Бернхард Хеннен - Битва королей. Огонь эльфов

Жюль достал белый платок из сумки, промокнул рану. На ладони остался совсем неглубокий порез. Царапина, ничего страшного. Но священнослужитель нахмурился. Убрал платок в сумку.

— Не играй с этой раной. Не срывай корку, когда она будет заживать. Лучше всего, если ты позволишь мне наложить тугую повязку. Ты должен беречь руку.

— Из-за такой ерунды? — Ульрик рассмеялся и отнял руку. — Хоть я и не знаю, как обстоят дела с детьми у тебя на родине, но я не мямля. Это ведь пустяки!

— Не отмахивайся так просто от моих слов. Дай еще раз руку. Я должен тебе кое-что показать.

Ульрик послушался, хоть поведение священнослужителя и показалось ему странным.

— Видишь эти тонкие линии на своей руке? Каждая из них имеет значение. Вот это твоя линия жизни. Порез разделил ее. Если останется шрам, это плохо. — Жюль осторожно провел пальцем по линиям на ладони. — Дай, пожалуйста, посмотреть другую руку. Держи их рядом. Да, вот так.

— Ну, что там написано? — поинтересовался Ульрик.

Священнослужитель поднял взгляд, и в глазах его мелькнула тонкая насмешка.

— Что, теперь ты думаешь, будто подловил меня на том, что я рассказываю всякую ерунду?

— С чего ты взял? — по-настоящему удивленно спросил Ульрик.

— Ну, я только что рассказывал тебе, что наша жизнь не предначертана. А теперь читаю по линиям твоей руки, что может принести тебе будущее. Но все не так, как кажется. Представь себе ящик, в котором хранятся всевозможные вещи. Меч, пяльцы и веретено, а может быть, еще и арфа. Ящик заперт, но кто-то удосужился выцарапать на дереве руны. Они сообщают, что хранится в ящике. Так и с линиями на руке. Они рассказывают мне о том, что может принести тебе жизнь. А еще я могу прочесть по твоим рукам то, что ты уже совершил. — Жюль указал на мозоли на правой руке Ульрика. — Вот я вижу, что ты старательно упражняешься с оружием. Предположительно, с деревянным мечом. Если бы ты работал с мотыгой в поле или помогал ремесленнику, у тебя были бы мозоли на обеих руках. Но вернемся к сундуку. Открывать его предстоит тебе. В зависимости от того, что ты вытащишь, твоя жизнь получит особенный оборот. И принимать решение только тебе.

— Ты не должен так говорить у алтаря Лута, — серьезно произнес Ульрик.

Постепенно он начинал подозревать, что священнослужитель решил лишить его веры. Но он этого не допустит. В конце концов, он ведь не глупец! Может быть, и деревянные куклы — тоже часть этого плана? Мальчик недоверчиво посмотрел на них. На светлой древесине куклы-воина красовались два пятнышка крови. Маленький сверкающий меч тоже был в крови. Может быть, Лут послал ему знак? Ульрик был уверен, что станет воином. Он посмотрел на свои руки. И петь ему тоже нравилось… Но веретено и пяльцы? Это бабские штуки! Нужно поскорее забыть слова Жюля. Его руки — не ящик! И путь его жизни давно предначертан Лутом. Мысль об этом успокоила Ульрика. Слова священнослужителя не изменят его будущего. Оно давно предопределено.

Мальчик осторожно поднял кукол. С любопытством повертел в руках. Что бы там ни говорил Жюль, они чудесны. В этом нет сомнений. В спине фигурки воина он обнаружил маленькую щель, словно дерево было сломано в том месте.

— Я сломал их?

— Нет, — успокоил его священнослужитель. — Там клапан. Если повернешь левую руку, он откроется. Там для тебя есть еще один подарок. В кукле Хальгарды тоже есть подарок. Но пока не торопись открывать потайные клапаны.

— Почему?

— Когда ты найдешь то, что я там спрятал, то захочешь срочно задать вопрос. Но очень важно, чтобы ты нашел ответ без меня. — Жюль поднялся и стянул на груди плащ. — Лучше всего тебе подождать до завтрашнего утра, чтобы ты мог разглядеть мой сюрприз при свете дня. Вы с Хальгардой должны открыть кукол вместе.

Ульрик повертел свою куклу в руках. Потом сунул ноготь большого пальца в щель на спине, но тайный клапан не открылся.

— Может быть, я приду спросить тебя утром.

— Меня здесь уже не будет.

— Ты ведь не можешь уйти в ночь, в метель! Ты заблудишься. И холод убьет тебя.

Жюль погладил его по голове.

— Не беспокойся за меня. Я очень хорошо могу о себе позаботиться, хоть я и весьма странный чужеземец. Этой ночью мне предстоит проделать большой путь. Я не могу себе позволить отдыхать сейчас. — Он улыбнулся. — И будь честен, мой маленький друг. Ты ведь испытаешь облегчение, когда наконец смолкнут мои речи, полные лукавства.

Ульрик хотел было возразить, но Жюль поднес палец к губам и велел ему молчать.

— Не говори ничего. Я знаю, что с тобой происходит. У тебя мятежный, живой ум, как у меня. Желаю тебе счастья, мальчик мой. И какую бы ты ни выбрал жизнь, ты станешь важным человеком, имя которого даже века спустя будет знать каждый ребенок во Фьордландии. Я убежден в этом.

Бессмертная душа

Сканга устала до смерти. Она испуганно наблюдала за аурой Бранбарта. Король троллей сидел у ее ног; он негромко поскуливал, словно побитый щенок. Холодная синева страха и ярко-красный свет едва сдерживаемой ярости смешались в пурпурный, который, пульсируя, охватывал его тело.

Старая шаманка рассеянно провела рукой по лбу. От боли на глаза наворачивались слезы. Ее магический глаз, хорошо спрятанный за лобной костью, горел белым жаром, заставляя забыть о глухой боли в сломанных ребрах.

— Сдавайся, старуха, — шептал голос в ее голове. — Обещаю тебе быстрый конец без мучений. Твое время вышло, Сканга.

— Молчи! — прошипела она, выпустила костяной посох и обхватила голову обеими руками.

Этот жест выражал всю ее беспомощность. От другого голоса можно было закрыться, достаточно было лишь покрепче прижать руки к ушам. Но этот шептун был у нее в голове. От ингиз нет защиты.

— Мне будет радостно выпить свет твоей жизни. Мои братья жаждут силы твоего короля. Он мог бы прожить еще много лет, если бы ты не привела его сюда, женщина. Но я хочу тебя. Я медленно-медленно отниму у тебя жизнь. Я буду лакомиться твоим ужасом и наслаждаться тем, как ты тщетно пытаешься бороться с неизбежным. Ты ведь будешь сражаться до самого конца, правда? — В голосе ингиз послышались нотки восхищения. Сканга явственно почувствовала тело из тени, притаившееся в темноте по ту сторону магического кокона. — Ты не можешь сдаться, не так ли? Как ты вынесла то, что Эмерелль победила и изгнала твой народ? Ярость поражения наверняка сводила тебя с ума.

— Это было не мое поражение. Мы… — Сканга попыталась удержать внезапно вспыхнувший гнев. Шептун почему-то хотел разозлить ее. — Мы вернулись, и с тех пор эльфы бегут. Мы были побеждены, но не уничтожены. Мой народ… — Сканга замолчала.