Сергей Охотников - Тени и нити

— Ладно, убедил. Пойду сторожить тоннели, чтобы какая‑нибудь особо вонючая тварь не забрела на нашу территорию, спутав твой рот со своим гнездом, – заявил Ненел, твердо решив при первой же возможности убраться от новых порядков куд а подальше.

Охрана бесконечных кривых, извилистых и наклонных коридорчиков считалась занятием тонким, требующим особой сноровки. Нужно было найти укромное местечко, в котором тебя не обнаружил бы спящим другой заступивший в наряд бедолага или вдруг вздумавший проверить посты звеньевой. Проходов, провалов, пролазов, тоннелей и тоннельчиков вокруг и под Убежищем имелось бесчисленное множество. Традиция неизвестного происхождения требовала постоянного патрулирования этого безобразного лабиринта. Впрочем, другая, не менее почитаемая, предписывала дежурному спрятаться и заснуть, обещая уважительные взгляды товарищей тому, кого дольше не смогли подловить.

Ненел проснулся в холодном поту. Медведь с бритой смуглой головой и огромными гнилыми клыками – не лучший персонаж прощального сна в Убежище. Воздух буквально сочился тревогой, даже в «Гнезде». Искривленный, невидимый в полумраке лаз вел на верхние уровни заброшенной фортификации и всегда надежно укрывал Удавчика в часы дежурства. Ненел хотел уж было спуститься вниз, в один из широких, хорошо исследованных коридоров, но смутное предчувствие остановило его, заставив выбрать другую дорогу.

Ползти по узкому наклонному лазу было не слишком удобно. Нависающий острый угол рухнувшего перекрытия так и норовил разодрать на спине рубаху, а мраморная плитка бывшего офицерского покоя скользила под руками. В прошлый раз Удавчик рассек щеку и едва не переломал ребра, но все‑таки добрался до секретного наблюдательного пункта. Теперь смутное нехорошее предчувствие добавило цепкости его пальцам.

Крики и шум боя подогнали Удавчика к краю карниза, прилепившегося под самым потолком большого зала. Он рассчитывал увидеть схватку банд или драку с нагрянувшими внезапно городскими, а потому долго не мог понять, что же происходит. Разделенное на множество мелких стычек, побоище, кажется, уже подходило к концу. Кто‑то скрытый тенями визжал поминая шрадову матерь. Гремар из Крыс орал и ругался во весь голос – две других Крысы подвешивали его вниз головой над огнем. Но все перекрывали крики: «Эт Агер Сол! Наррок на мору»!

Ненел прислушался, пытаясь различить хоть что‑то знакомое за непонятными словами. Безумие какое‑то! Сзади в глубинах секретного пролаза что заскреблось и загудело. Рыбьи кости и потроха! Ноги нужно было уносить срочно. Ненел пополз по карнизу, тени скрывали его, а черная глотка тоннеля, быстро выводящего на поверхность, была не так уж и далеко. Удавчик старался не смотреть вниз, особенно, когда оттуда запахло паленым и ругань Гремара обратилась в жуткий вой. Но карниз шел под уклон, и с каждым атом свет костров ложился все вернее. Ненел вжимался в камень, пытаясь побороть ощущение, впившегося в спину цепкого холодного взгляда. Наконец, он не выдержал и обернулся. Прямо на него смотрел Червоточник. Или, по крайней мере, кто‑то бывший им ранее – в глазах этого подленького хитроватого парнишки застыло выражение настолько бессмысленное, что разом изменило весь его облик. Удавчик вскочил и бросился к спасительной черноте тоннеля. «Нарррок нааа моррууу»! – дикий крик наполнил воздух тысячами скребущихся коготков. Уже на самой границе тьмы что‑то ухватило Ненела за ногу. Он споткнулся и с размаху хлопнулся на камень. Краем глаза успел заметить вцепившегося зубами в щиколотку Червоточника. Удавчик брыкался и дрыгал ногами, с ужасом ожидая появления другого противника более опасного и жестокого. Но вот очередной удар свободной ноги громко цокнул челюстью нелюдя, тот отлетел и упал с карниза, открыв отличный обзор. Их было трое: все из разных банд, с разглаженными бездумной яростью лицами и окровавленным оружием в руках.

Мрабетмгни очнулся в темноте, голова раскалывалась, нога и бок горели нехорошей злой болью. Он потянулся к Истинной Природе, чтобы оценить и заморозить повреждения. Промелькнули воспоминания, отозвавшись уколом страха. К счастью, профессор успел взять себя в руки и не дал холодному ужасу громко просиять в пси–эфире. Нужно было решиться: попробовать выбраться, рассчитывая на одни лишь жалкие силы дряхлого стариковского тела, или рискнуть и слегка прикоснуться к Истинной Природе. Берток попытался подняться и понял, что сам точно не справится.

Чуть успокоив раны, Мрабетмгни с трудом встал на ноги и начал ощупывать стены в поисках какого‑нибудь пути. Он понятия не имел, куда его занесло сумасшедшее бегство, а разметки видно не было. Вскоре ему удалось найти крутой извилистый подъем, выводящий из давящего крохотного закутка, коим на поверку оказалась непроглядная тьма вокруг. Кряхтя и вздрагивая от боли в ребрах, профессор полез вверх по склону. Едва заметно развиднелось. Поворот, рывок и вот он уже оказался в небольшой нише, примыкающей к широкому, залитому рыжим колеблющимся полумраком коридору. Кто‑то приближался слева. Берток не решался сканировать точнее.

Еще левее кипела надвигаясь аура полная безумной ярости. Все неразумные и мастерски прикидывающиеся разумными голоса советовали обождать, но профессор знал наверняка, что его единственный шанс остаться в живых – выйти сейчас. Набрав побольше воздуха в легкие и приготовившись нырнуть с головой в Истинную Природу, Мрабетмгни шагнул вперед… И тут же был сбит с ног, налетевшим на него человеком.

Мгновение с его телом творилась ужасная и болезненная неразбериха, после чего профессор обнаружил, что лежит на спине, а прямо на него надвигаются четыре безумных существа. Единая багровая аура просто не могла принадлежать человеку в своем уме. Эфир так и звенел скорой кровавой расправой. Мысли профессора забились и закрутились как драгвы в водяном колесе, делая выводы и бросая их, так и не примерявших словесной одежды, в топку новых рассуждений. Взгляд его остановился на неподвижных блестящих глазах безумных убийц. Мрабетмгни вдохнул радость Истинной Природы и выбросил в сторону головорезов слепяще–яркое пси–облако, отключился, сжал сознание в точку и попытался остановить бег мыслей.

Наткнувшись на неожиданно появившееся препятствие, Ненел окончательно отдался панике. Падая он всеми силами старался отшвырнуть от себя костлявое, укрытое грубой тканью тело. Страх превратил этого человека в опасную многоногую тварь. Но, откатившись по твердому, утыканному острыми камнями полу, Удавчик получил возможность лицезреть во всей красе напавшее на него жуткое чудовище – бледного старика в черном плаще. Капюшон спал, серые волосы и борода растеклись по груди и плечам. Старик смотрел на охваченных безумием бандитов Треугольника, сосредоточенно, без животного ужаса. Внезапно Ненел узнал искаженного – вибрирующее давление под ложечкой точно определило его. Старик сделал что‑то. Удавчик не имел понятия, что именно. Но готов был поклясться всеми своими деньгами, так благоразумно прихваченными из большого зала, что ощутил это. Убийцы остановились. Постояли немного, развернулись и пошли прочь.