Андрей Левицкий - КЛАНЫ ПУСТОШИ

Распухшими пальцами пленник выдернул из фляги затычку, напился, протер лицо и шею, побрызгал на затылок. Стало легче, гул в голове смолк. Джай откинулся на спину и закрыл глаза. Теперь он точно знал – Макота не собирается его убивать. Пленника везут в Донную пустыню, чтобы сделать гладиатором, бойцом на арене или «бегающим мясом». Про игрища на Корабле постоянно рассказывал Шаар Скиталец. Он часто упоминал одно из представлений, когда на центральную, самую большую арену выгоняли толпу безоружных рабов, а затем спускали на них оголодавших мутафагов и зверье. Для людей это была верная смерть, никто не выживал, хотя иногда доведенные до отчаяния рабы умудрялись завалить пару-тройку тварей.

Вскоре Крючок принес миску тыквенной каши и кукурузную лепешку. Миска между прутьев не пролезала, бандит поставил ее на солому, устилавшую дно телеги, почесал волосатую грудь и ушел к костру, к товарищам, которые передавали по кругу бутылку.

Туран прижал лицо к прутьям, просунул между ними руки и принялся есть, макая лепешку в кашу. Лепешка оказалась полусырой, тесто липло к зубам, зато ее щедро сдобрили перцем.

Поздней ночью, когда стало прохладней, караван отправился в путь и ехал без остановок почти до полудня. Ящеру раскаленный воздух не доставлял неудобства, зато людям в душных кабинах приходилось несладко.

В полдень бандиты останавливались на несколько часов, прятались под «Панчем» и фургонами-самоходами, расстелив на горячих камнях куски толстого брезента. Лечь, накрыть лицо соломенной шляпой и дремать в ожидании вечерней прохлады, – единственный способ переждать жару.

Плотная ткань защищала Турана от прямых солнечных лучей, но дышать горячим воздухом было тяжко. Он ложился ничком, закрывал глаза и валялся так до тех пор, пока караван не трогался с места.

Они ехали мимо развалин заброшенных поселков, занесенных песком фундаментов, карьеров и пустырей. Пленник целыми днями переползал по дну клетки с места на место и разглядывал окрестные пейзажи. Никогда раньше Джай не уезжал так далеко от родной фермы. Машины проезжали по холмам и долинам, иногда вдалеке проходили стада сайгаков, изредка появлялись люди, охотники или бродяги, но никто не пытался приблизиться к каравану.

Шел десятый день пути, когда он достиг хорошо утрамбованной земляной дороги между редколесьем и руслом высохшей реки. Расслышав сквозь гул моторов крики, Джай поднял голову. Из-за деревьев выскочили люди в лохмотьях, вооруженные ружьями, самострелами и копьями. Раздались выстрелы, с головы Крючка слетела шляпа, он навзничь упал возле телеги, бросив вожжи. Караван встал, с дружным лязгом на правом борту «Панча» откинулись лючки над узкими окошками. Хором рявкнули десятки стволов, и трое нападавших упали.

Крючок, лежа у колеса телеги, перезаряжал обрез. Туран искоса оглядел бандита, на ремне которого висел нож в сшитых из тонкого войлока ножнах. Осторожно выпрямившись, лопоухий привалился к клетке спиной. Соблазн был велик. Протянув руку, Туран осторожно взялся за рукоять. Выстрелы не смолкали. Бродяги отступали в редколесье, люди Макоты весело стреляли им вслед.

Джай успел вытащить нож до половины, когда Крючок резко повернулся, локтем отбросил его руку. Выплюнув травяную жвачку, бандит стукнул пленника стволом по лбу, но тот отпрянул, удар вышел слабый.

Бродяги убежали, оставив на краю рощи несколько тел. Макота приказал, чтоб трупы осмотрели, оружие и все мало-мальски ценное забрали, добили раненых.

Позже, во время привала, Крючок вместе с атаманом подошли к телеге. Макота оглядел Турана и сказал:

– Нож, а? Ожил, шакаленок, резвый опять… Тебе, знать, упражняться надо, хватит отлынивать. Завтра бой устроим. Готовься, Крючок.

