Владимир Мясоедов - И имя мне – легион

Еще одной достопримечательностью столицы был корорлевский парк, больше напоминающий средних размеров лес, насленный самыми экзотическими растениями и животными и примыкающий одним своим концом к ограде дворца. И вот когда Сардас вечером, ближе к ночи, захотел пройтись по той части парка, куда доступ был открыт всем желающим, начались проблемы.

— Вот это да! — раздался голос справа и сзади меня в тот момент, когда я с легким удивлением рассматривал в глухом уголке парка самую настоящую орхидею, растущую в средних, в общем-то, широтах без купола теплицы над собой. — Посмотрите ка, кто сюда пришел? Эй, парни, охране ворот стоит сделать замечание за то что пустили сюда крысеныша…ах, пардон, полукрысеныша, как считаете?

Сардас внутренне сжался, предчувствую побои. Проделать ему то же самое внешне я не дал, частично перехватив управление телом и обернувшись. Двое. Упитанные и в одинаковой одежде, с алебардами…тьфу ты, да это ж королевские гвардейцы! Эти младшие дворянские сынки меня ни с кем не спутали, нет? Все-таки я первый раз в столице и не мог перейти им дорогу…

Пока Сардас и я стояли и думали, в зубы слева нам въехало окованное железом древко. Было больно. Тщедушного полуэльфа качнуло в сторону, и он сел прямо на дорожку из гравия, машинально схватившись за ушибленное место, прежде чем я успел его обезболить. Гвардейцы радостно захохотали. Все трое. Блин, одного не заметил.

— Прекрасный удар, просто прекрасный, — уверил хозяина так больно стукнувшего меня оружия молодой брюнет лет двадцати-двадцати двух, с четко выраженным квадратным подбородком и глубоко посаженными глазами. Ну и морда, прямо как у гориллы. Хотя почему прямо как? Горилла и есть, только стриженная.

— Я много тренируюсь, — уверил его мой обидчик, обладающй слегка вытянутой вперед и сплющенной с боков физиономией. Будет зваться гиббоном, внешне похож. А третий молчаливый гвардеец станет макакой ибо никаких особых внешних примет, кроме какого-то красного шеврона на фирменной куртке у него нет, а разрывать столь удобную классификацию не хочется.

— Ну что, гаденыш, — обратился ко мне Макака. — В каталажку пойдешь за бродяжничество или за воровство, а? Бродяг бьют меньше, ворам сроки больше, что выбиаешь?

Не люблю подобную публику и на то у меня есть причины. Как-то группка подобных уродов числом в восемь рыл, каждый лет эдак двадцати-двадцати пяти наткнулась на десятиклассника, возвращающегося не слишком поздним вечером от одной знакомой. На меня. Пять минут морального унижения, пропавшая мелочь из карманов, попорченная одежда и один закрытый перелом руки остались мне от этой встречи. Хорошо, что я, когда меня запинывали, сумел все-таки кое-как поставить блок. Хоть череп остался целым, целились то они своими тяжелыми бутсами по голове. Милиция… я туда даже не обращался. Станут они ловить мелких хулиганов, когда у них еще не все окрестные ларьки выдоены, а в детсады ревизии не проведены. Хотя здешние стражи порядка земных переплюнули, не спорю…не всех правда, есть и на нашей родине особо важные личности, которым в числе прочего дозволяется стрельба по случайным людям… Но их за это хотя бы ругают, а вот местным феодалам, решившим проучить представителя не той национальности, за которого к тому же не одно землячество не заступится, даже общественное порицание не грозит.

— Ну чего молчишь, пацан, — нагло выперся вперед Гиббон и легонько ткнул Сардаа в живот древком алебарды. Попытался ткнуть. Ставший на мгновение видимым энергетический доспех, который я уже давно набросил на полуэльфва, удар легко отбил.

— Ага! — обрадовалась непонятно чему эта недоразвитая форма жизни. — Сопротивление гвардии его высочества! Попытка магического нападения! Не парень, это уже не каталажка, это каторга!

— Ну, ты парень попал, — с притворным сочувствием покачал головой Макака, — судя по одежде, денег на штраф у тебя точно нет, а это значит, суд снисхождение проявлять не будет. Ну что болезный, сам пойдешь или тебе помочь?

И не дожидаясь ответа, резко перехватил свою алебарду поудобнее и молниеносно ударил полуэльфа по голове плашмя. Моя магическая броня лопнула, а Сардаса бросило на гравий дорожки, сильно оглушив. Судя по всему, оружие было зачаровано. Ну ладно. гаденыши, сами напросились. Тех гопников, что когда-то избили меня, уже не достать, но вы за них ответите.

Нити, которые я выбросил в направлении гвардейцев, разбились о полупрозрачные сферы, вспыхнувшие вокруг них. Угу. Значит у этих ребят не только магическое табельное оружие, но и бронежилеты, вернее бронеамулеты имеются. Впрочем, следовало ожидать.

По парку разнесся звук удара гонга. Кажется, тревогу объявили, сейчас другие охранники имущества его величества пожалуют, причем наверняка в их числе будут не только нахальные сопляки, но и прошедшие все и вся ветераны, которые разделают наш с Сардасом дуэт под орех.

И поэтому следующая моя атака были из тех, что в симуляторах рукопашного боя называется фаталити. Резкий выплеск примерно десятой части резервуара энергии, плескавшегося в глубинах амулета, накрыл гвардейцев. С печальным звоном полопались амулеты, чья защита смялась под напором грубой силы. И с влажным хрустом смялись сами гвардейцы, которых моя воля выжала как половую тряпку. Вот так-то. Не будете вы больше по безлюдным уголкам охотиться на посетителей. Будем надеяться, тот предсказатель не соврал, и магией духа кроме меня пользуются лишь некоторые искусники из воинских орденов. Пусть мстители, если они будут, ищут отцов-настоятелей здешних Шаолинией или на худой конец вампиров. Авось еще и от них по морде получат и очистят, таким образом, генофонд нации.

Однако…на месте тел погибших остались какие-то странные силуэты…Души! Я вижу их души! Движимый любопытством, я приблизился к одной из них, и тут же грудь резанула вспышка боли. Из того места, где под кожей находился амулет, ударил темно синий луч, врезавшийся прямо в ближайший ко мне силуэт, который немедленно закрутило и всосало под кожу…внутрь амулета!

— Что происходит?! — раздался в моем внутреннем пространстве вопль Гиббона.

— Ты умер, — ответил я ему, возводя при помощи щупов из энергии вокруг незваного гостя клетку из хлама, оставшегося от моих неудачных попыток освободить обитателей статуй.

— Ты за это ответишь! — продолжал бесноваться пленник. — Я барон…

Сгустками синего огня, которыми покойный колдун затыкал души, посмевшие ему сопротивляться, я не владел. Но придвинувшиеся вплотную к полупрозрачному силуэту стены импровизированной клетки сработали не многим хуже. Конечно, то что осталось от бравого стража порядка очень противно вопило…но недолго. До тех пор, пока у него не кончился запас сил, и он не впал в оцепенение.