Пол Андерсон - Сломанный клинок

Скафлоку не понравилась песня Лии, ибо она предвещала неудачу. Отвернувшись от эльфиянки, он крикнул воинам, чтобы они стаскивали корабли в воду. Ступив на палубу своей ладьи, он начисто позабыл о дурных предзнаменованиях.

— Ветер дует три дня подряд, — сказал его приятель Голтан. — Не иначе, он колдовской. Может статься, какой-нибудь кудесник плывет на восток.

— Поблагодарим его за то, что он избавил нас от необходимости самим поднимать ветер, — откликнулся Скафлок. — Однако если он в пути целых три дня, значит, его корабль построен руками смертных. Ему не тягаться с нами!

Эльфы поставили мачты, развернули паруса, и их ладьи устремились вперед, подобные порыву ветра или снежному заряду. Они лихо перескакивали с волны на волну. Эльфы не знали себе равных в быстроте передвижения, будь то пешком, на конях или по воде. Еще до полуночи замаячили там, где море сливалось с небом, голые и угрюмые скалы Финнмарка.

Скафлок улыбнулся, обнажив зубы, и сказал так:

Эльфы подступаютк воротам Тролльхейма:скоро станет слышензвон клинков каленых.Даров для троллейприпасли немало:битва будет жаркой,славной выйдет сеча.

Тролли боятся, бегут в одночасье,спасения ищут.Товарищи, будеммы милосердны:отрубим троллямголовы, чтобыболеть перестали.

Эльфы громко засмеялись. Спустив парус, они взялись за весла, и корабль Скафлока первым скользнул в устье фьорда. Глазам воинов открылась неожиданная картина — на берегу стояли три пустые ладьи, а чуть поодаль, на камнях, виднелись окровавленные трупы людей.

Скафлок спрыгнул на песок, сжимая в руке меч.

— Что тут произошло? — проговорил он, осматриваясь.

— Должно быть, они укрылись здесь от ветра, а потом на них напали тролли, — отозвался Голтан. — Это случилось совсем недавно. Видишь, кровь еще не успела застыть. Наверное, тролли поспешили к Иллреде — похвалиться своим злодеянием.

— Значит, нам повезло! — воскликнул Скафлок, который никак не рассчитывал застать недругов врасплох. Он взмахнул мечом, подавая знак воинам. Мертвецы остались лежать, где лежали, — ведь они были всего-навсего людьми.

Эльфы по мелководью подтащили свои корабли к берегу. Назначив часовых, Скафлок повел остальной отряд в скалы.

Они миновали расщелину, которая скрыта от взглядов смертных, и оказались среди обрывистых утесов; вершины их как будто вонзались в небо. Облака то и дело заволакивали лик луны, и казалось, что ночное светило подмигивает смельчакам. Пронизывающий, студеный ветер мешал продвижению, но эльфы шаг за шагом приближались к пещере, зев которой чернел в склоне горы.

Вдруг оттуда появились тролли — по-видимому, береговые дозорные, которым велено было вернуться на свои посты. Скафлок крикнул, перекрывая вой ветра:

— За мной! Мы одолеем их!

Прежде чем тролли успели сообразить, что к чему, засвистели стрелы и копья, и это был последний звук, какой они слышали при жизни. Но шум схватки, разумеется, проник внутрь пещеры, и находившиеся там тролли бросились на выручку попавшим в беду собратьям.

Звон оружия эхом отражался от стен и потолка, мешаясь с боевым кличем эльфов и громовыми криками троллей. Скафлок и Голтан сражались бок о бок, прикрывая друг друга щитами. Тролли не носили доспехов и были менее проворны, чем эльфы, а потому уступали едва ли не в каждом единоборстве. Один тролль кинулся на Скафлока, размахивая копьем, древко которого было толщиной с молодое деревце. Отразив удар щитом, Скафлок сделал выпад, и его стальной клинок пронзил сердце нападавшего. Краем глаза он увидел взметнувшуюся над его головой дубинку и снова подставил щит. Дубинка обрушилась на сталь с такой силой, что Скафлок зашатался и даже припал на колено, однако высвободил меч и отсек второму троллю ногу. Поднявшись, он нанес удар сплеча, и голова третьего тролля покатилась по полу пещеры.

Наконец сражение переместилось в парадную залу королевского дворца. Очутившись в просторном подземелье, эльфы тут же изготовились к продолжению битвы: тренькнули тетивы луков, и стрелы с серым оперением дождем посыпались на троллей. Те смешались, в их рядах возникла паника. Снова завязалась рукопашная.

Из эльфов некоторые погибли, многие получили ранения, но для троллей эта схватка была не чем иным, как сущей бойней. Однако королевская стража доблестно удерживала проход в пиршественную залу, где затаился их повелитель. Первый натиск эльфов окончился беспорядочным отступлением, а перед шеренгой стражников остались лежать мертвые и умирающие. Щиты троллей закрывали их тела от переносицы до колен, так что копья и стрелы были тут бесполезны.

Скафлок измерил взглядом высоту свода.

— Смотрите, как надо! — крикнул он. Вид у него был ужасающий: с головы до ног в зеленой крови троллей, которая местами смешалась с его собственной красной, на щите и на шлеме вмятины, лезвие клинка выщерблено. Рассмеявшись, он вложил меч в ножны, схватил копье, разбежался, оттолкнулся — и перелетел через головы стражников.

Приземлился он на ноги и вновь обнажил меч, однако вес доспехов чуть было не поверг его наземь. Кое-как сохранив равновесие, он напал на троллей сзади, а спины их ничем не были защищены. Три взмаха клинком — и столько же троллей оказались поверженными.

Стражники развернулись к нему. Эльфы, которые только того и ждали, рванулись вперед, в мгновение ока разметали охрану и ворвались в пиршественную залу короля Иллреде.

Тот сидел на троне в дальнем конце пещеры, стиснув в руке копье. Двое троллей попытались заступить дорогу Скафлоку, но пали от его ударов. И тут перед ним возник человек.

На какой-то миг Скафлок опешил. Ему показалось, будто он видит свое отражение, которое замахивается на него топором. Он едва успел выставить щит. Однако топор был не из бронзы, а из чистой стали; он с легкостью расколол щит и рассек левую руку Скафлока.

Юноша попробовал достать врага сверху, но тот отскочил, выдернув топор из обломков щита, и снова ринулся в атаку. Скафлок отшвырнул щит. Сталь зазвенела о сталь. Оба противника были в кольчугах и шлемах, но меч значительно уступал в тяжести топору. Хотя Скафлок был сведущ в эльфийском ратном искусстве, он умудрился выбрать себе для похода не слишком хорошо сбалансированный клинок. И схватка оборачивалась не в его пользу.