Василиса Раса - Детонация

Бобби громко выдохнул и взлохматил и без того совершенно беспорядочные кудри.

— Почему ты не могла подать знак, где ты? Разве трудно было…

— Я потеряла в снегу телефон. Там был шторм, — ответила, отчаянно пытаясь сообразить, что же теперь делать. Как же я могла не понять? Не вспомнить… Дрэк-дрэк-дрэк.

— Тогда это что? — Бобби схватил мою трубку и легонько подкинул на столе.

— Телефон, — откликнулась равнодушно. Как же так? Неужели ты будешь создавать мне проблемы даже «после»?

— Я вижу, что телефон! Почему ты не позвонила, Карри?! — требовательно выкрикнул мой оператор.

— Полегче, Боб! Мы все перенервничали. Но сейчас всё в порядке. Уже всё в порядке. Так ведь, Карри? — Диллан убедительно посмотрел мне в глаза.

— Конечно, в порядке. Да что с вами такое? — Странная реакция в очень мирной ситуации. — Всё хорошо, Бобби, и я вернулась целая и невредимая. И даже вполне отдохнувшая. — Унявшийся было Роберт снова напрягся. И я поспешила успокоить: — Мне нечего было делать четыре дня. Я просто отдыхала, — погладила его по руке. Кажется, ребята действительно волновались.

— Ты провела с ним четыре дня… — надсадным шепотом повторил Бобби.

— Да что с тобой?! — Это было похуже допроса Лэррингтона. — Я только гуляла, читала и спала!

— Ты вернулась такая живая, и… у тебя всё ещё горят глаза, Карри, — горько и обиженно обвинил Бобби.

— Да потому что, когда тебя, невзирая на лыжные штаны и отсутствие косметики, упорно продолжают называть «госпожой», знаешь ли, вспоминаешь о том, что ты не левый придаток Борага, а женщина, твою мать! От вас же такого не дождёшься! А там Тэрридан, боже, я даже не знаю, имя это или фамилия, руку мне подавал, чтобы я из машины вышла! Естественно, будешь светить, как долбаный прожектор. Хоть раз в жизни услышать! Почувствовать, как нормальные люди с девушкой разговаривают. — Бобби медленно выпрямился, а Дилл нервно переступил с ноги на ногу. Я же орала всё распаляясь, бесстыдно пользуясь сразу последним средством в собственном арсенале. Почему сразу? А потому что сил на игры после шокирующих новостей уже не осталось. Внутри всё дрожало, и сердце просилось прочь. А ещё было почти больно. За свою глупость.

— И ты… не спала с ним… — Бобби был не уверен и зол.

— Знаешь, если бы у меня были хоть какие-то силы, я бы тебе так влепила по морде, — пообещала устало. — Но, к твоему счастью, я просто подыхаю после перелёта и переезда, а ещё хочу в душ и домой, поэтому избавь меня от своего общества. Вот прошу, — сказала теперь с жаром, прижав к груди руки. Какого дрэка я вообще оправдываюсь?! Знаю какого… Тот самый дрэк тебя подери, Грэм Лэррингтон. — Уйдите оба, пока я не наговорила гадостей. И не трогайте меня, пока не успокоюсь, — прошипела уже вдогонку двум долговязым фигурам.

Диллан вернулся спустя пару секунд. Заглянул в дверь:

— Отвезти тебя домой? — И добавил, старательно не улыбаясь: — Госпожа Карри.

— Убила бы.

— Ты можешь, — охотно согласился Дилл, освобождая выход.

— Только быстро. А то я буду рыдать в пути, себя демонстративно жалея.

Насмешка немедленно уступила место немому ужасу.

— Кто довёл, тот и расхлёбывает, — бросила мрачно и вышла из кабинета, захватив рабочий компьютер. И вроде нет повода сказать, что сволочи, беспокоились же. А на душе так гадко… Почему я не сказала им правду?

И не скажу.

Как же я могла не понять…

Безжизненный дом встретил холодом и в пустоте гулким эхом. Одному человеку не разогреть пространство. Но у меня было много тёплых вещей. Слишком. И никогда не было достаточно. Подобралась, зажалась. Справимся и с этим, Карри.

Сбросила одежду на пол в прихожей.

Это же было рядом. Совсем рядом… Как ты могла не вспомнить?

Щёлкнул включатель чайника, зашумел. Духовой шкаф на тридцать минут — десяти обычно достаточно, но сейчас — слишком холодно.

Черная футболка у двери. Потом уберу.

Как во сне загрузила компьютер, вошла в сеть. Деревянные и точно не мои пальцы набрали очевидный поисковый запрос. Предательски ёкнуло в груди, а голова противно заныла. Всё-таки здесь просто чудовищно холодно.

С экрана на меня смотрел Грэм. Сверкающий, молодой, красивый. Чужой. Никаких сомнений — он.

«Грэм Лэррингтон принял участие в заседании…», «Его светлость герцог Лэррингтонский посетил обитель…», «На приёме в честь дня рождения Её Величества принцесса Адолирская поразила любимца…».

Хватит! Есть где-нибудь в этом дурдоме обычное досье? Кто ты, дрэк тебя задери, хренов Грэм?! Как же я могла так облажаться? Как?

А, вот. Глаза выхватывали слова, и строчки больно резали, задавливая вдох: Грэйам Александр Лэррингтонский, герцог Дакейти и Лэррингтон, тридцать восемь лет, единственный наследник Северо-Западных земель, поздний сын сэра Эдвина Лэррингтонского, кузена принца короны по линии бабушки. Родился-учился-холост-служил-участвовал-награждён… Самый молодой из известных военных в звании командующего армией. В настоящее время единственный действующий военный советник главы Союза и командующий юго-восточной группировкой войск.

Я припечатывала новое и новое «твою мать» к каждой следующей характеристике. Как это могло быть правдой? Почему со мной? Если Бораг узнает, Грэму конец. Теперь я — бомба. Меня проще убрать, чем… Дрэк. В это невозможно поверить.

Горячий душ бил сверху, а я тряслась, обхватив плечи руками, и стучала зубами. Волосы липли к лицу и телу.

Он ведь сам… почти в открытую говорил много раз! Как я могла не понять!

А руки… Еще сегодня утром… Не выдержала, медленно сползла на пол душевой. Больно било о серую стену плечо. Жаль, я не могу закричать. И заплакать. Я не умею плакать… Вода плакала за меня сама, выполняя бесполезную заботу.

Оглушённо и пусто. Я же не надеялась, не думала и не собиралась. Просто мне… дрэк. Как же мне…

Звякнул таймер на духовке. Онемевшие пальцы выключили равнодушную воду.

Прощай, Грэм.

— Твоя светлость, да что с тобой?

Грэм тряхнул головой, удивлённо сфокусировал взгляд. Ответил через секунду:

— Ещё раз данные разведки перепроверь. Не нравится мне. Недостаточно этих двух эпизодов для анализа. Даже вероятности ошибки допустить нельзя… Ты сам всё знаешь, Мэк, — выдохнул устало и запустил руку в волосы, прикрыл глаза. Два дня. Даже меньше. Он позволил себе отвлечься в свой законный, редкий, хоть и очень условный, отпуск на два дня… Ох, Карри-Карри.

Вопреки ожидаемому раздражению в груди неожиданно разлилось приятное тепло, а сам Грэм глупо улыбнулся. На мгновенье.