Далия Трускиновская - Сказка о каменном талисмане

— Перестань шуметь и бесноваться, о маг, — сказал ему на это аш-Шаббан. — С царевной я разберусь сам, но и талисману настал конец. Вдруг кто-то еще, кроме царевны, пожелает пустить его в дело? Вдруг она кому-то доверила тайну этого талисмана?

— Тогда я буду шуметь и вопить, чтобы купившие талисман проснулись и защитили свое имущество! — объявил маг. — Мне все равно, что будет с твоими царевнами и с царевичами, но талисман должен остаться цел! Это сокровище, которому нет равных!

— Да ведь царевна обманула тебя, о глупейший из магов! — заорал аш-Шаббан. — Она подсунула тебе обыкновенную саблю, а ты собрался спасать ей жизнь!

И с этими словами аш-Шаббан выхватил мою саблю из ножен.

— В какой комнате они спят? — грозно спросил он.

— Ступай коридором, и когда отсчитаешь с правой стороны две двери, то за третьей...

Сабля свистнула. Маг, стоявший на коленях, повалился на бок. Голова еще с мгновение держалась на плечах, так остер был клинок и стремителен удар. Затем она покатилась в сторону.

А подлый аш-Шаббан большими шагами, припадая на хромую ногу, пошел по коридору, отсчитывая двери.

Он ворвался в комнату — никого там не увидел.

— Покарай тебя шайтан, старый болтун... — проворчал он, решив, что маг перепутал двери.

Но и по соседству было пусто.

А заглянуть в третью дверь он не успел. Я сняла с каменной подставки фарфоровую вазу и сзади ударила эту пятнистую змею по затылку. Аш-Шаббан рухнул. Я выхватила из его руки обагренную кровью мага саблю и замахнулась, чтобы снести ему голову, но задумалась.

Снаружи его на обрыве ждали ифриты. Кто знает, как им понравится отсечение головы у повелителя. Если это просто рабы кольца, или кувшина, или еще чего-нибудь, тогда полбеды. Я могла бы, обшарив тело, найти это самое кольцо и перенять власть над ифритами.

Но если его снабдил этими уродами кто-то из тех верноподданных мелких магов, что высчитали ему нужную для убийства моего брата ночь, и поведали тайну талисмана, и получили от него подачки? Тогда ифриты на него вступятся, и нет у меня против них защиты.

Поэтому я оставила жизнь аш-Шаббану, поклявшись, что от этой самой сабли он и умрет, и вышла из дома, и скрылась между камнями и пошла наугад.

Я знала, что где-то поблизости носится эта безумная джинния Азиза, чтобы поймать меня и выйти за меня замуж.

И мне очень не хотелось с нею встречаться.

Но по милости Аллаха великого, справедливого, встретилась я сперва не с ней, а с Ильдеримом.

— Осторожней, о Хасан! — прошептал он мне, когда я, хватаясь за колючие кусты, сползала по склону вниз. — Здесь нет тропы вниз, одни камни, и впотьмах по ним лучше не лазить. Я нашел небольшую площадку, на которой мы можем дождаться рассвета. Но что это у тебя в руке? Твоя сабля?

Действительно, луна выглянула из-за облаков, и он увидел мою саблю, а я — что вниз в самом деле нет пути.

— Случилось несчастье, о Ильдерим, — прошептала я. — Ночной гость снес голову аль-Мавасифу. Теперь нам неоткуда узнать, как складывают этот талисман!

А почему сабля у тебя, о Хасан? — поинтересовался Ильдерим. — Что ты сделал с этим ночным гостем? И кто он такой?

— Ничего страшного, уложил его полежать на коврах и помечтать о божественном... — туманно ответила я. — А кто он таков, тебе лучше спросить кон у тех ифритов на обрыве.

— А придет ли он в себя до рассвета, о Хасан? — здраво рассудил Ильдерим. — Ведь если ифриты не дождутся его, они могут полететь на поиски. А я не знаю, держатся ли заклинания против джиннов и ифритов после смерти мага, или же теряют силу. Вообрази, что будет, если они в ярости начнут охотиться за тобой!

— Я надеюсь, что он придет в себя и, держась за шишку на голове, залезет в свой сундук, в котором ему так удобно путешествовать, — сказала я. — Что еще ему остается? Маг мертв, талисман исчез.

Но проклятый аш-Шаббан не желал сдаваться на милость судьбы так просто. Вдруг мы услышали его вопль.

Плешивый урод удивительно быстро очухался. Он вылез на плоскую крышу и оттуда, воздев руки, призывал своих ифритов на неизвестном языке.

— Он пошлет их в погоню за тобой, можешь не сомневаться, о Хасан! — воскликнул Ильдерим. — И знаешь, в чем твое единственное спасение?

— Не знаю, о Ильдерим, — перебирая все возможности, отвечала я. — Скажи мне, ради Аллаха!

— Нет у тебя иного пути к спасению, кроме объятий Азизы! — сообразил этот проклятый купец!

Воистину, лучше было мне опять попасть в плен, чем погибнуть в когтях и зубах ифритов.

— Сейчас мы позовем ее! — радовался Ильдерим. — И тебе придется некоторое время сжимать ее в объятиях, и целовать, и щекотать, и садиться ей на грудь, и забивать заряд, и поджигать фитиль!

А я подумала, что лучше бы Аллах избавил меня от всех этих действий. И, хотя мне грозила немедленная смерть, я еще подумала — когда же этот неразумный Ильдерим поймет, что именно меня нужно сжимать в объятиях, и кусать мне щеки, и сосать мои губы, и снимать с меня одежды...

— Зови ее по имени, о Хасан! — перебил мои предсмертные размышления Ильдерим. — Мы можем даже закричать вместе: «Приди, о Азиза!»

Я помедлила, потому что уж очень мне этого не хотелось.

— Взгляни, о Хасан! Взгляни, что делают эти нечестивые! — воскликнул Ильдерим.

Ифриты налились алым светом и поплыли, с двух сторон огибая гору, низко-низко, вглядываясь в камни и держа наготове растопыренные когти. Зрелище было отвратительное.

Сами себе фонари, о Хасан! — восхищался Ильдерим. — Не бойся, сейчас твоя безумная возлюбленная спасет нас! Сюда, о Азиза! — закричал он так пронзительно, как на базаре, где переполошил всех городских евнухов. — Сюда, о возлюбленная! Поторопись, о Азиза!

— Прекрати эти вопли! — в ужасе потребовала я. — Ты орешь хуже нашего попугая, о Ильдерим!

— Должна же она услышать твой призыв, — отвечал он и закричал еще яростнее: — Заклинаю тебя нашей любовью, о Азиза! Кончились дни разлуки и наступили часы свидания!

— Только безумная придет на такой призыв, — сказала я ему, дергая его за рукав. — Всякая разумная женщина побежит прочь от такого призыва!

— Так она же — безумная! — обрадовался Ильдерим. — Сюда, о Азиза, к Хасану!

— Неизвестно, услышит ли нас Азиза, а вот проклятые ифриты уже услышали! — глядя на тяжеловесные перемещения ифритов в небе, заметила я. — Пожалуй, пора браться за оружие, о Ильдерим. Вряд ли мы сладим с этими отродьями шайтана, но умирать без боя я тоже не собираюсь!

Ильдерим выглянул из-за камня и несколько мгновений следил за тем из ифритов, который был ближе к нам.

Тот летел медленно, растопырив лохматые уши и внимательно вглядываясь в щели между камнями.