– А и ладно, – пожал плечами лопоухий бандит.

* * *

На следующий день караван достиг свалки автомобильных покрышек. Бандиты разбили лагерь между высокими черными холмами и руслом высохшей реки, поставив машины в круг.

– Ну че, малец, – сказал Крючок, выплевывая жвачку. – Щас я тебя бить буду.

Макота выставил охрану, остальные члены клана столпились у телеги, гомоня в предвкушении зрелища. Крючок открыл клетку, Туран выбрался наружу, потер поясницу, выпрямился во весь рост. Из кузова «Панча» вынесли кресло на треножнике и водрузили на покрытую брезентом клетку, где обретался рыжий мутафаг. Самого рыжего загнали в угол, чтоб не мешал атаману залезть наверх, где тот уселся, положив на колени ружье.

Турана охраняли двое – Морз и тощий длинноволосый дылда. Крючок отошел к соседней повозке, скинул куртку, рубаху и до колен закатал штаны. Низкорослый бандит был жилист, с крепкой волосатой грудью и впалым животом. Он несколько раз присел, помахал руками, постучал себя ребром ладони по шее. Ему протянули жестяную банку, Крючок зачерпнул густую прозрачную слизь и принялся втирать в тело. Запахло жиром панцирного волка.

Туран сел, поджав ноги. Макота удивленно сдвинул брови, и тут же Морз хрипло заорал:

– Ты чиво сел?! Встать! Встать, говорю! – они с тощим дылдой пинками заставили пленника подняться.

– На! – под нос Турану сунули банку с жиром. – Мажься, шакаленок.

Туран покачал головой. Мышцы его после долгого пребывания в клетке ослабли, немного кружилась голова.

Торс Крючка блестел от жира, лопоухий намазал даже лицо и коротко остриженные волосы, которые теперь торчали, словно иглы ежа.

– Смажься! – Морз опустил ладонь на затылок Турана и надавил, пока второй бандит держал банку перед носом пленного. – Ну!

Едва не ткнувшись лицом в жир, Джай переступил с ноги на ногу и врезал Морзу локтем по ребрам. Шагнув в сторону, выхватил банку, швырнул в голову долговязого. Морз крякнул, схватившись за бок, его напарник отпрыгнул, ругаясь. Банка покатилась по земле. Бандиты вокруг загоготали, кто-то захлопал в ладоши. Морз схватился за нож, долговязый за пистолет, но тут раздался крик Макоты:

– Назад! Ему не с вами драться! Морз, не тронь шакаленка!

Крючок достал пластинку травы, сунул в рот, снял с пояса кошель и бросил на землю. Он медленно пошел вперед, приподнимая и опуская плечи, наклоняя голову то влево, то вправо. Морз с долговязым отступили. Макота поднял руку, готовясь отдать приказ к началу схватки, бандиты притихли, но Туран не стал дожидаться – тело его после многих дней бездействия требовало движения. Пригнувшись, Джай бросился на Крючка, врезался головой ему в грудь и тут же ударил кулаком в живот. Крючок отскочил – оба удара достигли цели, но не причинили особого вреда. Он резко подался вперед, будто собрался боднуть противника лбом в нос, Туран отпрыгнул, бандит нырнул следом, обхватил его за торс и приподнял. Толпа взревела, что-то возбужденно забормотал рыжий мутафаг. Ноги Турана повисли в воздухе, он неловко ударил Крючка кулаком по спине, а тот, сцепив кисти в замок, сжал его сильнее. Ребра скрипнули, в глазах потемнело. Джай саданул локтем по мускулистому плечу, кулаком – по шее, по затылку. Руки соскальзывали с натертой жиром кожи, а лопоухий, громко сопя, сдавливал поясницу все сильнее. Макота привстал, наблюдая за поединком. Рыжий мутафаг припал мордой к прутьям, вцепившись в них лапами, рычал.