Майкл Муркок - Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красная игра.Бегство из сумерек

Коридор был светлым, почти белым. Он уходил от нее в обе стороны. В стенах виднелись двери, все свежевыкрашенные в темные цвета.

Миссис Райан начала осторожно наносить очиститель на поверхность двери и потом быстро растирать его, все быстрее и быстрее.

Почти все, подумала она про себя, уже почти все. Слава Богу, слава Богу. Скоро закончу. Слава Богу.

Очень медленно синяя дверь квартиры напротив стала приоткрываться. Через образовавшуюся щель выглянула женщина. Мгновение они остолбенело смотрели друг на друга, потом миссис Райан первая пришла в себя и, оставив дверь наполовину покрытой белой чистящей жидкостью, вбежала в свою квартиру и захлопнула дверь. Соседка хлопнула дверью одновременно.

Миссис Райан, задыхаясь, встала посередине кухни.

— Вот сука, — произнесла она вслух. — Вот сука. За что ей нужно меня преследовать? Почему она всегда так со мною поступает? Все время шпионит. Сука, сука, сука!

Она подошла к полке, сняла флакон с пилюлями и проглотила две. Потом пошла в гостиную и упала на пластмассовую кушетку. Включила телевизор.

Показывали семью за рождественским обедом. Индейка, окруженная пестрым гарниром. Семья — родители и трое подростков — перебрасывались шутками. Миссис Райан смотрела программу со слабой, блуждающей на губах улыбкой.

Вскоре она уснула.

Было 11.48 утра.

Ее разбудили сыновья.

Она рассказала им, что произошло, а те донесли до Райана.

Райан лишь посочувствовал ей:

— Тебе, старушка, не мешает денек отдохнуть. Посмотрим, что мы можем придумать.

— Лучше не надо, — попросила она. — Я предпочитаю сидеть дома. Это просто… из-за вмешательства соседей. Я горжусь своим домом.

— Ну, конечно. Посмотрим, что мы сможем сделать.

Было 7.46 вечера.

— Время тянется так медленно, — сказала она.

— Это как посмотреть, — ответил он.

«Она много вынесла, — думает Райан. — Наверное, я мог бы больше помогать ей».

Он пожимает плечами, прогоняя эту мысль. Бесполезное занятие. В самобичевании проку нет. Если тебе не нравится, как ты поступил, лучше всего решить больше так не делать и кончить на этом. Вот это прагматичная позиция. Научная позиция.

Он смотрит сверху вниз на лицо спящей жены, ласково улыбается.

У нее здорово улучшилось настроение, как только они поставили себе свою цель. По существу, она была лишь слабой, очень чувствительной женщиной — такой, как и большинство других.

Если бы они приобрели какой-нибудь заброшенный дом в деревне, может быть, она была бы счастливее… Нет, скорее всего, нет. Изолированность таких мест за пределами городов была бы совершенно невыносимой.

В детстве она обожала деревню. Вот о чем был тот сон, догадался Райан. Тот ее сон. Сон, повторяющийся довольно часто. Навязчивый, как и у него.

Он идет между контейнерами, машинально проверяя их.

«Что такое Время, в конце концов? Встречаемся ли мы в своих снах?»

Бесполезные упражнения для ума.

Кажется, все в порядке. Контейнеры функционируют правильно. Райан зевает и потягивается, подавляя неприятное ощущение в желудке и игнорируя побуждение разбудить хотя бы некоторых обитателей контейнеров. Их нельзя будить, пока корабль не приблизится к планете, являющейся его целью.

Это — его крест, его испытание, его награда.

Он бросает последний взгляд на спящих сыновей, затем покидает отсек и идет в главную рубку управления, посылает рапорт на Землю. Все хорошо на борту космического корабля «Надежда Демпси».

Он делает короткую запись в красном бортжурнале:

«По ту сторону этих тонких стенок находится бесконечное пространство. Там нет жизни на миллиарды миль. Ни один человек никогда не был более одинок».

В своей каюте он принимает три таблетки, снимает одежду, ложится.

Когда он начинает засыпать, какое-то тупое, безнадежное чувство предсказывает, что сегодняшняя ночь будет еще одной в бесконечном ряду прерывистых, населенных кошмарами снов. Его режим требует, чтобы он спал в отведенное время, иначе будут трудности со здоровьем. Таблетки начинают действовать, и Райан засыпает.

Ему снится, что он в своем офисе. Темно. Он опустил шторы, чтобы отгородиться от городского шума и вида сверкающих башен административных зданий напротив. Он сидит за столом, ничего не делая, ладони сцеплены перед собой на столе. Ногти поломаны. Он явно нервничает.

Его жена сидит в затемненной гостиной, тоже ничего не делая.

Он видит спальню, в которой его сыновья спят под действием сильного снотворного. Младший, пятилетний Александр, стонет во сне, разбросав поверх одеяла тонкие ручки. Его брат Руперт, которому исполнилось двенадцать, лежит на спине с полуоткрытыми глазами, бессознательно и слепо уставившись в потолок.

В гостиной сгорбленная фигура жены, а он сам сидит за столом в кабинете и пристально вглядывается в полутьму.

Семья живет в постоянном ожидании и страхе.

Считая, что это придет от других людей.

Сзади него раздается скребущийся звук. Райан, наполовину парализованный ужасом, медленно оборачивается. Штора колышется, словно от ветра. За шторой что-то есть, что-то снаружи пытается проникнуть в кабинет. Райан делает вдох и изо всех сил задерживает дыхание, повинуясь какому-то животному инстинкту сделаться настолько неподвижным, чтобы его не заметили. Штора шевелится, и костлявая рука просовывается сквозь ткань, не оставляя дыры или разрыва, просто проходя, будто сквозь дым или воздух. Райан не отрывает глаз от этой старушечьей, с тонкими пальцами, руки, с проступающими сухожилиями. Ногти окрашены в красный цвет. На руке три больших перстня: два бриллиантовых на среднем пальце и с большим аметистом на тонком, слегка изогнутом мизинце. Рука раздвигает штору, и показывается лицо.

Это лицо старухи. Сморщенные веки тщательно накрашены. Губы почернены, морщинистые щеки напудрены. Старуха смотрит прямо в глаза Райану и улыбается, обнажая желтые старческие зубы. Он не в силах оторвать взгляд от ее ласковой улыбки…

Ее рука просовывается сквозь штору, сжимая темные круглые очки, невыносимо медленно подносит их к лицу, надевает на нос и исчезает, не оставив в шторе ни дырки, ни щели.

Лицо старухи начинает преображаться. Улыбка медленно уползает, лиловые губы изгибаются в оскале.

Райан в ужасе.

Он пытается крикнуть: «Я не делал!» Но не может произнести…

Я…

Он вскакивает с кровати, весь в поту, бежит, обнаженный, по ослепительно белому коридору в главный отсек управления и вперяет взгляд в пляшущие, шевелящиеся стрелки, в вечно занятый чем-то компьютер.