Гай Гэвриел Кей - Древо Жизни

Ступая по инкрустированным драгоценной мозаикой каменным плитам пола меж высоких колонн, Кимберли впервые за все это время почувствовала некий священный трепет. Эти стройные колонны, эти дивные витражи, эти старинные гобелены, которые она встречала повсюду, этот изукрашенный драгоценными камнями пол, эти расшитые самоцветами одежды придворных и даже прелесть этого шелка цвета лаванды, из которого было сшито ее платье… Она глубоко вздохнула, хотя и постаралась сделать это незаметно, и заставила себя не смотреть больше по сторонам.

И, глядя прямо перед собой, увидела, что Лорин ведет их четверку прямо к тому месту в западном углу зала, где под окном-витражом на возвышении из мрамора и обсидиана стоит резной трон из цельного ствола дуба, а на троне восседает человек, которого она лишь мельком успела увидеть утром в толпе придворных.

Трагедия Айлиля дан Арта заключалась в том, что он понимал, с какой немыслимой высоты упал теперь. Исхудавший, с жидкой снежно-белой бородой и затуманенным катарактой взором, человек этот крайне мало похож был на прежнего могучего воина-великана с ясными, как полдневное небо, глазами, который пятьдесят лет назад воцарился на Дубовом Троне Бреннина. Со временем плоть его настолько истаяла, что он казался даже изможденным и словно бы вытянулся в длину, став удивительно тонким и хрупким. Но выражение глаз Айлиля, когда он, чуть наклонясь вперед, всматривался в лица приближавшихся к нему гостей из другого мира, отнюдь не казалось приветливым.

По одну руку от короля стоял Горлас, широкоплечий, в коричневых одеждах, с королевской печатью на груди. Никаких иных украшений на канцлере не было. По другую руку стоял наследник королевского трона Дьярмуд в одеждах винного и белого цветов. Перехватив взгляд Ким, принц подмигнул ей, и она, резко отвернувшись, заметила Метрана, Первого мага королевства, медленно, как бы ощупью пробиравшегося к трону — естественно, в сопровождении своего верного помощника! — и в итоге остановившегося рядом с Лорином и прямо напротив них.

Заметив, что Пол Шафер не сводит с короля пристального взгляда, Ким снова повернулась лицом к трону и вскоре услыхала собственное имя: ее представляли королю. Сделав несколько шагов вперед, она низко поклонилась, еще раньше решив, что никаких реверансов делать не станет — нечего позориться! Остальных тоже по очереди представили Айлилю, причем Дженнифер все-таки умудрилась сделать реверанс, и очень изящно, склонившись перед королем в шелесте зеленого шелка, сопровождаемая восхищенным шепотом придворных.

— Добро пожаловать в Бреннин, — сказал, обращаясь к высоким гостям, Верховный правитель и устало откинулся на спинку трона. — Да будет ярка нить тех дней, что вы проведете среди нас. — Красивые слова, но произнесены они были весьма неприятным сухим тоном. — Благодарю вас, Метран и Лорин, — продолжал король с той же неприязнью в голосе, — и тебя, Тейрнон, — он кивнул кому-то третьему, которого за спиной Лорина было почти не видно.

Метран низко поклонился в ответ — чересчур низко! — и чуть не перекувырнулся через голову, с трудом устояв на ногах. Помощник, правда, тут же помог ему выпрямиться. В задних рядах захихикали.

И тут заговорил Лорин:

— Спасибо на добром слове, господин мой. Наши новые друзья уже успели познакомиться с твоим сыном и канцлером Горласом. Вчера принц Дьярмуд был так любезен, что включил наших гостей в число самых близких друзей королевского дома. — Последнее предложение он произнес с особым нажимом.

Король довольно долго молчал, глядя магу прямо в глаза, и Ким, внимательно наблюдавшая за обоими, несколько переменила свое первоначальное мнение об Айлиле. Хоть он, возможно, и был очень стар, но старческим маразмом явно не страдал: улыбка, скользнувшая по его устам, была чересчур циничной для маразматика.

— Да, — молвил король, — это мне известно. И я с удовольствием поддерживаю идею моего сына. А скажи-ка мне, Лорин, — продолжал он совсем другим тоном, — не играет ли кто-нибудь из наших новых друзей в та'баэль?

Лорин с виноватым видом покачал головой:

— Увы, господин мой, мне и в голову не пришло спросить их об этом. У них, правда, тоже есть подобная игра; только там, в их мире, она называется «шахматы», однако…

— Я играю в шахматы, — сказал Пол Шафер.

Возникла небольшая пауза. Пол и Айлиль изучающе смотрели друг на друга. Потом король спросил очень тихо:

— Надеюсь, ты не откажешься сыграть со мной, пока вы гостите здесь?

Шафер молча кивнул. Айлиль опять устало откинулся на спинку трона, и Лорин, заметив это, сразу повернулся и повел гостей через зал к дверям.

— ПОГОДИ-КА, СЕРЕБРЯНЫЙ ПЛАЩ!

Эти слова, произнесенные ледяным и чрезвычайно властным тоном, взрезали наступившую тишину, точно брошенный умелой рукой нож. Ким быстро обернулась и увидела слева от себя небольшую группку женщин в серых одеяниях, на которую обратила внимание с самого начала. Теперь эти серые тени расступились, пропуская вперед удивительной красоты женщину, которая решительно направилась к трону.

Она была вся в белом, очень высокая, с огненно-рыжей гривой волос, откинутых назад и скрепленных серебряным обручем. Глаза у нее были зеленые и очень холодные. А повадка выдавала страстную и глубоко затаенную ярость, какой-то неукротимый гнев. Когда женщина проходила мимо них, Ким поразилась тому, как она прекрасна, как пламенеют, подобно костру в звездной ночи, ее огненно-рыжие волосы. Однако то была красота, которая не греет. Она была больше похожа на холод стали отличного клинка. В этой женщине не было и намека на доброту и мягкость, на способность сопереживать ближнему или заботиться о нем. И все же она была прекрасна — столь же прекрасной бывает выпущенная из лука стрела, прежде чем поразит свою жертву насмерть.

Лорин, явно застигнутый врасплох, повернулся к ней, и в его лице тоже не было ни тени доброты.

— Не забыл ли ты, случайно, еще кое-что? — вкрадчиво спросила женщина в белом, и в голосе ее, нежном и сладостном, зазвенел отголосок затаенной вражды.

— Не забыл ли я представить вас друг другу, ты хочешь сказать? Но я бы непременно сделал это в самом ближайшем будущем и по всем правилам, — простодушно отвечал Лорин. — Впрочем, если ты так нетерпелива, то я могу…

— По всем правилам? Нетерпелива? Клянусь Махой и Немаин! Ты заслуживаешь проклятия Богинь за подобную дерзость! — Рыжеволосая женщина, казалось, вот-вот взорвется; она так и застыла, с трудом сдерживая гнев и готовая взглядом своих зеленых глаз испепелить мага.

Лорин, однако, глаз не отвел и встретил этот очередной приступ гнева с совершенно бесстрастным лицом. И тут раздался еще чей-то голос, звучный, сочный: