Наталья Авербух - Тиселе

Печка коменданта приводила в ужас — он боялся пожаров. Магией огня не владел никто во всем Карвийне, а приезд пожарной команды мог и затянуться.

Тиселе, кстати, так и не поняла, в чем проблема. Она сильно подозревала, что все, не связанное с магией, в этом городе делали спустя рукава, если не сказать хуже. В общем, комендант установил негласное дежурство и теперь, засыпая, Тиселе гадала, какой маг на этот раз будет насыщать ее Силой, пытаясь удержать заклинание тепла в нужном состоянии.

Странные дела с этими огненными магами, подумала Тиселе, забираясь под одеяло. Как объяснил Залемран, огонь — единственная стихия, не подвластная большинству волшебников. Почему так — никто не знает, хотя Залемран и высказывал крамольные предположения, что такое состояние поддерживается искусственно, государственной безопасности ради. Карвийн — вольный город, а Коллегии не может приказать и сам король, но… но каждый год приезжают угрюмые рыцари Ордена Огня, и ищут у детей «пиротехнические способности». «Счастливцев, отмеченных огненным богом» забирают далеко на север, в замок Ордена… единственного ордена, чьи кавалеры носят звание «мастер» наравне с рыцарским. Мастерами они называют себя, только приезжая в Город Магов, Карвийн, или при встречах с коллегами — взрослым рыцарям не возбраняется ездить по свету и обмениваться опытом. Но они же обязаны служить только короне, во имя чести Ордена и блага государства. Незаконное огнетворчество строго карается законом.

Еще Залемран рассказал, что до недавнего времени все рыцари Ордена приносили обет безбрачия, но новые веянья достигли и севера. Теперь в Орден принимаются и мужчины, и женщины, и все они могут вступать в брак с кем пожелают. Ассистент высказывал предположение, что целибат связан с попыткой контроля над появлением одаренных детей… и был снят, как только количество самородков приблизилось к критически малому. А девушек начали принимать, когда «огненных ведьм» стало невозможно блокировать силами престарелых консерваторов.

Рассказ про Варус и хлопушки не удивил ассистента. Оказывается, некоторые дети скрывают свои способности от строгой комиссии, сбегают по дороге или просто обучаются у наставников вне Коллегии, к ним инспекция Ордена не доходит. Такие маги могут применять свои способности во вред, не будучи связанными строгими правилами и клятвами Ордена. И их гораздо больше, чем утверждает официальная статистика. Долг каждого мага — сообщать о незаконных огнетворцах официальным властям: как бы ни была жестока политика короны, она вызвана заботой о безопасности королевства.

Тиселе половину слов не поняла, но объяснение ей понравилось. Воспитанная на поучительных легендах и эпических сказаниях, она слушала суховатые «лекции» Залемрана, как дети слушают волшебные сказки — затаив дыхание и открыв рот.

Холодный север, угрюмая башня Ордена, огненное волшебство… яркие образы мелькали под закрытыми веками. Что ей до чужих людей? А поди ж ты…

Девушка блаженно вытянулась, пригревшись под одеялом. Хорошо… только вот вставать рано… надо сократить тренировки. Сделать их почаще и сократить по времени…

Спа-ать…

Залемран вошел в подсобное помещение и аккуратно притворил за собой дверь. Сидящая над амулетами девушка подняла голову, приветливо улыбнулась, но тут же строго нахмурилась. Ассистент вздохнул и подошел ближе. Когда у Тиселе такое лицо…

Как только маг встал прямо перед ней, бывшая ведьма отодвинула корзину в сторону и поднялась на ноги. Всплеснула руками, пристально рассматривая Залемрана.

— Ну, как так можно?

Девушка повела ладонью перед лицом мага, будто сметая невидимую паутину… рванула и сунула добычу в рот.

Сразу стало легче дышать, воздух будто стал свежее, краски — ярче.

— Вкусно, — одобрила отлученная Заклятая. Залемран изо всех сил старался не ежиться перед лицом маленькой хищницы.

Девушка окинула мага придирчивым взглядом.

— Сними магию с головы, — велела она.

Вздохнув, ассистент повиновался. По собственному опыту он уже знал — объяснений насчет головной боли и лечащего заклинания бывшая ведьма даже не будет слушать. К его удивлению, голова моментом не воспользовалась и не продолжила назойливое нытье.

Улыбнувшись, девушка раскрыла ладонь, на которую, словно крошечный прозрачный мотылек, слетел клочок Силы — след недавнего заклинания. Миг — и мотылек исчез.

— Как так можно? — повторила бывшая ведьма свой вопрос. — Вы, в городах, такие беспечные! Оставляете вокруг себя следы магии — они роятся, как мошкара у озера! Заклятые сразу поглощают избыток Силы — а вы оставляете!

— Пусть оставляем, что за беда? — не понял маг.

Отлученная Заклятая снова всплеснула руками.

— Если любой может узнать, когда и как ты колдовал — это еще не беда, — начала она. Ассистент кивнул. Пусть не любой маг, а только некоторые, маги-эксперты, чей магический дар заметно уступал разуму, но, да, считать с человека его «историю» было кому. — Но разве ты не замечаешь? Следы Силы — они же плотные! Они воздух задерживают! Тебе дышать сложно! Чем больше колдуешь, тем хуже становится, вон, уже голова заболела, а ты ее — еще заклинанием! Как вы, маги, живете?

— Так и мучаемся, — попробовал отшутиться Залемран. О сказанном сегодня он раньше не догадывался. — Во время отдыха Сила рассеивается немного, мы и приходим в себя.

Тиселе покачала головой и уселась на свое место, сердито бормоча: «безответственность, неряшливость, безалаберность!»

Внезапно она зевнула.

— Тиселе, ты в послед… — мягко заговорил маг, но осекся, встретив холодный взгляд. На «ты» девушка позволяла к себе обращаться только пока поглощала его Силу. Она поясняла это лесным обычаем: ведьма, вздумавшая разводить церемонии с источником магии, ложилась бы спать голодной. Ассистент не знал, что трое безалаберных коллегиантов давно сократили имя девушки и говорили «ты» без зазрения совести. Спроси маг об этом Тиселе, она бы ответила, мол, во время тренировок вежливости не место… но правда состояла в том, что на нахальных мальчишек мало действовали ледяные взгляды.

— Тиселе, — повторил попытку маг, — вы в последнее время какая-то сонная. В чем дело?

Девушка виновато улыбнулась.

— Есть немного, — признала она. — Зима — плохое время. Хорошо хоть работа спокойней стала — бегать почти не приходится.

— Да, это хорошо, — согласился ассистент. — Хотел бы я знать, почему та троица притихла? Готовят новую проказу?

— Вряд ли. Наверное, они больше заняты предметом профессора Брана. Он ведь опросы проводит, с демонстрациями, да?