Элизабет Кернер - Малый драконий род

Покидая комнату, предназначенную для вызова демонов, я зажег потайной фонарь и задул свечи. Быстрым движением руки и коротким шепотом я запер дверь и запечатал ее заклятием, чтобы не дать возможности чьим-нибудь любопытным глазам увидеть то, что находится внутри. Любой мог бы найти дверь и постучать, но стоит ему взяться за ручку, как он тотчас же забудет, зачем явился сюда, и побредет прочь. Маловероятно, что кому-то вообще удастся сюда пробраться, но перестраховаться никогда не мешает. Все это совершенно безвредно, ибо сотворено с помощью чистой силы и не запятнано ракшасовой скверной.

Свет от фонаря освещал мне обратный путь — вверх по узкой лестнице, ведущей к моим уединенным покоям в школе. Войдя туда через потайную дверь возле камина, я зажег побольше свечей и уселся за свой стол. Нужно было о многом поразмыслить.

Горбунья, к которой драконы оказались столь благосклонны, была некой Реллой, занимавшей высокий пост в Безмолвной службе и уже долгое время враждовавшей со мной. Когда я узнал, что она на корабле, то позаботился о том, чтобы, если ей удастся вернуться из этого плавания, ее тут же прикончили. Быстрый удар ножом под ребра, казалось, сделал свое дело, однако несколько дней назад мне доложили из корлийского представительства купеческой гильдии Марика, что Релла выжила. Кажется, дочь Марика Ланен и этот среброкудрый незнакомец доставили ее в приют общины целителей, а сами скрылись. Целителям щедро заплатили, чтобы они заботились о ней до полного ее выздоровления, и они не пускали к ней посланных мною «посетителей», желавших ее повидать. А не успела она исцелиться, как уже была начеку и сейчас же ускользнула от них. Они не смогли обнаружить ни малейших ее следов. Действительно, очень прискорбно. Раньше они никогда меня не подводили. Впрочем, всегда найдется много желающих взять на себя подобные поручения.

Я открыл чернильницу и придвинул свечу поближе к бумаге.

«Дэвлин, я нуждаюсь в твоих услугах. Ты и твои люди — вы все будете получать по четыре сребреника раз в две недели на протяжении всего срока службы, дорожные расходы я также возьму на себя; если найдете и доставите то, что мне необходимо, по возвращении получите вознаграждение — десять сребреников каждому. Ты должен разделить своих людей на две группы. Одна будет прочесывать земли к северу отсюда — все Сулкитское нагорье между Верфареном и Элимаром. Остальные отправятся в северную Илсу, к западу от реки Арлен и к югу от Межного всхолмья. Найдите мне высокую, не слишком красивую сероглазую женщину со светло-русыми волосами, примерно двадцати пяти лет, такую, которая минувшей осенью путешествовала где-либо вдали от родных мест, или недавно прибыла откуда-то и ведет себя странным образом, или имеет подозрительных спутников, особенно человека с длинными серебристыми волосами. Если она не скрывает своего настоящего имени, ее должны звать Ланен, дочь Хадрона. Доставьте мне ее невредимой».

Пока что этого достаточно. Когда я закончу с дополнительными приготовлениями, я смогу заняться поисками более тщательно. Можно было бы задействовать демонов, но за подобные услуги они заламывают цену гораздо выше серебра, а мне нужно поберечься. Еще многое необходимо сделать, а люди по большому счету на подобное неспособны. Пусть уж Дэвлин и его парни сделают то, что в их силах, не такое уж это сложное дело. Когда придет время, мне потребуется все, что я имею при себе, чтобы подчинить демонов своей воле...

А теперь немного о другом. Следует отметить, что со времени возвращения Марика я решил провести небольшой опыт. Моя доля добычи от сбора лансипа была весьма значительной; кроме того, в архивах школы магов я раскопал способ получения из лансипа снадобья, которое, как утверждают легенды, способно возвращать молодость. Доставка листьев с Драконьего острова в Колмар стоила жизней трети корабельной команды и Кадерана в придачу, а Марик лишился ума; но, по мне, не такая уж это высокая цена. Проклятое дерево растет только на этом острове: ни побеги, ни семена, ни саженцы, что в прошлом купцы неоднократно пытались привезти в Колмар, не приживались и гибли.

Лансип — целебное средство на все случаи жизни, сила его такова, что оно способно исцелить все болезни, поражающие человека. По слухам, самый слабый настой или даже один-единственный сухой лист, замоченный в воде, является мощным лекарством против любых недугов, «от головной боли до сердечных мук». А уж плоды лансипа — вообще большая редкость, они способны излечить любые раны, только вот смерть одолеть не могут. Во время этого злополучного для Марика плавания было найдено целых три дюжины плодов. За одну дюжину, полагавшуюся мне по праву, я выручил столько серебра, что могу покупать все, что мне необходимо, до конца жизни. Я теперь мог бы купить весь Верфарен — город, который является пристанищем для школы магов, где я числюсь в качестве благопристойного верховного магистра. Это ли не величайшая насмешка судьбы?

Приятнее всего, однако, то, что я разузнал о лансипе и его свойствах. В легендах, этих верных друзьях каждого, кто занимается изучением прошлого, отражена древняя вера, утверждающая, будто снадобье из лансипа может возвращать утраченные годы. Мне давно была известна история о богатом купце, которого нашли мертвым, хотя выглядел он лет на сорок моложе, чем был. Несмотря на то что история эта, переходя из уст в уста, претерпела значительные искажения, я обнаружил первоначальную ее запись здесь, в богатом книгохранилище Верфарена. Я не стал повторять ошибки этого купца. Он принял сразу огромную порцию, отчего и скончался. Я же принимаю настой хоть и часто, но в небольших количествах.

Легенды не лгут.

День ото дня я становлюсь все моложе.

Ланен

— Доброе утро, — пробормотала я счастливо, повернувшись лицом к Вариену. Он потянулся, мимоходом обняв меня своей длинной рукой за талию.

— И тебе утро доброе, моя милая, — ответил он, легонько меня целуя.

Солнце еще только-только всходило: просвет ставен бледно серел. Мне было хорошо оттого, что я лежу в постели и мне тепло. А Вариен даже в таком полумраке, казалось, светился. Я подперла голову рукой и слегка отстранилась, продолжая оглядывать его. Святая Владычица, как же все-таки он красив!

— Неужели я так сильно изменился за ночь? — спросил он с улыбкой. — Или, может быть, что-то не так? Скажи мне.

Протянув руку, я погладила его по волосам.

— Я то и дело пытаюсь убедить себя в том, что ты настоящий, — ответила я, улыбнувшись ему в ответ. — Иногда я в этом сомневаюсь.

— Я здесь, и я самый что ни на есть настоящий, сердце мое. С какой это стати тебе сомневаться?