Алексей Глушановский - Сердце вьюги

Вспоминая тот вал 'самовозгораний', что прошел среди его коллег менее чем полгода назад и представив себе, сколько еще его друзей и знакомых могло бы погибнуть, не припомнись ему прочитанная когда-то фантастическая повесть[18], и не сделай он предположения, что в данном случае действует какой-то механизм наподобие описанного в ней, подполковнику захотелось выругаться.

Честное слово, он был бы совершенно не против, если бы то дело так и оставалось первым и единственным, которым занимался его отдел. Хорошо еще, что семья Давыдовых, старший отпрыск которой, в ином мире ставший могучим магом, столь оригинальным способом защитил своих родичей, оказалась вполне вменяемой. Ну, большей частью… Он припомнил общение с Софией Давыдовой, младшей сестрой этого безумного мага и непроизвольно поморщился. Несмотря на то, что основные, и наиболее ценные сведения были получены именно от неё, беседа с данной сверхагрессивной психопаткой никакого удовольствия ему не доставила.

Результатом удачного расследование стало то, что полковник ВДВ Владимир Николаевич Давыдов, был переведен на работу в ФСБ, и ныне является постоянным участником различных 'переговоров' со всяческого рода террористами. В результате этого, смертность среди данного рода индивидов стала практически равна ста процентам. Ну не могут террористы думать о ведущем с ними переговоры безоружном, но очень наглом фсбешнике без агрессии, не могут. Так что после краткого разговора полковника с бандитами, всей работы, что оставалась для бойцов спецподразделения, — это смести с пола пепел, да развязать заложников. В тринадцатом отделе даже шутка сложилась, что скоро, в связи с появлением Давыдова, 'Альфу' вместо автоматов — вениками вооружат. А то автоматы для сметания пепла плохо приспособлены.

Что касается остальных членов семьи, — Натальи Константиновны Давыдовой и Софии Владимировны, — то за ними было установлено мягкое и ненавязчивое (в случае с Софией — ОЧЕНЬ ненавязчивое) наблюдение, с указанием наблюдателям в случае необходимости помочь дамам и по возможности спасать тех несчастных, что попытаются проявить к ним агрессию. Так же, им было приказано фиксировать все проявления сверхъестественного, что могут происходить с наблюдаемыми. В случае если в поле зрения появится Олег или другой маг, — соблюдая предельную вежливость (как показала расследование, — вежливость вещь совершенно необходимая при общении с магами и их родичами) постараться вступить с ним в контакт.

Последнее указание было дано 'на всякий случай'. Судя по рассказу Софии, возвращаться на родину без крайней нужды Олег отнюдь не планировал. У него и в ином мире забот хватало, так что, защитив своих родичей, он посчитал свой сыновний и братский долг полностью выполненным, и немедленно удалился по своим делам.

В общем и целом, на протяжении почти полугода с момента создания отдела, его основной задачей и являлся контакт и взаимодействие с данной 'веселой' семейкой. Кроме этого, единственное, чем доводилось заниматься Квашенникову, было разворачивание агентурной сети, проверка различных 'мистических' слухов (до сих пор, с приятной регулярностью оказывающихся лишь досужей болтовней, да результатом чересчур богатой фантазии 'свидетелей'). Еще его службе, включавшей в себя, присматривала за Украиной, где на территории Чернобыльской зоны отчуждения последнее время стало происходить что-то странное. Однако, ввиду того, что это происходило на чужой территории, более того, на территории страны, отношения с которой последнее время складывались отнюдь не лучшим образом, присмотр в основном заключался во внимательном чтении посвященных этим событиям газетных статей да аналитической работы.

И вот. Новое дело. Квашенников с ненавистью посмотрел на лежащую перед ним папку, после чего поднял трубку внутреннего телефона, вызывая заместителя.

— Сереж, собирай наших, — с печальным вздохом скомандовал он. — В девять ноль-ноль, ко мне на совещание.

— Что такое? — настороженно поинтересовался майор Сергей Аркадьевич Серпенцев, один из лучших аналитиков города, старший инспектор тринадцатого отдела и его заместитель.

— Семь трупов. Найдены позавчера на поляне в Уктусском лесопарке в девятнадцать тридцать вечера в полностью замороженном состоянии. Опознаны как члены бригады Оценщика в полном составе. Сам Оценщик, — с ними.

— И причем здесь мы? Обычные разборки.

— Притом, что убили их весьма необычным образом. Все они найдены вмороженными в огромные кристаллы льда. По заключению патологоанатомов, погибли они мгновенно, от быстрого замерзания всех жидкостей в теле. Как сказал Андреич, подобного эффекта можно было бы добиться, опустив живого человека в бак с жидким гелием и продержав его там минут десять-двадцать. Вот только судя по следам, никакого жидкого гелия на поляне не было. Зато был какой-то тип, который, судя по оставленным следам, весил не более килограмма, при этом обладая стопой тридцать шестого размера.[19] Он, или она, — тут пока ясности нет, — обувь мужская, а вот размеры стопы намекают на невысокую даму, пришел, или пришла на поляну вместе с бригадой Оценщика, а ушел — один, оставив за собой семь кусков льда с мороженой бандитятиной.

— Мда… весело… — в тоне майора можно было разобрать что угодно, кроме веселья.

— Это еще не все. — Продолжил добивать своего подчиненного Квашенников. После того как этих граждан разморозили, в кулаке у Оценщика обнаружили камушек… Веселый такой камушек, — необработанный алмаз чистейшей воды весом порядка восьмидесяти карат. Тебе сообщить, сколько это в американских рублях будет, или пожалеть твои нервы?

— Да ладно уж… молчи. Сам прикину, — с присвистом выдохнул в трубку Серпенцев, которому в молодости как-то довелось расследовать дело о хищениях якутских алмазов и потому хорошо представляющий себе реальную стоимость данных камешков.

— Миллионов шесть вечнозеленых? — поинтересовался он после небольшой паузы.

— Ха, — грустно выдохнул Квашенников. — Я же сказал, — чистейшей воды. И никаких дефектов. Так что от десяти — и до бесконечности… — он интригующе помолчал.

— Ну что еще? — недовольно откликнулся его зам. — Чую же, у тебя еще что то в запасе… Давай, добивай старика.

— Да какой ты старик! — праведно возмутился Петр Иванович. Ты ж меня на три года моложе! Недавно ведь твое сорокалетие отмечали!

— Петя, имей совесть! — жалобно протянул майор имевший в отделе неофициальное прозвище 'Холмс' за страсть ко всякого рода загадкам. Справедливости ради, надо сказать, что разгадывал он их едва ли хуже этого литературного героя. Собственно, одной из важных причин, по которой Серпенцев и пошел в тринашку и была возможность заняться достаточно сложными и нетривиальными загадками.