Беркем Атоми - Чиста пацанская сказка - 2

— Позвольте, у вас, кажется, кафтан…

— А, мисс Брунгильда из Бергена… — вымученно улыбнулся человек, уклоняясь от заботливой нежити. — Подожди немножко здесь, хорошо?

Через несколько минут человек, все так же хмурясь, вышел от Шнырера и снова улыбнулся лярве:

— Водички занеси шефу…

Растерянно заметавшись между чувством долга и ускользающей добычей, Ипсочка сделала несколько противоречивых па, окончившихся, впрочем, графином:

— Подождите минутку, я сейчас… — но дверь уже хлопнула со всей окончательностью, на которую иногда способны некоторые двери. В тишине приемной раздался сжатый в горле всхлип, и звон горлышка о стакан.

Печально отворив дверь начальственного кабинета, Ипсочка замерла — титан, стоик, финансист, несгибаемый борец за маржу и убежденный поборник качества портфеля плакал, забившись в угол между рабочим столом и секретером. В голос, по-детски, с соплями и подвыванием, размазывая кровь по манишке.

— Бэмцыон Мыцаакович, что с вами?! Вы ранены?!..

— Что же делается в этой проклятой мылихе, Ипсочка, а?! — рыдаючи, возопил Шнырер, воздев на подчиненную зареванные до кроличьей красноты глаза. — Ко мне, честному йоббиту, приходят хулиганы, называют «Быней», пугают ушами и дают мне денег! Балабосым говорят мне: Бэмцион, не пугайся и таки возми эти деньги! Его «уже пакуют»! Хулиган больше не придет, говорят балабосым, наливают мне годкэ и смеются! Мы его «уже упаковали»! Илахим, ну кому теперь доверять — балабосым говорят, что пакуют, а сами таки совсем не пакуют! И смеются! А хулиганы таки приходят! Приходят, бьют меня в нос и задают мне, Шныреру, вполне себе резонные вопросы и что я им отвечу?! Что балабосым кого-то там «уже пакуют»?!

— Бэмцыон Мыцаакович…

— Пя-я-а-ать, Ипсочка, пять!!! — зашелся в новом приступе рыданий несчастный йоббит…

Глава девятая. Вы понимаете? Каждого тридцать первого декабря! Мы с друз-зями! Ходим! В ба-а-а-а-аню!

Па-а-а-т крылом са-ма-ле-е-е-е-та…

Марат шел грязными переулками в районе Барбарки, едва водя мутными от боли глазами — попытки самолечения не давали результата. Не получалось даже снять синдром, и сломанная ключица, не имевшая полдня никакого покоя, пыталась вырубить неугомонного хозяина. Смешно, но Марату не на что было купить покой — все добытое игрой лавэ отмели на подвале у Голоса, а что толку от бешенного бабла на Крыле, когда надо нанять извозчика, или снять номер…

… Хотя какой к фене номер, йоббитский прогон за меня уже всяко прошел, братва уже на ушах, а мусора разминаются пока, у них кишка длиннее. Сейчас каждый коридорный мечтает рубануть на цинке про мою персону… В шалман никуда не сунешься — что не отмахнусь, просекут быстро. И все… — Марат представил, как его голая тушка без головы шлепается на разделочный стол шашлычников, и передернулся, сморщивщись от боли. — … Не-е, на шаурму мне пока рановато…

Без денег и здоровья Мусорсква, только что смирно лежавшая перед быстрым хищником в черном казакине, стала настоящим кошмаром. Любой здоровый и наглый болван запросто мог бы сейчас вынуть из Марата все. Про мусоров в этом разрезе вспоминать было просто страшно — если их внимания удостоится даже вполне здоровый и укорененный в Мусорскве житель, он может попросту исчезнуть, словно никогда и не существовал. А к вечеру начнут искать и они…

… Не очень хороший участочек, а, Дром Баро? Это если выразиться мягко. — раздраженно подумал Марат. Переулок кончился, выходя на оживленную Барбарку. Удивительно, но его ум, обычно легко находящий кучу вариантов в куда более резких ситуациях, тупо молчал. — Ну и че, дорогая моя Большая Дорога… Пометут же меня, выручай давай. Куды бечь?..

— Иди ты в баню, дядя! — весело взвизгнул уличный орчонок, соскакивая с медленно плетущейся в гору конки.

Показал язык матерящемуся с задней площадки кондуктору, и снова взвизгнул, поднятый в воздух неведомой силой.

— Зашибешь, салапет. Смотри, куда несешься. — на пацана серьезно уставились человеческие глаза. — Кыш, пока не щелбан не раскрутился.

Марат отпустил ворот орчонка, едва не свалившего его с панели, и встал посередь дороги, точно вспомнив что-то важное… В баню. А ведь точно — ни в одну больничку не сунуться, а при банях всегда околачиваются дешевые маги. А бывает, и не дешевые. — Марат вспомнил старого, как сам Шашкент дэва, за пять минут убравшего ему здоровенный флюс. В простецком хаммаме, что характерно, на углу Бобура и Фуркат. Не пересекая Барбарку, Марат двинулся вдоль по ней, пряча от прохожих больную половину и вертя башкой по сторонам, присматриваясь к вывескам.

«Баня, массаж, бильярд». -… на хрен. Обычный полу-шалман, полу-пивная. Бестолковая парная и заметенные под кушетки гандоны в «комнатах отдыха». Та-ак, мусора. В переулочек, ну их к едрени фене. Проехали? Дальше…

«Мужския бани Акрополь. Парыжский куафюр Jean Le Joppe» — ага, пидоры.

«Эльфийский Парадыз. Клоб, ресторация, бани! Бассейн 80 локтей! Чухонския парныя, в услужении токмо чистакровныя эльфийки!» — … ну-ну. Мрамора-паласы, дорого, а грязь в углах все та же. Затасканные шлюхи в самоварном золоте и полно мусоров, «шикующих» на халяву…

«Каммэрческия бани Маданацхали. Погребок дурузынских вин» — … ну надо же! Черный габбро, золотые ручки, все дела… Типа «памущщчински». Стало быть, гномы-лаврушники, три паски на двоих, сидят друг друга коронуют…

«Мыльня. Народное и купеческое отделения, Отдельный Нумер. Вошебойня бесплатно. Також стрижка мозолей и заговор почечуя» — … О. Если «нумер» свободен — останусь. Блин, опять мусора, да сколько их здесь!.. Избегая очередного патруля, Марат нырнул в пахнущую сырыми вениками подворотню. У низкой двери, исторгающей легкий туман, неторопливо, с наслаждением давили мерзавчика два краснорожих орка с шайками под мышкой. Марат вошел и сунулся к конторке, где на фоне завешанной ароматными вениками стены восседал бородатый орк средних лет, с ходу упредивший Марата:

— Барин, дворянского нет.

— Нумер?

— Извольте, полторы монеты в час. С персоны.

— Однако… — процедил Марат. В самом пафосном из пройденных сегодня заведений цена в лучшем случае равнялась золотому.

— А что ж. Вы ж на Хвакинский пар, рекомендовал наверняка кто из ценителей? — полуутвердительно отозвался орк. — Так проводить?

— Пошли.

Миновав коридор, наполненный остывшим тяжким паром и веселым банным гомоном, орк толкнул невысокую дощатую дверь:

— Извольте, барин. Сей минут Хвакина пришлю, пар опосля часу-полутора поспеет. Чего прислать мож прикажете? Кваску, девок, али пива с ракимя? Вошебойка вам, понятно, без надобности.