Ирина Молчанова - Вампиры — дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид

Она ожидала чего угодно, что он маньяк, инопланетянин, но ей даже в голову не взбрело, что она ему просто понравилась как девушка.

Не было похоже, будто признание далось ему тяжело.

«Возможно, это не самая трудная часть объяснений?» — предположила Катя — и не ошиблась.

Дальше ему стало заметно сложнее. Какое-то время он подбирал слова.

— Я бы хотел встречать тебя после работы. — Влад потупился. — Если ты узнаешь меня немного лучше, может быть, я тоже смогу тебе понравиться?

Первым ее желанием было сказать, что он тоже ей нравится, но вырвалось совсем другое:

— Встречай, если хочешь.

Он задумчиво улыбнулся:

— А ты? Ты сама хочешь?

На память пришли холодные голубые глаза, а в ушах зазвучал голос: «Так может, следует осторожнее выбирать новых знакомых?» Единственное, что ей следовало, это запомнить раз и навсегда страх, когда чувствуешь себя букашкой, которую кто-то могущественный может в любой момент задавить одним пальцем. Но, глядя в красивое бледное лицо Влада и ощущая на себе его нежный взгляд, она почему-то совсем не боялась. И думать о страхе ей не хотелось. Бесчувственный голос обладателя ледяных голубых глаз заглушил другой, громче и четче: «Ты мне понравилась». Ему так легко было верить. Как в хороший сон, пока не проснешься, или в ясный день, пока не нахмурится небо.

— Хочу, — честно ответила Катя.

Снег усилился. За пределами козырька было белым-бело. Снежинки у нее на шарфе от горячего дыхания превратились в россыпь капель, а на волосах Влада белый покров так и не растаял.

«Как странно, — подумала девушка и тут же себя отругала: — Если ко всему цепляться, так ничего хорошего не выйдет. Он наверно, бедняга, долго уже тут торчит, замерз, хоть и вида не подает».

— И давно? — нерешительно посмотрела на него Катя.

— Давно? — непонимающе переспросил Влад.

Она покраснела.

— Давно нравлюсь?

Он улыбнулся как будто с облегчением.

— Больше двух месяцев.

Девушка шумно выдохнула:

— Месяцев!

Влад пожал плечами.

— Я не был уверен… — Он не договорил и умолк.

«Не был уверен, что я ему нравлюсь, или в чем-то еще? Но ведь он совсем меня не знает! И я его не знаю».

— Некоторые вещи я не смогу сразу объяснить, — нехотя признался он, — Но позже…

— Катя! — раздался мамин голос. Из белого марева вышли заснеженные фигуры родителей.

— А ты чего тут?.. — Мать осеклась и с интересом уставилась на молодого человека.

— Здравствуйте, меня зовут Влад, — спокойно представился он, но руку для рукопожатия ее отцу не протянул.

— Здравствуйте, — растерялась Валентина Васильевна.

— Мои родители, — быстро проговорила Катя и распахнула перед ними дверь, пообещав: — Я сейчас приду.

Родители переглянулись, и прежде чем войти в парадную, мама спросила:

— Ты к бабе Вале сходила?

— Сходила.

Дверь закрылась, шаги на лестнице стихли, тогда Влад полюбопытствовал:

— Кто такая баба Валя?

— Сестра моей бабушки по маминой линии. — Девушка подождала, возобновит ли он разговор, который нарушили своим появлением ее родители, но он медлил, поэтому Катя сказала: — Мне нужно идти…

— Тогда до завтра? — Он с надеждой поднял на нее глаза. — В парке.

— В парке, — повторила она.

Влад сделал к ней нерешительный шаг и негромко произнес:

— Если мы познакомимся ближе и я тебе все-таки не понравлюсь, скажи мне об этом, хорошо? И я больше никогда тебя не побеспокою.

Катя медленно кивнула.

«Почему он так сказал? О каких вещах не договорил? Насколько трудно объяснить эти вещи?»

— Мне что-то должно не понравиться в тебе? — не выдержала она. — Или дело не только в тебе, а еще в чем-то?.. В чем-то, что трудно понять и объяснить?

— Да. — Лицо его помрачнело.

Девушка напряженно всматривалась и ждала, а он молчал.

— «Да» — дело в тебе или «да» — дело не только в тебе, но и… и… — Она не смогла найти определения «вещам», о которых он не договорил.

— И то, и другое, — вздохнул Влад.

Они помолчали.

«Снег так и не растаял на волосах», — назойливо промелькнуло в голове.

Катя взялась за дверную ручку.

— А у меня есть выбор?

Вопрос застал его врасплох, он ответил не сразу, как будто не знал наверняка.

— Конечно, — наконец произнес он и мягко улыбнулся: — Если не придешь, я все пойму.

Никто из них не заметил, как с фонаря взлетел белый голубь.

День не задался с самого утра.

Первой неприятностью стала дверь парадной. Она не открывалась. Катя дергала за ручку, стучала — ничего не помогало. Тогда девушка навалилась на дверь всем весом и в тот же миг вывалилась из парадной на заснеженное крыльцо, а дверь ударилась об стену и, закрываясь, прищемила ей ногу. Катя подтянула ее к себе, но зацепила об острый железный угол, и тот оставил на носке сапога безобразную царапину.

— Примерзла, что ли?! — взглянула девушка на злосчастную дверь.

На улице было еще темно. До остановки удалось добраться без происшествий.

Подъехал автобус. Тут-то и началось.

Катя вслед за другими пассажирами поднялась на одну ступеньку, а когда занесла ногу над следующей, чтобы пройти в салон, кто-то толкнул ее. Девушка не удержала равновесие, упала вперед и скатилась на животе по ступеням. В этот самый момент двери закрылись, больно шлепнув ее по бокам — автобус поехал. Таким образом одна половина тела была внутри, другая — с ногами, волочившимися по земле, снаружи.

— Остановите! — крикнула Катя, вцепившись в грязную от серой кашицы ступеньку. Никто из пассажиров даже не взглянул на нее, автобус набирал скорость, позади сигналили машины.

«Расправа», — поняла девушка и что есть мочи закричала:

— Помоги-и-ите!

Двери открылись так же неожиданно, как закрылись, — Катя скатилась по ступеням и шмякнулась на землю. Черное колесо серебристого «Мерседеса», возникло прямо перед ее лицом. Автобус так и не останавливался, а из машины выскочил седовласый мужчина.

— Девочка! — позвал он.

Катя отползла к обочине и, прижимая руки к животу, присела на поребрик.

— «Скорую» вызвать? — крикнул седовласый. — Ты как?

Девушка помотала головой.

— Я нормально… Все в порядке, испугалась очень.

Мужчина шумно вздохнул.

— А я-то как испугался!

Катя, пошатываясь, поднялась.

Седовласый обошел машину и взялся за ручку дверцы со стороны пассажирского места.

— Куда ехала-то? Давай подвезу!

— В колледж, тут недалеко…

— Да знаю я, — махнул рукой мужчина, — садись-ка!

Катя нерешительно взглянула на его интеллигентное лицо, а седовласый распахнул дверцу: