалека до него донесся голос Кайла:

— Юр-Лорд, мне это не нравится. Избранная, послушай меня, мне это не нравится. Вам лучше уйти отсюда…

Но с каждым словом голос харучая звучал все менее настойчиво. Наконец он встал рядом с Ковенантом и умолк.

Долго ли продолжалось ожидание, Ковенант не знал, ибо просто утратил ощущение времени, но неожиданно оно оборвалось. На одной из приближавшихся ледяных гор он увидел плоский уступ, нечто вроде ледяной платформы. И оттуда, с этого уступа, доносились громкие крики.

— Корабль! Наконец-то корабль!

— Помогите!

— Во имя милосердия!

— Нас бросили на произвол судьбы!

Ковенанту показалось, что точно такие же возгласы доносились и из-за его спины, со стороны противоположного борта, вдоль которого тоже стояли члены команды. Но эта странная деталь не произвела на него ни малейшего впечатления.

Тело Ковенанта застыло, и лишь глаза сохранили способность двигаться. Вскоре медленно дрейфующий к югу айсберг поравнялся с кораблем и застывшими вдоль борта неподвижными наблюдателями. И тут он увидел появившиеся прямо из прозрачного льда фигуры — человеческие фигуры. Три или четыре — почему-то ему трудно было сказать, сколько именно. Но ведь не в числе же дело. То были люди, и они нуждались в помощи. От жалости у него разрывалось сердце.

Изможденные, с ввалившимися глазами и обмороженными, замотанными в обрывки их же одежды руками, они взывали хриплыми от отчаяния, надрывными голосами:

— Нас бросили! Пощадите!

Но на дромонде никто не шелохнулся.

— Помогите им! — Сорвавшийся с обледеневших губ Линден призыв прозвучал словно стон. — Бросьте им линь. Хоть кто-нибудь, бросьте линь!

Никто не отозвался. Скованные холодом, лишенные воли, Великаны молча смотрели, как медленно уплывавший на юг айсберг уносил прочь своих отчаявшихся пленников. Постепенно течение отнесло айсберг от корабля, и крики несчастных стихли.

— Ради Бога!.. — Струившиеся из глаз Линден слезы замерзали прямо на щеках.

И вновь сердце Ковенанта мучительно сжалось. Но освободиться он не мог.

Вскоре в пределах видимости появился другой айсберг. С виду он казался всего лишь плоской, невысокой, поднимавшейся над водой льдиной, но, то была лишь видимая его часть. Подводное основание, бывшее значительно шире верхушки, задело корпус дромонда ниже ватерлинии. Раздался скрежет, но прочный гранит борта выдержал. И тут солнечный луч упал на зеркальную поверхность под прямым углом, и его отражение зазвенело, как погребальный колокол. Там, в самом центре ослепительного светового столба, Ковенант увидел людей, которых он знал, — Хигрома и Кира.