Александр Зорич - Праймзона

Так что последние метры до трапа зависшего в воздухе корабля Рутгер и герои пробежали уже под градом стрел.

Только по счастливой случайности обошлось без серьезных ранений.

Рутгер наконец разрешил непоседливому Буджуму пустить в ход молнии — впрочем, строго-настрого приказав бить только по верхушкам деревьев.

К лесу устремились десятки сияющих разрядов. Вязы на опушке превратились в пылающие свечи до небес. Арбалетчики Особого Корпуса от изумления и испуга замешкались и это расстроило стрельбу.

Но все-таки совсем без потерь не обошлось.

Погибли две крысы, питомицы Дитера. Одну, Пэта, растоптал дюжий гвардейский сержант, другую — Лето — загрыз рыжий кот-разбойник.

Залетная арбалетная стрела, пролетев по крутой траектории, нырнула в растворенный палубный люк и попала в плечо спасенному из узилища механику.

Ну а Рутгер, лорд Данзас, потерял одну из кожаных перчаток, которые ему пришлось снять, чтобы было посподручней карабкаться по веревочной лестнице корабля.

Спустя полчаса, когда на зарево лесного пожара прискакал Шталь, рыцарь в черном, перчатку Рутгера сразу же учуял его конь — а конь рыцаря, которого звали Пикаром, был ох непрост! Пикар подошел, ткнулся в перчатку носом, тревожно захрапел.

Черный рыцарь, спешившись, нервно вышагивал взад-вперед вдоль переднего фаса форта. Шталь прикидывал, как бы половчее составить рапорт об этом крайне неблаговидном происшествии. Вот бы отозвать Корсольта с донесением… Но как?! Как его теперь догонишь?!!

— Ну что там еще?! — раздраженно крикнул Шталь, заслышав конское фырканье.

Конь взял перчатку Рутгера зубами, поднял ее, протянул хозяину.

Шталь принял перчатку.

Повертел, подошел ближе к свету.

Пуговку, что блестела на раструбе перчатки, украшала тонкая чеканка: аист в обрамлении венка из дубовых ветвей.

Шталь принялся перебирать в уме гербы лордов Империи.

— Это кто же у нас такие бойкие? Кобрия? Орланд? Цернобль? Постой-постой!.. Аист… Цитадель Аиста! Да это же этот… Недалеко тут… Данзас! Хм, ну дают… Вроде бы такие тихони… Впрочем, история с предыдущим лордом Данзас… Н-да… Семейка не промах, как я посмотрю!

Шталь зловеще ухмыльнулся, заткнул перчатку за пояс и побрел в форт.

Глава 9. Полчаса в воздухе

“Уже в ближайшем будущем жители Империи Доктов, я полагаю, откажутся от лошадей в пользу индивидуальных воздухоплавательных аппаратов.”

Далеко за кормой догорало зарево над фортом “Красная Утка”.

Крылатый корабль бесшумно вспарывал ночь.

За штурвалом стоял Иманд. Он вполне уверенно обходился с управлением дивным воздухоплавательным аппаратом. Корабль отлично держал курс и сохранял заданную высоту. По всему было видно, что охотник делает это отнюдь не в первый раз!

— Как он называется? — спросил Шелти (будто не было в ту минуту вопросов поважнее!).

— Кто?.. А, корабль! Не знаю, — охотник пожал плечами. — Когда-то назывался “Ласточкой”. Потом — “Загадкой”. Как сейчас — не знаю.

– “Ласточка” звучит простовато… В деревнях так называют кобыл с хорошим характером, — Фрида жеманно повела плечом. — Мне кажется, для такой диковины могли бы придумать и что-то более изысканное.

— А что значит “когда-то назывался”? — Не унимался Шелти. — Его что, переименовали?

— Имир считает, что название должно наилучшим образом соответствовать кораблю. А поскольку со временем корабль меняется, значит и название должно меняться. — Пояснил охотник таким тоном, что было ясно: сам он со своим учителем Имиром не согласен. — Может он теперь его в “Тысячелетнего Сокола” переименовал. Или в “Перст Провидения”. Откуда мне знать…

— А вы ведь уже летали на этом корабле, да? — спросила Фрида.

— Да.

— Но потом решили работать самостоятельно? И гонорар делить ни с кем не надо, и жизни никто не учит?

— Что-то вроде того. Хотя на самом деле мы с Имиром разошлись в понимании структур высших архетипов…

Шелти, который внимательно наблюдал за тем, как охотник управляется с летающей махиной, вдруг попросил:

— А можно мне?

Рутгер был уверен, что ответом послужит категорический отказ, но Иманд неожиданно легко согласился.

— Я как раз собирался попросить подменить меня. Пойду в трюм, поговорю с Одри.

Шелти, весьма довольный таким оборотом дел, сразу же взялся лихо крутить штурвал и закладывать на корабле крутые виражи.

— Э, э, потише! — прикрикнул на него Людвиг. — Не видишь, Зубану от твоих маневров не по себе?

— Потише так потише, — согласился Шелти и неожиданно для всех произнес речь — с пылкостью, несвойственной людям рассудительным:

— Эх, вот это машина! Зверь! На какую, в сущности, ерунду уходят все силы нашей Империи и Адорнийского королевства! А ведь мы могли бы строить воздушные корабли во множестве! Летать на них за море! Перевозить грузы! Добывать эфирный прайм в верхних слоях атмосферы!

— Какой еще прайм? — поморщился Буджум.

— Эфирный! Есть такая гипотеза, что некоторые фракции прайма испарились в первый же год после Катаклизма. Эти удивительные летучие флюиды легче воздуха поднялись высоко-высоко и сформировали там, выше любых облаков, отдельный прозрачный слой. Если подняться туда, можно эти флюиды собирать, кристаллизировать и получать прайм небывалой силы!

— Но ведь это типичные ученые домыслы, никто их не проверял, — скептично заметила Фрида.

— Никто не проверял?! — Запальчиво воскликнул Шелти. — А ты откуда знаешь?! Между прочим, есть такие виды трехголовой чуди, которые прекрасно летают! В позапрошлом году герой-изобретатель Меноро, состоящий на службе у лорда Макассара, изловил и приручил трехголовую чудь, отличающуюся особой летучестью! Меноро залетал на ней так высоко, как еще никому не удавалось! И рассказывал удивительные вещи!

Но Фрида пошла на принцип. Ей так нравилось упрямиться!

— Извини, дорогой друг, но пока не увижу эфирный прайм своими глазами — не поверю ни одному слову этого твоего Меноро!

Рутгер, убедившись, что Шелти правит кораблем уверенно и что его присутствие на мостике необязательно, тоже пошел проведать госпожу механика.

Увы, знакомство так и не состоялось.

Стоило Рутгеру дойти до палубного люка, как из него высунулся Иманд.

— Одри ранена.

— Серьезно?

— Не берусь судить. Бедняжка получила стрелу в плечо. Затем она приняла “поцелуй радости”, это сильнейшее обезболивающее. Мы, охотники, готовим его из печени местной чуди, которая именуется огневиком. Из-за воздействия “поцелуя радости” ранение не мешало Одри возиться с механизмами. Благодаря ее самоотверженности мы сейчас летим. Но крови она, сама того не заметив, потеряла так много, что в итоге попросту свалилась, где стояла! Сейчас она лежит под прайм-реактором, бредит, ей очень и очень плохо…