Александра Руда - Ола и Отто 1

— Тогда ненормальный, — определилась я. С ненормальным мне дело иметь было приятно и легко — как говорится, свое своего чует. — Эльфы ведь ценители красоты и изящества!

— Я в курсе, — вежливо ответил странный покупатель. — Уверяю вас, я вполне нормальный совершеннолетний эльф. И ценитель красоты и изящества.

— Подождите, — попросила я, чувствуя как мои мозги закипают.

Пришлось сходить в туалетную комнату, сунуть голову под холодную воду. После этого я стала значительно более связно мыслить.

— Еще раз сначала, — потребовала я.

Мигрипаэль закатил глаза к потолку, но терпеливо сказал.

— Я ехал по своим делам. Услышал непонятные звуки. Решил посмотреть, что это. Увидел шляпу на вас. Мне понравилась. Решил ее купить. Пришел в кафе. Веду с вами переговоры. Все понятно?

— Нечего со мной разговаривать, как с идиоткой, — проворчала я. — Я уже протрезвела. Мне все понятно.

— Сколько вы предлагаете? — раз в торговлю вступил Отто, значит, мне можно расслабиться.

Наконец, эльф и полугном сошлись на 5 золотых — очень значительной сумме.

— Не забудьте, что это эксклюзив, больше ничего подобного вы нигде не найдете, — мурлыкал Отто, пересчитывая деньги.

— Поэтому я ее и покупаю, — эльф бережно положил шапку себе в сумку.

— Почему? — спросила я. — Просто скажите мне, почему вы это сделали? Зачем она вам?

— Я коллекционер. Коллекционирую всякие нелепые и жуткие вещи. Ваше умение петь я бы тоже с удовольствием присоединил к своей коллекции. Было приятно иметь дело.

С непроницаемо-вежливым лицом эльф удалился.

Я с громким лязгом захлопнула рот.

— Знаешь, — Отто задумчиво крутил в руках пустую кружку. — Может, стоило твою сестру попросить еще что-то сделать своими руками? Ладно, как бы-то ни было, удачную сделку надо обмыть. Только я тебя умоляю, не пой, а то свою долю отдашь мне как компенсацию за слуховые пытки!

Я подавилась рвущейся наружу песенной строчкой.

8. Немного романтики

Ах, как бы было хорошо, если б встретился мужчина, который красиво ухаживает, дарит цветы и поет серенады под окном!

Отто ворвался в мою комнату, принеся с собой морозный воздух и комки снега на пол.

— Ты забыла! — обвиняющее провозгласил он. — А ну одевайся! Идем скорее, все уже нас ждут.

— Я не пойду.

Полугном присел на краешек кровати и заметил мои слезы.

— Ну-ка, ну-ка, золотце мое. Кто тебя обидел? Что случилось?

— Ничего!

— Точно?

— Да.

— Да, — задумался мой лучший друг. — Выглядишь ты нормально. Но что-то тут не так.

Он резво подскочил, пошарил под одеялом и с победным криком извлек книжку.

— А я думаю, на чем это я сижу. Эльфийский любовный роман? — Отто посмотрел на меня с ужасом. — Ты читаешь ЭТО?

— Да, и я никуда не пойду, пока не узнаю, чем все закончится.

— Ну-уу?

— Я как раз остановилась на том месте, когда ее выдают замуж за нелюбимого, и она так страдает, так страдает!

Отто быстро пробежал глазами по странице

— «Из прекрасных глаз бежали слезы. „Любимый!“ — вскричала Лалилель, прислоняясь к его мужественной груди»… Это у эльфа-то мужественная грудь? — полугном пролистал еще пару страниц. — «Ах! — при виде его мужского орудия бедняжка упала в обморок». Не думал, что у эльфов они такие страшные.

— Она невинная девушка, — попробовала я оправдать героиню. — Вот и упала в обморок от… от… от удивления!

— Ага! Они у эльфов еще и удивительные! Теперь понятно, почему они так плохо размножаются!

— Отдай книгу! — рявкнула я.

— Все-все. Вот тебе конец: — «Моя драгоценная жена, — прошептал Усмириэль, прижимая ее к себе. — Мой единственный! — она была полностью счастлива». Все, сердца воссоединились, пойдем уже.

— В начале книжки она не любила его, — возмутилась я. — Я хочу прочитать, куда они дели ее предыдущего любимого.

— Съели! — осклабился полугном. — Что тебе известно о тайных пороках эльфов? — и кинул в меня шубкой.

Пока мы бежали по утоптанному снегу в корпус общежития Отто, лучший друг пытался выяснить, зачем я читаю любовные романы.

— Мне романтики не хватает, — отбивалась я. — Страстной любви, горячих чувств.

— Чувств? Так найди себе парня!

— Отто, ты жесткий чурбан. В обычной жизни все так просто и не интересно. А там — дуэли, охапки цветов, балы.

Мы зашли в комнату Отто, отчаянно споря.

— Мне не нужна девушка, которая падает в обморок при виде моего мужского достоинства, — кричал Отто, не замечая отвисшие челюсти находящихся в комнате.

— Гм… а что, был прецедент? — спросил Трохим, наш однокурсник.

Отто покраснел и свалил все на меня:

— Ола любовными романами увлеклась. Романтики ей не хватает.

— Давайте уже пьянствовать! — отмахнулась от них я.

От верного друга я пряталась в углу любимого кабачка «Больше пей!» углубившись в новый роман.

— Опять! — простонали у меня над ухом, вырывая из грез о мужественном любимом, готовом на все ради меня.

— Отто, — сказала я, вцепившись в книгу обеими руками, — Если мир мне не может обеспечить нужной доли романтики, я вынуждена ее добирать самостоятельно. Не трогай меня!

— Ах так! — возмутился Отто. — Лучшего друга менять на книжонку!

Я ничего не ответила. В этот момент главный герой объяснялся в любви главной героине, и мне было не до Отто.

Прошло несколько дней. Я все время просиживала в кабачке, не отвлекаясь ни на занятия, ни на что иное и тоннами поглощала романы.

— Панна! — за мой столик кто-то уселся.

— Тут занято!

— Простите, панна, но вы мне так понравились, я не могу отказать себе в удовольствии тут посидеть.

— Что? — я подняла голову.

— У вас очаровательный профиль! Такой чудный носик! Изящные ручки! А блеск ваших глаз может затмить дневной свет! — пока непрошенный сосед переводил дух после длинной тирады, я украдкой посмотрела в вынутое из сумки зеркальце — проверить блеск глаз. Насколько я помнила из курса общей медицины, яркий свет из глаз выдавал либо покусанных вурдалаком, либо жертв порчи.

Утешив себя привычным изображением, я обратила внимание на нежданного обожателя. Молодой человек с тонкой полоской усиков, длинными иссиня-черными волосами, схваченными в хвост, в алой шелковой рубашке. Тонкие изящные пальцы с аккуратным маникюром.

— Дон Альберто, — представился он.

— Ольгерда Ляха.

— Вы позволите поцеловать вашу ручку?

— Нет, — я спрятала под стол руки с далеко не таким совершенным маникюром, как у Альберто.