Олаф Бьорн Локнит - Конан и Посланник мрака

— Закрой дверь с той стороны, — процедила сквозь зубы королева, сцепила пальцы замком и шепнула под нос такое словечко, что даже Конан посмотрел на Чабелу с уважением.

— Это переходит всякие границы! — рыкнула Чабела, так, что мы вздрогнули, и неожиданно расхохоталась в голос.— Сначала скомпрометировали мужа, теперь утащили главное сокровище Зингары! Да на этот камень можно пол-Аквилонии купить! Конан, признавайся, твоя работа?

— Ага,— оскалился киммериец.— Тебе же сказали: меня видели возле твоих комнат. Хороший камушек, блестящий, голубенький. Можно распилить на шесть частей и продать в Шадиэаре или Аренджуне. Какой доход в казну Аквилонии!

— Вообще-то это не шутки,— нахмурился Эрхард Оборотень.— Если Тараск… И опять никаких доказательств! Чабела, разгони свою стражу, она ни на что не годна!

— А ты превратись в волка, возьми след и найди похитителя! — огрызнулась королева.— Все, месьоры и дамы, разговор окончен. Можно расходиться по своим покоям. Рекомендую всем проверить сундучки с ценностями и удвоить охрану. И еще. Обнаружив любую пропажу, криков не поднимайте. Придется проглотить. О возникающих странностях немедленно сообщайте мне или Просперо. Конан, Тотлант, чтобы к закату духа вашего в Бельверусе не было! Езжайте на Соленые озера и выполняйте свой долг!

Чабела резко развернулась на каблучке и вышла прочь, громко хлопнув дверью. Я подумал, как же несладко придется зингарским стражникам, охранявшим комнаты Ее величества. С ума сойти — украсть сокровище короны, редчайший голубой алмаз, являющийся символом династии Зингары! Кто мог на такое решиться?

* * *

Я почувствовал неладное, как только спустился к конюшням. Поскольку замок короны Бельверуса — это целый город в городе, обросший пристройками, флигелями, складами, до конного двора и манежа пришлось добираться долго: через крытые галереи, зимние сады, анфилады каких-то запыленных и никому не нужных зальчиков, украшенных оружием и доспехами. При мне была только заплечная котомка, которую можно было легко, превратить в переметную суму. В мешок влезло все необходимое — несколько волшебных вещиц, которые я постоянно таскаю с собой (как говорится, на всякий случай), две смены одежды, кинжал и сверток, в котором находились два перстня принца Ольтена, его митрианский амулет в виде золотого солнышка и платочек, подаренный принцу какой-то безвестной заморийской графиней.

Этих вещиц вполне хватило бы для того, чтобы определить истинное происхождение человека, выдающего себя за наследного принца Немедии. А вот оно, неладное. Стража возле конюшенных ворот дворца почему-то резко усилена и составлена только из немедийцев (аквилонцы, зингарцы и охранники других посольств, если быть честным, контролировали только жилую часть дворца, оставаясь в недружелюбном кольце приверженных Тараску гвардейцев и отрядов кофийских головорезов). Суета, какая-то беготня, отдельные команды…

Едва я вошел на конный двор, кто-то из стражей вежливо перекрыл мне дорогу назад — два гвардейца попросту встали у входа в галерею, скрестив пики.

Однако десятник Коннахар Гленнлах и набившийся к нам в попутчики Веллан, сын Арта, не унывали. С шуточками и прибауточками седлали лошадей, громко высчитывали дни, которые мы потратим на дорогу до Эвербаха, ничуть не стесняясь, ругали тупых немедийцев, не могущих самостоятельно разобраться, кто у них король, а кто самозванец, и вообще имели крайне непринужденный вид. Конан поверх привычного фейл-брекена набросил безрукавку из медвежьей шкуры и темно-серый шерстяной плащ, Веллан приоделся в обычную дорожную одежду из коричневой кожи с меховой оторочкой, и теперь эти двое в точности напоминали двух разбойников с большой дороги.

— О, Тотлант явился! — Веллан поднял палец к небу.— Опаздываете, благородный месьор колдун. Скоро темнеть начнет, а нам нужно до ночи добраться до ближайшего городка к полуночи от Бельверуса. Хоть и весна, а по ночам еще холодно.

— Какой ты несамостоятельный,— ворчал Конан в мою сторону,— тридцать лет по свету брожу, и все удивляюсь, почему нормальные люди должны за волшебников седлать коня, заботиться о еде, о ночлеге… Вот твоя лошадь, вот лошадь для поклажи. Проверь узду и постромки.

Мне достался громадный норовистый жеребец вороной масти с (ну вот, опять! Это становится навязчивым!) белой звездочкой во лбу, весьма напоминающей по форме набивший оскомину символ Роты. На что это Конан намекает?

— Будешь у нас воплощением Роты-Всадника! — рассмеялся Конан.— Вороная лошадь со звездочкой есть, а ты волшебник, считай, полубог. В случае чего начнешь кидаться молниями. И вообще, я надеюсь, по дороге ты мне расскажешь об этом самом Роте хоть что-нибудь вразумительное? Ладно, ребята, на-конь! Время поджимает!

— У тебя оно всегда поджимает,— ядовитенько вставил Веллан, забираясь в седло. — Вперед!

На дворцовых воротах мы мурыжились не особо долго, однако на нас отыгрались за все шуточки по поводу немедийцев и королей, по десять раз перечитали подорожные, подписанные всеми высочайшими персонами — от Чабелы до Тараска — спросили у Конана, не поддувает ли ему под плед и правда ли, что киммерийцы под фелй-брекеном больше ничего не носят, потому что заросли шерстью, и с тем выпустили.

Мне только очень не понравился взгляд капитана стражи, провожавшего нас. Холодно-насмешливый и одновременно презрительный. Такие глаза бывают у людей, подстраивающих другому какую-нибудь изрядную пакость.

До городских ворот пришлось ехать по пустынному парку, прилегавшему к замку короны. Мы посторонились, когда нас начал нагонять довольно большой кавалерийский отряд, однако немедийцы, вместо того, чтобы проехать дальше, не обратив на мирных путешественников никакого внимания, неожиданно окружили нас и почему-то выставили вперед легкие пики.

— Назовитесь! — приказал пожилой офицер в форме королевского ликтора.

— Как вы мне надоели! — покачал головой

Конан и громко сплюнул.— Ну, я Коннахар Гленнлах, десятник личной стражи его светлости герцога Просперо Пуантенского, еду на Полночь с важным поручением Великого совета семи королей. Подорожная в полном порядке, ее только что проверяли на воротах дворца. Хочешь посмотреть?

Я и Веллан тоже назвали имена, но суровый бородатый ликтор не обратил внимания ни на наши титулы, ни на подорожные.

— Из дворца поступил приказ — досматривать любого, кто собирается покинуть столицу. В случае сопротивления, будь ты хоть чужеземный король, хоть золотарь, приказано задержать и препроводить в Башню Висельников.