Кристен Бритен - Зов Первого Всадника

— Ох! — Смеясь и плача одновременно, девушка отстранилась, потому что ушибленное плечо немедленно отозвалось болью. — Ну, ты, здоровяк! Супер-обед для рыси!

Кариган отступила в сторону, пытаясь разглядеть состояние своего питомца. Вроде бы все в порядке, но тут она обратила внимание на его заднюю левую ногу.

— О нет! — ласково поглаживая ногу животного, она внимательно осмотрела копыто. Похоже, у него глубокий порез на щетке, в месте, где она присоединяется к копыту. Хотя в темноте она могла и ошибиться… Не такая уж серьезная травма, но если не заняться этим немедленно, конь может остаться калекой на всю жизнь. Тем более что нога уже опухла. Необходимо тщательно промыть рану холодной водой и наложить компресс.

В этот момент за ее спиной вспыхнул муна'риэль, который позволил Кариган разглядеть то, о чем она только подозревала. Действительно, порез, и довольно глубокий. Девушка со вздохом отпустила ногу коня и выпрямилась. Перед ней стояла черноволосая элька, ее волосы были стянуты в тугой узел.

— Нужно лечить, да? — спросила она с сильным акцентом.

— Да.

Двумя пальцами женщина приподняла подбородок Кариган и внимательно осмотрела царапину на щеке.

— Гонец… Как другие, — констатировала она.

Затем элька отставила в сторону свой магический фонарь и полезла в сумку, которая висела у нее через плечо. Достала маленькую баночку и погрузила в нее пальцы. Зацепив что-то клейкое и липкое, она потянулась к лицу Кариган.

Та отпрянула.

— Что это такое? — Кариган терпеть не могла всякие снадобья. Уж слишком натерпелась в детстве от своих пунктуальных тетушек — те обрабатывали (и весьма болезненно) любую царапину.

Элька молчала, пытаясь подобрать нужные слова. Лицо ее при этом забавно сморщилось. Вернее сказать, это могло бы показаться забавным при других обстоятельствах. Но несуразная гримаса каким-то образом сделала ее облик более человеческим, что ли… слегка приподняв завесу таинственности над эльцами вообще. Эта женщина показалась Кариган гораздо моложе, чем все ее прочие соплеменники. Ей могло быть от силы лет двести-триста.

Оставив наконец попытки подобрать нужное слово в общеупотребительном языке, элька ответила:

— Мы называть это эвалеорен… Хороший лист… Лечит.

Стараясь пояснить технологию изготовления снадобья, она сделала руками жест, будто что-то растирала. Затем махнула рукой и нахмурилась.

Кариган решилась: она кивнула и позволила женщине нанести мазь себе на лицо. Никаких неприятных ощущений она не почувствовала — ни жжения, ни пощипывания, наоборот, боль уменьшилась. Мазь приятно пахла травами и, казалось, снимала не только физические неприятности, но и душевную боль.

— Хорошо для лошади тоже, — кивнула элька.

Кариган снова приподняла копыто Кондора, чтобы женщина могла смазать его рану. Конь в это время изогнул шею, пытаясь разглядеть, что делает хозяйка.

Закончив процедуру, незнакомка улыбнулась:

— Он исцелится. Компресс… я сделать его.

— Благодарю тебя, — Кариган ощущала огромное облегчение. В первый раз за эту безумную ночь она почувствовала себя относительно спокойной.

Элька посмотрела куда-то вдаль, и улыбка угасла на ее лице.

— Там другой гонец…

— Тай? — Кариган бросилась вдоль штакетника.

И очень скоро наткнулась на своего напарника. Он сидел, скорчившись возле Золотистого Дятла. Тяжело дыша, тот лежал на боку, изредка взбрыкивая откинутыми копытами. На животе у него зияла страшная рана. Тай — бессильный помочь — лишь гладил коня по шее.

Элька присела возле головы несчастного животного и стала поглаживать непокорный завиток на лбу Дятла. Время от времени пальцы ее спускались вниз, растирая кожу меж глазами. Она что-то приговаривала на своем языке. Вскоре Дятел перестал биться, он лежал тихо, лишь бока его тяжело вздымались, да в горле что-то судорожно клокотало и булькало.

— Теперь он лежать спокойно, — сказала элька Таю.

Он согласно кивнул. Со спины Кариган не могла разглядеть выражение его лица, но видела, что уши Дятла шевельнулись в ответ на тихие слова хозяина. Тай еще раз напоследок погладил шею своего любимца, затем сжал двумя руками протянутый кинжал и занес его над головой коня. Мгновение, и он обрушил кинжал, вложив в удар всю свою силу.

Кариган в ужасе отшатнулась, зажмурив глаза и зажав обеими руками уши. Невыносимо было слышать стон, с которым Тай обрушивал удары на шею своего друга… вновь и вновь. Дятел забился и отчаянно заржал. Конь не понимал, отчего хозяин делает ему больно, пронзая кинжалом его плоть. Как же тяжело дается подобный акт милосердия!

Девушка молилась, чтобы ее напарник поскорее попал в яремную вену и положил конец мучениям животного.

Ее сознание протестовало, отказываясь сопереживать Таю. В сознании проносились ужасные образы. А что если б на месте Дятла был Кондор? Если б это ей пришлось заносить кинжал над его гордой шеей? Пытаясь прогнать страшные мысли, девушка до крови прикусила губу.

Через некоторое время Кариган снова вернулась к действительности. Тай в забрызганной кровью тунике стоял над бездыханным трупом своего любимца. Часть капель попала ему на лицо. Девушка мельком подумала: как странно видеть напарника таким взъерошенным, в перепачканной одежде… Просто нереально.

Свет далекого муна'риэль отражался в застывших глазах Дятла, язык вывалился из раскрытого рта. Из глубокой раны на шее фонтаном хлестала кровь, впитываясь в черную землю.

Тай не плакал. Он просто молча глядел на тело того, кто был когда-то его лучшим другом. Кариган тихо опустила руку на плечо товарища.

— Эльский нож, — произнес он, — достаточно острый. Все произошло очень быстро. Элька позаботилась, чтобы Дятел лежал спокойно. При помощи магии, я думаю.

Закрыв глаза, Кариган глубоко вздохнула. Он сделал это из милосердия, повторила она про себя.

— Он невыносимо страдал… и был безнадежен, — безжизненным голосом проговорил Тай. — Мне пришлось это сделать.

— Я знаю, знаю, — успокаивающие слова Кариган падали в тишину. С отчаянием девушка поняла: ей нечего сказать своему напарнику.

Неизвестно, сколько они так простояли с Таем, прежде чем к ним приблизился солдат.

— Капитан Ансибль хочет, чтобы один из вас отправился с новостями в Сакор, — произнес он.

— Мой конь ранен, — машинально ответила Кариган, бросив взгляд на Тая и Золотистого Дятла.

— Есть и другие лошади, — вроде бы удивился солдат.

Сначала девушка рассвирепела, но затем подавила в себе гнев. Откуда этому парню знать про связь, которая существовала между каждым Зеленым Всадником и его конем. Стоит ли сердиться на кажущуюся грубость его слов? Ведь этот солдат тоже выглядел уставшим и измученным после ужасной ночи. Наверняка, он тоже потерял в бою друзей. Что значит по сравнению с этим одна мертвая лошадь?