Вероника Иванова - Вернуться и вернуть

— Ну, разумеется... — пальцы мага погладили выскобленную поверхность стола. — А не промочить ли нам...

— Горло? Ничего не имею против! Тем более что ноги я давно уже промочил...

Я выбрал эль — светлый, к сожалению (тёмный гораздо вкуснее, но и по голове бьёт тяжелее, а мне никак нельзя было терять ясность рассудка), Лаймар — что-то из южных вин. Вместе с напитками нам принесли гору щедро посоленного печенья — для весёлого хруста и иллюзии наполненного желудка.

— Мои планы, значит... Вам известен городок под названием Вэлэсса?

— Это на южном побережье? Маленький порт?

— Маленький? — маг удивился. — Вы когда были там последний раз?

— Я вообще там не был... — понятно: потрёпанный том, к которому я обращался при постижении деталей землеописания, давно нуждается в исправлениях. — Впрочем, речь ведь не о размерах, да? Чем Вам так интересен этот город?

— Поблизости от него находится небольшой клочок земли, на котором... Или, точнее, в котором находят tyekk’iry.

— «Слёзы Вечности»? И насколько часто? Кто контролирует их дальнейшее распространение?

— Вижу, Вы понимаете всю важность сказанного, — уважительно заметил Лаймар. — И Вы, наверное, понимаете также, что любой маг был бы счастлив заполучить это месторождение в своё полное и неограниченное распоряжение?

— Понимаю. Вы полагаете себя достойным?

— Вполне, — прямой и спокойный взгляд.

— Я бы на Вашем месте не торопился.

— Почему?

— Потому что...

Tyekk’iry. Брызги из Колодца Западного Предела. Однако... Означает ли это, что сам Источник находится рядом с Вэлэссой? Если да, то стоит повнимательнее присмотреться к политической ситуации, касающейся этого городка... Тьфу! Города. И когда он успел вырасти?

Вэлэсса, судя по всему, находится в ленном владении Магайонов, и Кьез пообещал подарить магу землю, в которой рождаются крохотные, но совершенно самостоятельные и замечательно сильные Источники.

Кстати, почему Лаймар так рвётся именно туда? Разве что...

— Вы связаны с Водой, почтенный?

— Да.

— И насколько сильно?

— Об этом я не могу судить, но...

— Не утруждайтесь! — я стянул со среднего пальца левой руки кольцо. — Просто наденьте, и всё сразу станет ясно.

— Что это? — маг принял тусклый ободок в свою ладонь.

— Своего рода артефакт, позволяющий... Наденьте, и сами увидите.

— На любой палец?

— Как Вам будет угодно. От местоположения ничего не изменится.

Лаймар последовал моему совету и кольцо скользнуло на безымянный палец. Вдох-другой ничего не происходило, но вот по изгибам побежали маленькие синие искорки, всё быстрее и быстрее, увеличиваясь в размерах, пока одна из полос, составляющих заработанное моим нелёгким трудом украшение, не налилась сапфировой синью.

Мой собеседник не был бы магом, если бы не попытался определить, что за чудо свершилось на его глазах. И когда определил, удивление окончательно сбежало из тёмных глаз, сменившись полнейшей растерянностью.

— Как такое возможно?

— Что именно? — я постарался изобразить на своём лице самое доброжелательное выражение, на которое был способен.

— Ведь это... это же не металл... это...

— Прах первородных Сил[10].

— Откуда... где Вы его взяли? И как Вам удалось сделать из него...

— Видите ли, почтенный, некоторые факты моей жизни не полежат разглашению. Ни при каких условиях. Если выражаться грубее: я скорее умру, чем расскажу Вам, где и как получил в Дар это кольцо. Поэтому прошу не спрашивать. Я даже не стану Вам лгать — просто промолчу.

— Как скажете... — Лаймар всё никак не может поверить, что на его руке сияет древняя легенда.

Вообще-то, можно было обойтись и без подобного представления. Простейший анализ доступных фактов позволяет заключить, что сидящий напротив маг особенно хорош при работе с Водой: «осколки ледяного зеркала» тому свидетельствуют. И свидетельствуют очень красноречиво. Кстати, об «осколках».

— Оставим на время Вэлэссу, почтенный, и вернёмся в столицу. Вы приняли решение убить Кьеза по долгому размышлению, или же походя?

— Это важно?

— Нет. Просто мне интересно знать... Заклинание, которым Вы воспользовались, требует некоторой подготовки. Следовательно...

— Да, я заготовил «осколки» заранее. На всякий случай, — он не стал кривить душой. Фрэлл подери! Мне всё больше и больше начинает нравиться этот дядя!

— Не обязательно для Кьеза?

— Для кого угодно.

— Но Вы их «направили», не так ли?

— Очень поверхностно, почти наугад.

— То есть, они уничтожили бы любого, кто оказался на пути?

— Думаю, да. Но... — внимательный и чуть насмешливый взгляд. — Вас они не тронули.

— Ну, если не считать пары треснувших рёбер, то да! Не тронули.

— Я имел в виду совсем другое.

— Я знаю. Заключённая в ледяном крошеве магия не причинила мне вред. Потому что я вовремя её уничтожил.

— Не расскажете, как? — профессиональный интерес луком изогнул густые брови.

— Не расскажу, — улыбаюсь, но не злорадно, а сожалеюще. — Нет времени. У меня слишком много вопросов к Вам, а я не добрался и до середины... Вы желали получить в своё распоряжение Силу, не связанную с Источником напрямую. Почему? Вы не хотите платить по счёту, когда придёт время? Не хотите, чтобы некогда вручённый Вам джав[11] выполнил своё единственное предназначение?

Лаймар едва уловимо морщится:

— А Вы бы легко расстались с жизнью только из-за того, что кто-то когда-то решил: нельзя занимать, не отдавая долги? Не верю! Вы не похожи на человека, тупо следующего традициям!

— Правда? Вы меня приятно удивили... На самом деле, спорить с теми, кто устанавливает Правила, не следует. Если Вам повезло один раз уйти от ответа, это не значит, что не возникнет новый вопрос... Если Источник должен быть пополнен, он будет пополнен. Независимо от мнения воришек, таскающих из него искорки для собственного удовольствия.

— Вы так говорите, словно... — тёмные глаза опасно блеснули.

— Слышали: летом в Россоне погибла женщина. Маг Академии.

— Да. И какое отношение это имеет к...

— Она вернула то, что заняла.

Лаймар щурится, осмысливая услышанное.

— Вот как... Этого я не знал. Но, позвольте: откуда Вы...

— Мне рассказал участник Возвращения.

— О! — пауза. Долгая и почтительная, но молчанием маг выказывает уважение не мне, а умершей коллеге по цеху.

— Мне понятно Ваше стремление жить на дармовщину, почтенный. И осуждать его я не могу. Кстати, Вы занялись Вэлэссой только после того, как потерпели неудачу с Рикаардом?